Без суда и следствия
Шрифт:
– Я понимаю, это ваша квартира. Просто я не знала, как вас найти...
– Считайте, что нашли. Что дальше?.. Вы что-то хотели мне предложить?
Он смотрел на нее тяжелым, немигающим взглядом. Тане стало не по себе.
– Я... Вам предложить?.. Да, я могла бы вам предложить... Я понимаю, что Кирилл мог жить здесь бесплатно. Но сейчас его нет. Поэтому я должна платить за квартиру...
– И вы можете мне заплатить? – с сомнением спросил он.
– Ну да. Могу...
– Сколько?
– Ну, сколько вы просите.
– Кирилл живет здесь... сейчас, сейчас... Почти три года. Если брать в месяц в
Таня просто ошалела от такой наглости.
– Вы шутите? – удивленно спросила она.
– Ну, может, шучу... А может, и не шучу...
Действительно, трудно было понять, всерьез он говорит или просто забавляется.
– Насколько я знаю, Кирилл жил здесь по вашему обоюдному согласию, – напомнила ему Таня.
– Да, да, конечно. Он мне ничего не должен... Я имею в виду, что не должен был до тех пор, пока не сел в тюрьму... Поймите меня правильно, это же не я его туда посадил, правильно? Его государство туда посадило. Пусть государство мне и платит за эти... За эти десять месяцев. А если государство заплатить не может, платите вы...
– По триста долларов в месяц?
– Ну да.
– Итого, за все про все – три тысячи долларов.
– И плюс за полгода вперед. Если вы, конечно, хотите жить в этой квартире дальше.
Таня очень хотела здесь жить. Кирилл где-то далеко, но в этой квартире осталось его тепло. Иногда ей кажется, что он где-то рядом... Нигде в другом месте этого тепла не будет. Ей станет совсем холодно и неуютно.
– Да, я хочу... Но пять тысяч долларов... Знаете, я позвоню Дмитрию...
– Кому?
– Дмитрию Якушеву. Это друг Кирилла. Они вместе служили...
– А-а, Дима, – сразу изменился в лице Леонард.
Глаза его потускнели. И вызова в них больше нет.
– Вы с ним дружите? – осторожно спросил он.
С Димой она дружила. Но без всякого намека на интимную близость.
– Да, мы с ним дружим, – кивнула Таня. – Ну так что, звонить ему?
– Нет, не надо, – замотал головой Леонард. – Я Диму хорошо знаю. Он отличный парень. Но у него нет денег, чтобы заплатить... Знаете что, давайте так: вы платите мне за все месяцы с начала этого года. После кризиса квартиры подешевели. И эта квартира стоит где-то порядка ста пятидесяти долларов. А из уважения к Кириллу я сбавляю цену до ста долларов. Итого с вас пятьсот долларов. Согласитесь, это не пять тысяч, да?.. А дальше с вас каждый месяц – сто долларов. Идет?
– Идет, – согласилась Таня. Хорошо, что она вовремя вспомнила про Диму. Одно только его имя остудило алчный пыл этого деловара.
А Дима бы вступился за нее. Потому что с Кириллом они настоящие друзья. И не его вина, что не смог он вытащить Кирилла из беды...
– А вы где-то работаете? – спросил Леонард.
– Да. Я фотомодель...
– О-ля-ля!..
Он смотрел на нее с насмешливой серьезностью. Как будто в его глазах она была проституткой. Дорогой, но проституткой... Впрочем, Таня уже давно привыкла к такому отношению – не к себе, а ко всем фотомоделям как таковым.
– Значит, у вас есть деньги?
– Есть. И я могу вам заплатить прямо сейчас. Шестьсот
долларов, правильно?– Шестьсот долларов по нынешним временам – немалые деньги... – Он не просто смотрел, он мысленно облизывался...
Тане очень не нравился этот взгляд.
– К чему вы это? – настороженно спросила она.
– Ну, я думаю, вам совсем не обязательно платить эти деньги. – В его глазах разгорался похотливый огонек. – Мы бы могли решить этот вопрос полюбовно... Тем более вы тут скучаете одна. А я сейчас свободен. Жены не будет ровно три дня...
– Вы правы, шестьсот долларов по нынешним временам – это немало...
Таня не хотела скандала. Да и ругаться она не умела – природа у нее такая. Она подошла к шифоньеру, где хранила деньги, достала оттуда тысячу долларов, отдала их Леонарду.
– Здесь все, что вы просили, плюс за четыре месяца вперед, – пояснила она. – Это большие деньги. Можете сходить на Тверскую. Там сейчас берут недорого – максимум пятьдесят долларов за час. Найдете себе утешение... А про меня забудьте. Я не продаюсь...
Она подошла к телефону, взяла трубку, набрала номер. Леонард решил, что она звонит Диме, и понял, что ему пора убираться. Очень правильная мысль.
– Извините, – буркнул он.
И торопливо вышел из квартиры. Таня облегченно вздохнула.
Да, она скучает в одиночестве. Она мается. Но это вовсе не значит, что она должна вешаться на шею этому типу. Она не продается. А если продается, то за хорошие деньги. И без прямого доступа к телу. Она фотомодель. И продает только свою красоту...
Правда, сейчас не лучшие времена для модельного бизнеса. Нет хороших контрактов. И денег нет. Она отдала последнюю тысячу долларов. А ведь нужно как-то жить и еще Кириллу посылку собрать. А еще лучше выслать ему деньги по почте.
Возможно, он уже приехал в Иркутск и ждет от нее помощи. Но увы, ей нечем ему помочь. Пока нечем. Но она будет стараться...
– Здравствуй, Танечка! Ты, как всегда, самая лучшая!
Новый директор агентства смотрел на нее с обожанием. Но чисто мужского интереса в его взгляде не наблюдалось. Как женщина она его не волновала. И ничего удивительного здесь нет – Жорж у них не совсем мужчина, хотя и не совсем женщина. Он трансвестит. И ничуть этого не стесняется. Напротив, считает, что для модельного агентства он – изюминка. Ну, это его личное мнение. А Тане вообще все равно, что он о себе думает. Лишь бы только работу дал.
– Молчи, молчи! – кокетливо улыбнулся он. – Вижу, что тебе нужно. Не знаю, обрадую я тебя, милочка, или нет. Но работка для тебя есть...
Он не знает, будет радоваться Таня или нет. Значит, работа не очень. Но ей нужны деньги. И она должна их заработать.
– Ты же знаешь, Танечка, что мы предоставляем такую услугу, как девушки для сопровождения...
– Знаю, – уныло кивнула она. Быть девушкой для сопровождения – работка не очень. Хорошо, если клиент просто хочет покрасоваться в паре с моделью. Банкеты, презентации, вернисажи, даже театры. Но после всего этого он может захотеть и «веселого» продолжения. Ведь клиенты платят приличные деньги. И не все понимают, что постельные утехи в перечень услуг не входят. А кто понимает, может предложить дополнительную плату. И очень обидится, если получит отказ.