Без права на пощаду (Школа обаяния)

– Понимаю, – сказал Холлис. И он не лгал, потому что сам чувствовал какой-то необъяснимый прилив ностальгии. Ему самому было странно, что он тоскует по стране, где его чуть не убили. Что-то очень похожее он испытывал к Вьетнаму. Наверное, это бывает там, где человек очень много пережил.

– Прости меня, – всхлипнула Лиза, вытирая глаза.

В самолете появились другие пассажиры. Первым, кого Сэм увидел, оказался Майк Салерно. Журналист расплылся в улыбке и уселся напротив них.

– Вы тоже возвращаетесь домой? – спросила Лиза.

– Нет. Выпросил двухнедельный отпуск по состоянию здоровья.

– Я оставлю вас на минуту, – сказал Холлис.

Он поднялся со своего места, прошел в конец салона и посмотрел в окно. Внизу, на взлетной полосе, двое мужчин в коричневых пальто разговаривали с пограничниками. Берт Миллз по-прежнему стоял у автобуса. Один из мужчин подошел к нему и о чем-то заговорил. Берт показал ему свой дипломатический паспорт, потом указал себе под ноги, и Холлис представил себе, как Берт говорит: «Я останусь на этом месте до тех пор, пока самолет не улетит».

Мужчина в коричневом пальто сказал что-то водителю, и автобус тут же уехал.

Салон бизнескласса постепенно заполнялся пассажирами.

– Вылет задерживается на несколько минут из-за погодных условий. Но вскоре мы будем в воздухе и бесплатно выпьем, – громко объявила Джо. – Все о'кей, джентльмены?

Холлис вернулся на свое место.

– Все в порядке? – спросила его Лиза.

– Да.

– Нервничаете, ребята? – заметил Салерно. – Вполне вас понимаю.

Лиза раскрыла журнал «Вог».

– Если мы будем жить в Штатах, то мне понадобится такая одежда, Сэм.

Холлис заглянул в журнал мод.

– Возможно, нам придется жить где-нибудь в другом месте.

– Дамы и господа, – вновь объявила Джо, – вылет разрешается. Будьте любезны, пристегните ремни. Не курите. – Она напомнила правила безопасности во время полета и села на свободное место.

Самолет медленно покатил по взлетной полосе. Сэм помахал в окно на прощание Берту Миллзу.

– Взлетаем, – вздохнул Салерно.

– До свидания, – почти шепотом сказала Лиза. – Я больше никогда не увижу эти места.

– На ваше счастье, – отозвался Салерно.

– Она любит Россию, – тихо сказал Холлис.

– Попробовали бы вы, Лиза, пожить так, как живет большинство русских, и, уверяю вас, от вашей любви к России не осталось бы и следа, – убеждал ее Салерно.

– Можно любить народ, не принимая и не любя систему, Майк.

– Народ и есть система. И КГБ тоже часть русского народа.

– Вы говорите, как он, – Лиза указала на Холлиса.

– Эта страна безнадежна. Лучше я расскажу, что еще мне удалось узнать о Фишере. У него был забронирован номер в гостинице «Россия». Я отправился туда и выяснил, что он действительно добрался до Москвы. Я нашел одного английского туриста, который запомнил «понтиак», припаркованный напротив «России».

– Ну и как вы думаете, что все это означает, Майк? – спросил Холлис.

– Не знаю. А что об этом думают в посольстве?

– Как же я могу вам ответить, если мы впервые слышим об этом?

– Черт возьми, Сэм, вам отлично известно, что Фишер добрался до «России». Ведь из гостиницы он звонил в посольство и разговаривал с вами, Лиза.

– Откуда вы знаете? – поинтересовалась Лиза.

– У меня тоже есть свои источники информации. Так как же собираются разбираться с этим делом, а? Что предпримет контора Сэза Айлеви?

– Сэз Айлеви занимается вопросами политики и не имеет никакого отношения к делу Фишера, – сказал Холлис.

– Ну, ну, давайте-давайте, Сэм.

Холлис задумался. О звонке Фишера в посольство знали только он, Лиза, Айлеви, Бенкс, посол и дежурный, который принял звонок.

– Мы с вами обсудим это позднее, Майк.

– Вы находитесь в американском самолете, который летит на высоте двадцати тысяч футов, – заметил Салерно.

– Тем не менее оставим этот разговор до Франкфурта.

Появилась Джо и предложила им шампанское. Салерно поднял бокал и по-русски произнес:

– На здоровье!

– У вас ужасное произношение. Где вы учили русский? – спросил Холлис.

– В Берлитце.

– Потребуйте деньги обратно, раз не способны произнести самый обычный тост.

– Сэм, могу я поговорить с вами с глазу на глаз? Буквально минуту? Это не имеет никакого отношения к делу Фишера.

– Лиза имеет официальный допуск к секретной информации. Поэтому вы можете говорить в ее присутствии.

Салерно кивнул.

– Не обижайтесь, Лиза. О'кей? Видите ли, я узнал, что ваши ребята в посольстве держат одного американца. Не знаю, шпион этот парень или нет. Возможно, он из тех, кто влип в Москве в неприятности и укрылся в посольстве. Очень странная история.

– Да, необычная, – согласился Холлис.

– Вы не возражаете, если я закурю? – Салерно достал из кармана пачку «Мальборо» и закурил. – Я знаю, в подвале посольства есть камеры. Мне намекнул об этом кое-кто из обслуги.

Холлис испытующе посмотрел на Салерно. Выудил ли журналист что-нибудь о Келлумах или о Додсоне? Откуда он получает информацию?

– Чепуха, – заявила Лиза.

– Нет, отнюдь, – ответил Салерно. – Я знаю, что этот парень в камере нужен и КГБ. Он либо один из них, либо перебежчик, либо что-нибудь в этом роде.

Холлис обратил внимание на то, как Салерно держит сигарету, привычным движением пальцев разминает ее. Но ведь американские сигареты нет необходимости разминать. Похоже, что Майк временами курил другие сигареты.

– Вы курите советские сигареты? – спросил его Сэм.

– Черт возьми, нет, конечно.

– А когда-нибудь курили?

– Нет, разве эту гадость можно курить? А что?

– Да так, просто поинтересовался.

Салерно затушил сигарету. К ним подошла Джо со свертком в руках.