Бесстрашный горец

– Думаю, новость о том, что они собираются поже­ниться, вызовет много шума. Наверняка все ужасно удивятся такому повороту событий. Надеюсь, Мэб это не за­денет.

– Сомневаюсь, чтобы ее могло это задеть. Она живет здесь довольно долго и в состоянии предугадать реакцию обитателей замка. И потом, ребята, как она их называет, все ее любят, так что беспокоиться они будут не о твоем отце, а о ней.

Эван кивнул:

– Это точно. Они будут волноваться, как бы он ее не обидел и не ранил ее чувств.

Видя, что с лица Эвана все еще не сходит изумленное выражение, Фиона тихонько рассмеялась, а секунду спустя он рассмеялся вместе с ней. Она надеялась, что за послед­нее время Фингел достаточно изменился и вполне может стать Мэб хорошим мужем, но решать, выходить за него замуж или нет, и представлять себе все возможные послед­ствия должна все-таки сама Мэб. Однако тревога за подру­гу не делала ситуацию менее забавной.

Во время обеда она не сводила глаз с мужа. Сегодня он в первый раз встал с кровати и, хотя определенно бы­стро шел на поправку, задержался за столом дольше обыч­ного. «Вряд ли раны на спине откроются после десяти дней интенсивного лечения, – размышляла Фиона, – но они только-только затянулись и вести себя следует осто­рожно». И потом, Эван мог очень быстро устать, и Фио­на зорко следила за ним, боясь пропустить первые при­знаки усталости.

Через несколько минут в большой холл начали входить братья и племянники Эвана. Всем им не терпелось выра­зить свое отношение к женитьбе отца на Мэб. Как Фиона и ожидала, большинство из них волновались за Мэб. Спустя час она заметила, что Эван немного побледнел, и, заявив, что он еще не совсем здоров, отвела его в спальню. Конечно, кое-кто из братьев при желании достанет его и там, но таких будет не много.

Медленно опустившись на кровать, Эван улыбнулся Фионе:

– Ты здорово научилась избавляться от моих родствен­ников, когда возникает такая необходимость.

– У них есть еще целых два дня, чтобы высказать свое мнение по поводу женитьбы твоего отца на Мэб, – замети­ла она, наливая для него в кружку сидр. – Ужасно, но они не верят в то, что твой отец способен быть хорошим мужем. И только он сам в этом виноват.

– Верно, – согласился Эван, беря у нее из рук круж­ку. – Сегодня он впервые во всеуслышание заявил о том, что не слишком любил своих жен. Странно, зачем он во­обще женился.

– В первый раз – для того, чтобы завладеть Скаргласом, в последующие – для того, чтобы получить законных наследников.

– Да, конечно. Грустно все это. – Он зевнул. – Черт подери, и почему я такой слабый!

– Уже не такой, как вчера или позавчера. Мне кажется, такая слабость сопутствует выздоровлению. Чтобы сбить высокую температуру или вылечить рану, требуется много сил. У тебя они есть. – Фиона взяла из рук мужа пустую кружку и поставила на столик рядом с кроватью. – Отдох­ни, у меня такое чувство, что следующие несколько дней потребуют от тебя все твои силы.

– А ты не отдохнешь со мной? – Улыбнувшись, Эван похлопал по кровати рядом с собой. – Места много.

– Нет, лучше займусь подготовкой к предстоящим сва­дебным торжествам. Буду отдавать распоряжения и строить планы.

Когда Фиона вышла из комнаты, Эван тихонько рас­смеялся, а потом зевнул. Как-то странно отдыхать средь бела дня, но он это сделает и будет делать впредь, как только почувствует в этом необходимость. Ему хочется вновь за­няться любовью со своей женой, а для этого потребуется много сил. И если нужно будет проспать два дня подряд, чтобы быть свежим во время свадьбы отца, он готов это сделать.

Во время свадьбы женщины становятся более чувстви­тельными, им хочется, чтобы мужчины за ними ухаживали, а он намерен ухаживать за своей женой. Он осыплет ее гра­дом ласковых и нежных слов, до того как займется с ней любовью, во время того и после того. А еще он признается в том, что любит ее, и, если повезет, он услышит в ответ признание в любви. Во время выздоровления Эван посте­пенно начал делиться мыслями со своей женой. Фиона была так этому рала, что он пожалел, что не делал этого раньше. А теперь он попробует поговорить с женой о своих чувствах к ней. При одной мысли о подобном разговоре Эвану ста­новилось не по себе, но если Фиона его тоже любит, игра стоит свеч. Оставалось лишь надеяться на то, что это так.

– Ты уверена, что тебе стоит выходить за него замуж, Мэб? – спросила Фиона подругу, помогая ей облачиться в свадебное платье.

– Да, – ответила Мэб. – Фингел сильно изменился. Может быть, причиной тому возраст, может быть, то, что он начинает избавляться от боли и обид прошлого, но он стал совсем другим. Так что пора мне рискнуть и пове­рить, что он сдержит свою клятву быть мне верным и пе­рестанет вести себя как последняя свинья, которая при одном взгляде на женскую юбку испытывает желание зад­рать ее.

Фиона расхохоталась:

– Признаться, с тех пор как я приехала в замок, он ни разу так себя не вел.

– Я это заметила. – Мэб улыбнулась Фионе. – А еще я заметила, что ты стала гораздо более спокойной.

– Так оно и есть. Эван тоже изменился. Особенно за последние два дня, с тех пор как вы с сэром Фингелом со­общили о своем решении пожениться. Может быть, причи­ной тому мое терпение. Хотя и нелегко это было, но, похо­же, принесло свои плоды. Знаешь, Мэб, с тех пор как мы спасли Эвана из лап Хью, он разговаривал со мной больше, чем за все предыдущие недели.

– Я счастлива за тебя, детка. Это очень хороший знак, особенно для такого человека, как Эван.

– Если бы он еще и поделился со мной своими чув­ствами.

– Терпение, детка, – проговорила Мэб и, когда Фиона раздраженно воздела глаза к потолку, расхохоталась. – То­ропиться не надо. Да и куда тебе спешить? Ведь ты вышла замуж раз и навсегда. Что значат по сравнению с этим не­сколько месяцев пребывания в неведении и тяжелого тру­да, особенно если этот труд принесет тебе такой замеча­тельный дар, как любовь мужчины?

Фиона кивнула, поняв, что Мэб говорит о себе.

– Поражаюсь твоему долготерпению и тому, что ты не отказалась от старого дурака.

– Я могла бы от него отказаться, если бы нашелся мужчина, который предложил бы мне руку и сердце. Но такого не нашлось. Поэтому мне было не так-то трудно ждать. Просто я задвинула любовь к Фингелу в самый дальний уголок моего сердца и мало-помалу стала его другом, кото­рый ничего не просит и в то же время не позволяет брать, что ему хочется и когда хочется.