Бесспособный

Теодор за счёт невероятного укрепления тела может продержаться против чужих способностей или за счёт приёмов основанных на внутренней энергетике тела даже отклонять их, что для многих становится неприятным сюрпризом. Рвать голыми руками танковую броню он может так же легко, как бумагу. Да и забросить сам танк для него несложно. Он может даже танковый снаряд принять на грудь без последствий.

Из дома на террасу выпорхнула очаровательная блондинка с серыми выразительными глазами на милом личике. Всё у неё было на высшем уровне: попка как орех, грудь такая, что за неё так и тянет подержаться, фигура огонь.

Девушка уверенно шла к своей цели, которую поставила себе ещё в шестнадцатилетнем возрасте. Она с отличием закончила колледж туризма по специальности гостиничное дело, без которой стать прислугой в доме аристократа почти невозможно. А как освоилась в доме господина, так тут же начала навязывать свои особые услуги милорду.

Цель у неё была простая и незатейливая — собственная квартира. И не важно, получит она её в подарок от господина или же насобирает на её покупку украшениями, которые он будет ей дарить. Она грезила собственной жилплощадью, а там хоть гори всё огнём. Ради этого она занималась спортом для поддержания формы, тратила деньги на косметолога и проходила особые курсы для девушек, на которых учат сосать бананы и танцевать у шеста. И неплохо учат, если судить по довольной роже графа.

Вика прекрасно осознавала, что молодость скоротечна. Да и дар ей достался никакой. Она может всего лишь менять цвет волос. Впрочем, этим даром она активно пользовалась и считала его очень полезным. Как минимум, можно экономить на парикмахерской и постоянно менять свой образ за счёт нового цвета волос и причёски.

— Теодор Васильевич, — склонилась она настолько низко, чтобы мужчина мог рассмотреть содержимое её декольте в улучшенной её руками форме горничной, — ваша утренняя корреспонденция.

— Спасибо, Вика, — некоторое время Теодор не мог оторвать взгляда от белоснежных грудей, но в итоге он всё же забрал у неё корреспонденцию.

Служанка стояла неподалеку, с намёком поглядывая на господина.

— Милорд, — томно протянула она, — может быть, вам нужны ещё какие-нибудь услуги от меня?

— Хм? — он покосился на девушку, которая выпятила вперёд грудь, после чего на письма. Снова на грудь, и вновь на письма. — Милочка, постой пока тут. Нужно будет забрать обратно эту макулатуру.

Письма на первый взгляд были стандартными: счета и уведомления. Лишь одно из них выбивалось из рядовой корреспонденции. После его прочтения у графа глаза широко распахнулись, а из головы выдуло мысли о возможном продолжении утреннего банкета со служанкой.

— Вика, — вручил он ей письма, за исключением одного, — позови ко мне начальника службы безопасности.

— Сию секунду, Теодор Васильевич, — немного огорчённая служанка упорхнула на поиски озвученного персонажа.

Не то чтобы она любила секс, но подарков за него ожидала с нетерпением. И чем больше у неё будет близости с графом, тем на большие преференции можно рассчитывать. А тут приходится выполнять рутинную работу, которая ни на шаг не приближала её к своей квартире.

Через пять минут на террасу решительными шагами вышел подтянутый седовласый мужчина лет пятидесяти пяти. Пышные седые усы выглядели ухоженными. На нём был надет добротный чёрный костюм с лакированными туфлями, которые громко цоколи по плитке.

— Теодор Васильевич, вызывали? — замер он по стойке смирно перед начальником.

— Рома, почитай, — протянул ему граф письмо.

При прочтении послания глаза начальника службы безопасности слегка приоткрылись.

— Что скажешь? — продолжил граф.

— Это Оборотневы.

— Неужели у Оборотневых кто-то из парней увлёкся подобными извращениями? — вопросительно приподнял брови граф.

— Никак нет, ваша милость. Это дело рук наследницы Оборотневых. До меня доходили слухи, что главу рода недавно вызвали в отдел «А» и ему вставили пистон, в результате чего выяснилось, что это наследница чего-то учудила. Глава рода обещал сотрудникам отдела исправить ситуацию.

— Господи! — охнул граф. — Неужели их наследница опустилась до таких извращений?

— Весьма сомнительно, Теодор Васильевич, — покачал головой из стороны в сторону начальник службы безопасности. — Судя из письма из вашей управляющей компании, похищенная сотрудница является оборотнем. А сила Оборотневых вам известна.

— Ну да, ну да, — покивал граф. — Они оборотни, и старательно пытаются усилить этот дар. Но в таком случае, зачем им похищать мою уборщицу?

— Не могу знать, милорд.

— Ну, так узнай, Рома. Узнай, а я в это время подготовлю претензии к Оборотневым за то, что они посмели тронуть моего человека без моего позволения.

***

Вечером Андрей вышел в слесарку на своё первое ночное дежурство в качестве сантехника. Сначала он шагал бодро, но при приближении к ЖЭУ почувствовал неуверенность. Его мучали вопросы. Как его примут на новом месте? Как воспримут отсутствие опыта? Не будут ли из-за этого его презирать?

В слесарке обнаружились трое мужчин в тёмно-синих с чёрными вставками рабочих костюмах с надписью на спине «АРС». Они тут же прекратили разговоры и обратили внимание на парня.

Первый — немного полноватый с небольшим животиком, слегка морщинистым лицом, серыми глазами и покрытыми сединой русыми волосами. На вид ему было в районе пятидесяти пяти лет. Он добродушно начал:

— Ты обещанный нам новенький?

— Да, меня Андрей зовут.

— Отлично! А я Николай Михайлович, можно просто Коля, — протянул ему ладонь он. — Сварщик.

— Рад знакомству, — пожал ему ладонь Андрей.

— Арсен, — на этот раз руку ему подал невысокий и жилистый мужчина лет сорока пяти с чёрными волосами, карими глазами и носом с горбинкой. — Слесарь и ваш бригадир. Ты будешь под моим патронажем.

— Рад знакомству, — повторился Кузнецов.

— Олег, — пожал ему руку рослый и плотный мужчина с пшеничной шевелюрой и серыми глазами, рукопожатие которого оказалось могучим. На вид ему было в районе тех же сорока пяти лет. — Водитель и слесарь на полставки. Ты что-нибудь умеешь?

— Нет, простите, — мотнул Андрей головой из стороны в сторону. — Мне сантехником до этого работать не доводилось.

— Хотя бы смеситель менять приходилось?

— Было несколько раз дома у родителей.