Без буржуев

Хотя и в универмагах центральных городов вы тоже ни от чего не застрахованы. Наша родственница покупала в ДЛТ (Дом ленинградской торговли) проигрыватель «Аккорд». Стоит он 60 рублей, изготавливается на знаменитом Рижском заводе ВЭФ. Продавец распаковывал коробку за коробкой, наконец, с пятой попытки нашел более или менее исправный, но и его через месяц пришлось относить в ремонт. «Приобрел я недавно электрополотер типа «ЭП-ЗМ» производства объединения «Спутник», — пишет один покупатель из Ленинграда. — Включил полотер в сеть, и тут он начал показывать такие фокусы, что у моих домочадцев слезы от смеха появились. То вдруг замирал в неподвижности, весь дрожа, то начинал приплясывать. Потом было не до смеха: все три войлочные шайбы вместе со втулками разлетелись в разные стороны» (ЛП 4.5.77). Уж казалось бы, что может быть проще сковородки? Но одна сковородка, купленная мною в ГУМе, имела такое тонкое дно, что на ней пригорала любая еда, как бы слабо ни горел газ. Другая, предназначенная специально для приготовления цыплят-табака, была сделана из какого-то пористого мрачного сплава, так глубоко впитавшего тавотовую смазку, что никакими щетками и щелоками, никаким прожариванием нам не удалось избавить ее от запаха керосина. И ту, и другую сковородку пришлось выбросить.

Почему же даже крупные торговые фирмы мирятся с тем, что им присылают бракованный товар? Почему не отправляют сразу назад, на фабрику? Ведь покупатели приходят скандалить, требуют деньги обратно. Ради чего все это терпеть?

Оказывается, производящая и торгующая организации связаны между собой довольно причудливыми узами. Они отчасти держат друг друга за горло, отчасти помогают друг другу удержаться на плаву. Дело в том, что в ассортименте любой фабрики есть два-три изделия, которые пользуются у покупателей повышенным спросом. Этот «дефицит» производитель может (часто по своему выбору) отгрузить в один универмаг, а может — в другой. Получив вожделенный дефицит, универмаг распродает его в мгновение ока и может покрыть существующее у него недовыполнение плана по товарообороту. В благодарность дирекция в следующий раз примет у фабрики неходовой или просто бракованный товар, зная, что потихоньку-полегоньку и он будет расходиться: кому-то позарез нужно, кто-то поленится возвращать, кто-то вообще приезжал за покупкой из другого города — не повезет же он ее обратно. А то, что не разойдется, можно будет со временем уценить или вообще списать. «Главной палочкой-выручалочкой для директора фабрики кожгалантерейных изделий в Уфе были райунивермаги, безропотно перечислявшие на счет его предприятия десятки тысяч рублей, томительно ожидая затем, когда он, наконец, отгрузит им кожаные перчатки или другие дефицитные товары» (СИ 10.12.75). А если им присылали элементарный брак, они только «куксились, деньги обратно просили» — не более того.

И все же полный симбиоз между производителем и торговцем оказывается, конечно же, невозможен. И тот, и другой стремятся к одному — к выполнению плана, но то, что легко произвести, продается, как правило, с трудом, а то, что пойдет нарасхват, должно быть отличным по качеству и не очень дорогим — попробуй-ка выполни план по валу при таких условиях.

Например, в текстильно-швейном производстве уже много лет тянется баталия вокруг мужских рубашек. Упоминавшееся в предыдущей главе объединение «Рассвет», которое упорно шьет рубашки из синтетики, в начале 1976 года попало в трудное положение — ленинградские торгующие организации отказались принять у него капроновых и нейлоновых рубашек на 763 тысячи рублей. «Что вы хотите? — оправдывается администрация. — Объединение шьет сорочки из тех тканей, которые ему выделяют по фондам» (ЛП 4.6.76). «Но можно ли с доверием относиться к этим словам, если в то же время другая фирма «Леншвейпрома» — объединение «Волна» — шьет из чисто рубашечной хлопчатобумажной поплиновой ткани пододеяльники? Конечно, проще прострочить четыре шва и отправить в торговлю 20-рублевое изделие, нежели возиться с тремя (как раз на такую же сумму) сорочками» (ЛП 16.3.77).

На запросы покупателей и требования магазинов фабрики отзываются неохотно. Но вовсе не обязательно потому, что ими руководят лентяи или саботажники, а потому что в первую очередь каждое предприятие вынуждено думать о собственных показателях. Скажем, чулки из капрона и эластика лежат на прилавках, а колготок нет. В 1976 году фабрике «Красное знамя» уже было сообщено об этом изменении спроса. Однако ей гораздо проще гнать по отработанной, устоявшейся технологии чулки, на которые приходится больше половины всего объема ее продукции, чем перестраиваться в соответствии со спросом на производство более сложных в изготовлении колготок (ЛП 16.3.77). «Почему нет детских трикотажных трусиков?» — спрашивают покупатели. Да потому, что Ленинградскому трикотажному объединению «технологически проще, экономически выгоднее выпускать трикотажные спортивные костюмы. Они в избытке, но объединение все равно не сокращает их поставок. Если же и удается уговорить их сшить дефицитные трусики, то в нагрузку к ним трикотажники обязательно дадут незамысловатую футболку, которая поднимет общую стоимость» (там же).

Цену можно взвинчивать десятками путей. Пылесос «Урал» стоит намного дороже других пылесосов той же мощности только потому, что в нем встроен механизм, втягивающий внутрь шнур, и прибор, замеряющий уровень пыли в фильтре (ЛГ 16.2.77). Швейная машина Подольского завода стала на 12 рублей дороже, потому что вместо деревянного короба она теперь упакована в футляр из искусственной кожи. Рекламный вкладыш, расхваливая новую модель, сообщает, что она «приобрела более элегантный вид и стала удобнее в переноске» — но не на курорт же хозяйке с ней ездить (там же).

«Обувные фабрики, — пишет заместитель министра торговли СССР, — зачастую выбрасывают сверх заказов изделия, пользующиеся ограниченным спросом, и не выполняют заказы по дефицитным позициям» (ЛГ 17.11.76). Конечно, обувщикам приходится так же тяжело, как и швейникам. Только перестроишь технологию для производства туфель на шпильках — глянь, они уже вышли из моды. Ты еще только поворачиваешься, чтобы начать копировать заморскую «платформу», а и ее уже быстротечная мода отнесла в день вчерашний. Да и качества хорошего добиться ой как нелегко. В Московском ГУМе я своими глазами видел объявление: «Гарантийный срок носки отечественной обуви — 25 дней».

Для улучшения качества попробовали применить такую меру: разрешить торгующим организациям переводить плохую обувь во второй сорт и штрафовать фабрики за брак. А так как этот контроль требовал добавочного труда, 5 % от суммы штрафов решили передавать в фонд стимулирования (то есть на премии) работникам торговли. Эффект получился совершенно неожиданный — количество брака начало резко расти! «На Украине сумма штрафов, уплаченных обувными предприятиями торговым организациям, в 1971 году возросла с 2 до 5,6 миллионов рублей, а в 1973 достигла уже 8 миллионов» (ЛГ 19.5.76). Центральной базе «Рособувьторга» на 1975 год была запланирована прибыль в 1,6 млн. рублей, а она с помощью штрафов сумела получить 4,3 миллиона (ЛГ 17.11.76). Кишиневское обувное объединение «Зориле» сообщает, что торговые организации стараются браковать ему только дорогую обувь, а рекламации на дешевые детские ботинки составляют всего лишь 0,27 % от всей суммы штрафов.

Когда представитель фабрики соглашается признать обувь второсортной и подписывает акт, ему любезно предлагают: «Мы сами в магазине маркировку изменим и цену проставим новую — чего вам беспокоиться?» Потом уже никто не проверяет, делают ли они это или продают по обычной цене, а разницу кладут себе в карман. Кое-где работают магазины по продаже уцененной обуви (наша семья несколько лет покупала ботинки, туфли и сапоги только там), но какая часть уцененного товара туда попадает — об этом судить трудно.

Вопрос о хищениях государственной собственности я до сих пор старался обходить. В конце концов, похитить захотят только хорошо сделанную, нужную людям вещь. Наверняка она где-то будет применена с пользой. Эта книга рассматривает только труд и производство вещей, а хищения относятся скорее к сфере их распределения. Однако выясняется, что, если вещь предназначена к продаже за карманные рубли, украсть легче всего за счет ее качества.

И. Земцов («Разворованная республика») описывает, как это делалось на его глазах в Азербайджане, Фабрика по производству красок, кроме основной, оформляемой документально продукции, выпускает налево без документов краску из дешевых заменителей. Нужно делать на белилах и растительном масле, их заменяют мелом и асидолом. По липовым накладным этот левый товар отправляется в магазины, директора которых взяты в долю. Килограмм краски стоит 2 рубля. Годовой выпуск был доведен до 300 тонн. Однако самим жуликам из вырученных 600 тысяч рублей доставалось не так уж много — приходилось давать большие куши районному прокурору, управлению торговли, милиции, райкому партии. Обычный размер куша — десятикратный месячный оклад соответствующего чиновника. Любопытно также, что когда у завода трещали показатели по производству основной продукции, часть краски из мела и асидола записывалась в счет вала и выводила таким образом заводское начальство в передовики.

Аналогичные аферы были раскрыты и на других предприятиях. Женские платки Ивановского текстильного комбината оказались на 18 см² меньше стандарта. Годовой выпуск этих платков — 800 тысяч. Таким образом ловкие дельцы прибирали к рукам ежегодно около полутора тысяч метров дорогой нейлоновой ткани. В некоторых рижских транзисторах ставили на один диод меньше. (Цена диода 82 копейки, за год выпускалось 182 тысячи транзисторов.) В ручных часах «Чайка» и «Полет» не доложен был один камушек. Казалось бы пустяк, но помножьте 42 копейки на 750 тысяч часов — получится тоже внушительная сумма.

Швейные, обувные, мебельные, текстильные, парфюмерные и прочие им подобные фабрики и заводы, работающие на индивидуального потребителя, вынуждены так или иначе ориентироваться на его требования и прилагать какие-то усилия, чтобы вырвать из его пальцев потный, крепко сжимаемый карманный рубль. Однако за последние 15 лет производство огромного числа бытовых мелочей планирующие органы приказали выпускать цехам-отросткам, пристроенным к крупным фирмам. Эти, конечно, к покупательскому спросу могут относиться гораздо беспечнее.