Без объявления войны

Полк приближался к Южным воротам. Здесь, в отличие от всей дороги, уже начали попадаться крестьяне, а также другие люди – естественно, хаты.

Генерал не утруждал себя приказами расчистить дорогу – если сервы хотят жить, они сами уберутся с нее, а если нет… Что ж, сервом больше, сервом меньше – невелика потеря…

И правда – перед всадниками начало образовываться мертвое пространство. Люди, толкаясь и отпихивая друг друга, стремились убраться с дороги грозных и безжалостных солдат.

Некоторые из всадников искренне потешались над тем, как эти черви разбегаются перед ними, спотыкаются, падают… Им нравилось это ощущение власти над простыми людьми.

О, да, это опьяняло.

Но Акамацу подобное не цепляло – он просто не видел смысла глумиться над этими несчастными. Жалость – вот и все, что они вызывали у генерала. Да, они были жалки – рваная грязная одежда, худые изможденные лица, и страх, бесконечный страх в глазах…

И Акамацу знал, что или, вернее, кто был его источником.

Полк тяжелой кавалерии неторопливо двигался к городу. То, что казармы находились внутри крепости, было одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что, в случае чего, солдаты будут под надежной защитой, а плохо, потому что, опять-таки в случае чего, при выходе из города они стали бы легкой добычей пехоты. Да и постоянные переходы туда-сюда до учебного плаца были весьма утомительны, но что поделать – командование не сочло нужным построить отдельный укрепленный лагерь.

Грязные улицы, утопающие в мусоре и ослином навозе, низкие глинобитные дома, крытые снопами проса, даже крепость – и та была убогой. Низкие кирпичные стены, кое-как усиленные магией, круглые башни, в которых были наспех прорезаны орудийные бойницы, местами вывалившиеся зубцы парапета, неглубокий ров, заполненный мутной грязной водой… Все это было явно не показателем высокого класса крепости, но за неимением лучшего…

Генерал, в меру своих скромных сил, пытался что-то сделать со всем этим безобразием, но силы в этом противостоянии были слишком неравны. Всадники были отличными воинами, но в их обучение не входила инженерная подготовка, а гарнизон крепости был слишком слаб, да и эти раздолбаи вовсе не горели желанием работать. А идея с привлечением местных жителей была отметена сразу же – слишком дохлые и хилые они были, да и работать на стройке не умели совершенно.

Тем временем солдаты достигли ворот, хотя это было слишком громким названием для столь жалкой калитки. Сделанные из старого дерева, кое-как обитые железом, они носили следы многократных починок и не были рассчитаны на современный штурм. На простом деревянном, даже не подъемном мосту стоял десяток разномастно вооруженных солдат городской стражи. Увидев приближающихся всадников, они, все как один, подобострастно согнулись в поклоне, попутно пряча ненавидящие взгляды – ведь все стражники были набраны из покоренных хатов.

Генерал даже не удостоил их взглядом – все его внимание привлек скачущий к нему всадник, судя по всему, из оставленного в крепости десятка.

Около Акамацу всадник развернул своего коня буквально на пятачке и, примерившись, продолжил движение уже бок о бок с генералом.

– Господин генерал! Командование требует выйти на связь!

– Спасибо, – генерал разглядел лычки всадника, – сержант.

Вскоре колонна приблизилась к концу своего пути – просторным каменным казармам, являвшимся единственным примером строительства чего-либо инженерами Ниарона в этом городе.

Ранее здесь, кажется, располагались апартаменты здешнего градоначальника, но строение было слишком большим и нефункциональным, поэтому его и снесли и построили ряды простых каменных трехэтажных бараков. На нижнем этаже располагались конюшни и вспомогательные помещения, а на верхних – жилые комнаты.

Остановившись около здания, где, судя по частоколу длинных металлических антенн на крыше, находилась установка Дайсон-связи, генерал пружинисто спрыгнул с коня, бросил поводья подбежавшему солдату и направился к дверям.

Часовые на входе моментально встали по стойке «смирно». Акамацу кивнул им, по крутой лестнице поднялся на второй этаж и без стука вошел в узел связи.

Трое связистов тут же вскочили на ноги, один из них немедленно нажал иероглиф на большом пульте управления.

– Господин, Генеральный штаб на связи в режиме ожидания.

– Хорошо. – Акамацу подошел к пульту. – Вы свободны.

Связисты не заставили повторять приказ дважды и быстро очистили помещение.

Генерал тронул большую зеленую клавишу и начал сеанс связи:

– Генерал Абэ слушает…

…Спустя полчаса он вышел из здания связи и теперь уже никто не смог бы увидеть в глазах Акамацу ни усталости, ни тоски. Нет, теперь его взор полыхал настоящим огнем неподдельной радости – скоро, очень скоро Акамацу покинет это проклятое место.

Генерала Абэ ждала война.

Ниаронское море, 204 мили к юго-востоку

от побережья Империи Рарден;

борт тяжелого субкрейсера «СТ-157»,

1 июня 1607 г. от Р. С., 10:07

– Задраить внешние люки! Приготовиться к погружению!

Капитан еще не успел договорить, а на лодке уже поднялась рабочая суматоха – команда субкрейсера начала занимать места по штатному расписанию. Люки в ходовой рубке были быстро задраены, а на корме в районе ходового двигателя пришли в движение дымовые трубы. С тихим скрежетом эти два коротких двухметровых патрубка, расположенных под углом сорок пять градусов, начали уползать в глубь корпуса субкрейсера. После того как трубы были втянуты, два оставшихся от них отверстия были перекрыты защитными люками, откинутыми на время надводного плавания. С тихим шипением воздухом наполнились резиновые шланги, расположенные на торцевой части люков, показывая тем самым, что отверстия загерметизированы.

Котло-реакторный двигатель был остановлен, и теперь водометы перешли на питание от накопителей Силы.

– Горизонтальные рули – пятнадцать! Оба двигателя – средний вперед!

Капитан первого ранга Датэ Иритада напоследок взглянул сквозь узкое заговоренное стекло рубки на уходящее вверх небо, внутренне радуясь пасмурной погоде – меньше шансов засветиться перед патрульной авиацией.

Датэ перешел из рубки в центральный отсек и сел в свое кресло.

Позади был почти тридцатичасовой переход из главной ВМБ Ниарона – Ионаго. Теперь же предстоял самый ответственный этап похода – скрытное проникновение в территориальные воды Рардена. Поэтому капитан и отдал приказ погрузиться – идти дальше в надводном положении было бы слишком рискованным и опрометчивым поступком, ибо в этом районе уже можно было натолкнуться на патрульные корабли или драконов морской разведки. Летуны не несли явной опасности, но могли навести на субкрейсер корабли противника.

«СТ-143» являлся одним из самых новейших кораблей императорского флота и заодно одним из самых мощных субкораблей. Водоизмещение – 3130 тонн, десять установок ВВП, шесть носовых и четыре кормовых, два шестидюймовых эмиттера, скорость надводная – 18 узлов, подводная – 7 узлов, дальность плавания – 10 000 миль.

Тяжелый субкрейсер являлся еще одним воплощением конструкторской мысли Ниарона, склонного к гигантомании. Возможно, это было мотивировано небольшой комплекцией и ростом самих ниаронцев или еще чем, но столь крупного субкорабля больше не было на флоте ни одной страны мира.