Бесстрашная

– Я все объясню после того, как вы прочтете. Пожалуйста, Террилл, сделайте это для меня.

Он осторожно вынул письмо из конверта, будто опасался, что оно взорвется у него в руках.

Алиция наблюдала смену чувств на его лице: любопытство, удивление, волнение и, наконец, гнев.

Закончив чтение, Террилл бросил письмо на стол:

– Кто, черт возьми, этот малый по имени Деверо? И кто дал ему право пользоваться моим именем? Это что, ваш поклонник? Или вы изобрели столь сложный способ сообщить мне, что возвращаетесь в Англию и выходите замуж? Если так, то я не хочу этого слышать.

Последние слова он не проговорил, а прорычал, и этот рев мог бы напугать самого свирепого преступника из тех, чьи портреты украшали стены конторы.

Но Алицию это не напугало. Для ее ушей возмущенная тирада Террилла звучала сладостной музыкой.

– А кто дал вам право указывать, что мне делать?

– Я не указываю, я прошу. – Его тон смягчился. – Пожалуйста, не уезжайте в Англию.

– А для вас это имеет какое-то значение?

– Да, для меня это значит многое.

– Почему?

– Хотите, чтобы я это сказал? – Он решительно выпятил нижнюю челюсть, когда Алиция кивком показала, что хочет этого. Потом застонал: – Ладно, будь по-вашему. Я вас люблю, безумно люблю и даже забыл, что я неподходящий муж для вас.

– О, вы заблуждаетесь, Террилл, – вырвалось у Алиции.

– Хотел бы, чтобы было так. Мы с вами принадлежим к совершенно разным мирам, и между нами нет ничего общего. Я веду тяжелую и неустроенную жизнь, а вы дама голубых кровей. Я слишком стар для вас, к тому же необразован, черт бы побрал этот Техас!

– Все это и заставило меня полюбить вас, Террилл Микс, – заявила Алиция.

Не ожидая приглашения, она шагнула к нему и притянула к себе, потом крепко поцеловала его прямо в губы. Это был настоящий поцелуй, от которого подгибаются колени.

Террилл недаром выбрал профессию рейнджера – он прекрасно умел владеть инициативой, и Алиция с облегчением отметила, что его поцелуй был не менее страстным. Террилл прижал ее к себе с такой силой, что Алиция ощутила прикосновение его восставшей плоти.

Так вот что означает почувствовать настоящую близость мужчины, подумала она. Как будто цветок внезапно расправляет лепестки. Нет, тут же поправила она себя, это напоминает бобовый росток, но только растет особенно быстро.

К тому времени, когда их поцелуй иссяк, ее щеки стали пунцовыми, а на побледневшем лице Террилла особенно явственно выделялись веснушки. Он был похож на человека, только что пережившего отчаянный страх или невероятное наслаждение, а возможно, то и другое вместе.

– Где это ты научилась так целоваться? Неужели у этого Деверо? – проворчал он.

– Мне нравится, что ты ревнуешь, – ответила Алиция, награждая его улыбкой. – Но мне придется признаться, что не существует никакого Деверо. Это девичья фамилия моей матери. И я воспользовалась ею, потому что предполагала: господин Бидл не пожелает приобрести вестерн, написанный женщиной.

У Террилла округлились глаза.

– Значит, книгу написала ты?

– Виновна и поймана с поличным.

– И этот мистер Бидл действительно хочет заплатить тебе за него? Ты уверена, что это единственное, чего он хочет от тебя? Что, черт возьми, ты знаешь об этом человеке?

– Уверяю тебя, это не розыгрыш. – Ей нравилось, что он был готов защищать и ее самое, и ее интересы. – Может быть, поговорим позже? Я предпочла бы вернуться к поцелую.

Он поднял правую руку, отстраняя ее.

– Не приближайся ни на шаг. Если я снова тебя поцелую, я не смогу с тобой разговаривать. Зачем ты написала этому Бидлу, что была техасским рейнджером по имени Террилл Микс?

– Он должен был поверить, что я знаю, о чем пишу.

– А о чем ты там написала?

– Моя книга основана на деле Флореса. Он хлопнул себя ладонью по лбу:

– О, мой Бог, я буду всеобщим посмешищем.

– У мистера Бидла не возникло желание посмеяться. Он счел мою книгу потрясающей. Более того, я намекнула ему, что ты собираешься оставить работу рейнджера.

– Что?

– Ты должен подумать о следующих четырех книгах, и ничто не должно мешать твоему писательскому труду.

Бедный Террилл лишился дара речи.

– Алиция, ты загнала меня в угол. Ведь писательница ты, а не я.

– Это знаю я, и это знаешь ты. Но господин Бидл никогда об этом не узнает. Я приехала попросить тебя встретиться с ним вместо меня.

– Но это безумие! Я ничего не знаю об этом ремесле. Я даже не читал своей книги.

– Это моя книга, – перебила его Алиция довольно кислым тоном, – у тебя будет уйма времени, чтобы прочесть ее. И тебе вовсе не надо ничего знать о том, как пишутся книги. Ты просто должен быть в форме рейнджера. Поговори с ним о своих подвигах, покажи бляху и револьвер. Именно это ему и интересно.

Террилл покачал головой:

– Я не буду даже пытаться выдать себя за кого-то другого. Мистер Бидл мгновенно меня разоблачит. Кроме того, я не могу отлучаться по собственному усмотрению. – Чем яростнее он возражал, тем яснее становилось, что он обдумывает просьбу Алиции.

– Я сказала о твоем намерении оставить работу рейнджера, и это не просто слова. Я собираюсь заработать кучу денег для нас обоих.

Террилл оцепенел.

– Я не могу позволить, чтобы ты меня содержала. Я не альфонс.

– Я это знаю, дорогой. – Она впервые назвала его так. – У меня было время обдумать все это. Ведь я не справилась бы с книгой без твоей помощи, а теперь мистер Бидл хочет, чтобы я написала еще четыре. Я уже начала второй роман, и он тоже основан на твоих рассказах.

– Ах вот как! – Скептическое выражение его лица показало Алиции, что он все еще не убежден.

– Ну неужели ты не понимаешь? Ты меня вдохновляешь. Я всегда мечтала стать писательницей, но пока мы не встретились, у меня ничего не получалось.

– Ты это серьезно?

– Серьезнее быть не может. Я не хочу провести всю свою остальную жизнь, сочиняя грошовые вестерны. Я хочу путешествовать и писать книги, но ты должен быть рядом, чтобы защищать меня. – Ее речь была пронизана страстью. – Подумай обо мне, любовь моя. Неужели тебе не хочется увидеть пирамиды или поохотиться на тигров, сидя на слоне?