Бессмертный принц

Высокие белые трубы возвышались по обоим концам грозного здания, та, что справа, изрыгала черный дым в темнеющее небо. Едкая вонь наполнила воздух, и я старалась не думать о том, что они жгли, борясь с желчью, подступившей к моему горлу. Все в этом месте вызывало у меня желание развернуться и убежать в противоположном направлении, но я укрепила свою решимость, отогнав эти страхи всеми силами, которые у меня были. Я не могла тратить время на бессмысленные эмоции. Моя семья нуждалась во мне, и я сделаю все возможное, чтобы помочь им.

Я проглотила комок в горле, когда реальность того, что мы планировали, накатила на меня: внушительное здание, казалось, насмехалось над каждым нашим планом и презирало каждую мысль, в которую я позволила себе поверить, относительно того, как пройдет это воссоединение. Как, черт возьми, мы должны были вытащить мою семью оттуда?

— Ты уверен, что мы сможем это сделать? — Я выдохнула, не из страха за себя, а просто от осознания того, что если мы потерпим неудачу, то это был их единственный шанс. Все или ничего.

— Я вытащу их или умру, пытаясь, — поклялся Магнар.

— Поменьше разговоров о смерти, — проворчала я, стараясь не принимать его слова всерьез.

Я знала, что то, что мы собирались предпринять, было полным безумием, и смерть была лишь одним из многих ужасных возможных исходов. Но если был хоть малейший шанс вытащить моего отца и Монтану из этой адской дыры, то я должна была попытаться.

Магнар зацепил пальцами прядь моих волос, которая упала мне на глаза, и откинул ее за плечо, чтобы он мог наклониться и говорить прямо мне в ухо.

— Смерть не пугает меня, дракайна хьярта, — пророкотал он, его щетина задела мою кожу, а грубые слова вызвали дрожь, пробравшую меня до глубины души. — Валгалла ждет за пределами этого мира плоти и ярости. Но этой ночью я буду танцевать с насилием и исполню то, что обещал.

Он укусил меня за шею, и я резко втянула воздух, мои пальцы впились в гриву жеребца. Моя кожа ожила под его прикосновением, и мое сердцебиение замерло от удивления, когда моя кровь разогрелась. Румянец пополз по моим щекам от непринужденной интимности этого жеста. Магнар, казалось, не испытывал никаких сомнений по поводу прикосновений ко мне. Он просто действовал в соответствии с импульсом, требуя того, чего хотел, не извиняясь за это.

При других обстоятельствах я бы, наверное, зарычала на него, предупредив, чтобы он отступил, сохраняя дистанцию, которую я всегда так четко соблюдала по отношению к себе. Но вместо этого я прильнула к нему, позволив глазам закрыться на краткий миг, наслаждаясь грубостью его рта на моей коже, и воспользовалась возможностью навсегда покончить со своим страхом. Он мне не поможет. А мне нужно было сосредоточиться.

Мои мысли вернулись ко всему, что мы делали прошлой ночью, и я прикусила губу, чтобы удержаться от того, чтобы повернуться к нему лицом, взять от него больше и украсть еще один из его беззаконных поцелуев.

Но он не был моим, и я, конечно же, не была его. Одна ночь, когда я отдала свою плоть в его распоряжение, не изменила того, кем мы были друг для друга. Средствами для достижения цели.

С холодным светом рассвета пришла правда, к которой мы оба приближались с той секунды, как встретились. Каждое мгновение, которое мы проводили вместе, приближало нас к тому времени, когда мы расстанемся. Каждое прикосновение его кожи к моей с тех пор было наполнено обещанием прощания, какими бы греховно совершенными ни были некоторые из этих прикосновений.

Его рука переместилась к моему горлу, хватка усилилась, пока мне не стало трудно дышать, и я не напряглась в его объятиях.

— Смерти нечего бояться, — выдохнул Магнар, его хватка усилилась, и моя кровь закипела. — Это естественный ход вещей. После смерти мы воссоединяемся с теми, кого любили и потеряли. Там меня ждет много людей. Я не боюсь присоединиться к ним, когда придет мое время.

Он отпустил меня, словно пытаясь доказать, насколько близко мы всегда подходили к грани между жизнью и смертью, но я вздернула подбородок, бросая вызов этому заявлению.

— Ну, я пока не готова к этому, — ответила я.

Мы достигли последнего перекрестка наших разных путей, и, если все пойдет по плану, наши пути разойдутся еще до завтрашнего восхода солнца. Смерть может позволить нам пройти до этого момента.

Магнар отпустил мои волосы, позволив им снова упасть мне на шею, когда он отодвинулся, выходя из моего личного пространства и позволяя мне дышать без того, чтобы его опьянение заполняло мои легкие. Очевидно, он тоже не забыл. И он не передумал.

— Тогда я сделаю все возможное, чтобы остаться в живых, — согласился он, прежде чем спешиться и протянуть руки, чтобы помочь мне спуститься.

На этот раз я сдалась, позволив своей гордости принять удар на себя, когда соскользнула со спины жеребца и позволила Магнару поймать меня, его мощные руки легко приняли мой вес, мое тело прижалось к его, когда он поставил меня на ноги. В лучах заходящего солнца чернила на его бронзовой коже потемнели от скрытого смысла, сила, которая всегда окружала его, стала еще гуще, и я подумала, прав ли он в том, что боги присматривают за ним, и задалась вопросом, обращают ли они внимание на него сейчас.

— Я так и не поблагодарила тебя, — заставила я себя сказать. Я выдержала его взгляд, желая сказать ему эти слова, даже если они разорвут мою гордость в клочья и заставят вновь вспыхнуть гнев внутри меня. Но на самом деле гнев был направлен не на него. А на несправедливость всего того, что моя семья терпела каждый день из-за этих чертовых кровососов. — За то, что спас меня в тот день, когда вампиры захватили мою семью в плен. В то время я была так зла, что не могла понять, что ты для меня сделал. Независимо от твоих доводов несмотря на то, что я была всего лишь твоей приманкой. Если бы ты не помешал мне побежать к ним, я бы сейчас тоже застряла в том здании. И у нас вообще не было бы надежды. Что бы ни случилось сегодня вечером, мне нужно, чтобы ты знал, как сильно я это ценю. Если что-то пойдет не так, я просто хочу, чтобы ты знал…

Магнар остановил мой бред поцелуем, от которого моя кожа загорелась. Он прижал меня к себе, его пальцы запутались в моих волосах, и я потерялась в его сильных руках.

Этот поцелуй был полон жара, страсти, которая бушевала сильнее пламени, вспыхнувшего между нами прошлой ночью, и говорила о правде, гораздо более сильной, чем простая похоть. Он заявлял на меня права, скользя своим языком по моему, прижимая свой рот и прикусывая зубами, когда он зажал мою нижнюю губу между ними и потянул почти так сильно, что стало больно. Этот поцелуй был воздухом в моих легких и ароматом свободы на ветру, он был тысячей возможностей, которых никогда раньше у меня не было, и вызовом судьбе, уготованной мне жизнью. Но это было прощание.