Безмолвная ясность сознания

— Я знаю, — сказал Тентил, встретившись взглядом с седхи. — Ты лучший в том, что делаешь. Я уважаю это. Я лучший в том, что делаю. Уважай меня тоже.

Алк сжал челюсти, прежде чем сделать глубокий вдох.

— И чем же ты занимаешься, зентури?

— Убиваю таких, как ты.

Абелла напряглась, ее тупые ногти впились в тыльную сторону ладони Тентила. Она обратила свои широко раскрытые глаза к седхи.

— Давайте… просто успокоимся. Мы здесь, чтобы заключить сделку, верно?

Алк не отводил взгляда от Тентила.

— Сними капюшон и маску.

Тентил одной рукой откинул капюшон, а другой сорвал с лица маску, бросив ее на диван рядом с собой.

Пристальный взгляд седхи сохранялся еще несколько секунд, прежде чем его глаза округлились, и он выпрямился.

— Ты тот, кто напал на Дрока пару недель назад. Прямо посреди его собственного клуба.

Тентил кивнул один раз. Он сосредоточил свое внимание на периферийном зрении, откуда мог видеть две из четырех автопушек, установленных на потолке. Не зашел ли он слишком далеко? Переступил ли он негласные границы этой словесной игры?

Абелла слегка наклонилась вперед и спокойно сказала:

— Мы не ищем неприятностей, Алкорин. Мы пришли к тебе, потому что ты лучший, потому что у тебя репутация рассудительного человека, и потому что мы верили, что ты сможешь нам помочь. Нас с Тентилом использовали как рабов. За нами гонятся, и в этом городе для нас нет безопасного места. Все, чего мы хотим — это свободы, а это значит убраться с планеты. Никто из нас никогда не просил, чтобы нас сюда привозили.

Алк поднял одну из рук. Тентил напрягся, готовый выхватить пистолет и оттолкнуть Абеллу от неизбежных выстрелов автопушки, но седхи только провел металлическими пальцами по темным волосам, убирая их назад между рогами.

— Это бизнес, а не благотворительность, — Сказал Алк.

. — Но… мы можем притвориться хорошими друзьями, пока разбираемся с этим, и я, возможно, даже склонен немного снизить свои обычные цены в вашем случае. Как только мы закончим, ты пойдешь своей дорогой, а я забуду, что ты когда-либо был здесь, и продолжу жить своей жизнью и работой.

Тентил снова кивнул.

— Я никогда не разглашаю имена клиентов или детали моего сделок с ними, — продолжил седхи. — Но могу заверить, что Дрок не был моим другом. Новости о его убийстве вызвали шок по всему Подгороду ^[7] из-за способа и места убийства, не более того. Я считаю, что быть в курсе подобных событий позволяет мне лучше защищать интересы моих клиентов. Тем не менее, я больше ничего не хочу знать о вашей ситуации. Я не хочу знать, кто за тобой охотится, я не хочу знать, в какие неприятности ты вляпался, если только это не касается непосредственно необходимых тебе идентификационных чипов.

— Хорошо, — сказал Тентил.

Напряжение Абеллы ослабло, и она прислонилась к Тентилу.

— Спасибо.

— Я делаю это ради похвал, а не благодарности. — Алк откинулся на спинку, хотя его ранее неторопливая поза теперь приобрела несомненную скованность. Седхи, вероятно, был встревожен, но это не означало, что он будет послушным.

— Сколько? — спросил Тентил.

— Тридцать тысяч.

— Нет.

Темные брови Алка сошлись на переносице. Он снял руки со спинки дивана ладонями к потолку.

— Твоя ситуация не совсем проста, не так ли?

— Приготовь нам чипы, и мы уйдем. Просто.

— Я думал, мы подходим к этому с позиции взаимного уважения, зентури, — сказал Алк и покачал головой. — Тебе нужно пройти контрольный пункт, чтобы покинуть планету. Окей, мои идентификаторы справятся с этим. Но она — часть расы, у которой всего несколько тысяч зарегистрированных пользователей в городе с населением в десятки миллиардов, а ты — часть расы, которой вообще нет в реестре. Это чрезвычайно усложняет мою работу, потому что все, что я создаю, должно подвергаться еще более тщательному анализу, чем обычно. Если ты один на миллиард, Консорциуму все равно. Но единственный в своем роде? Это привлекло бы их внимание.

— Пятнадцать, — сказал Тентил, заставляя лицо оставаться нейтральным. В последнее время неприятное ощущение в животе стало слишком знакомым.

— Тридцать — это уже мало.

Тентил только пристально смотрел на седхи.

— Отдай мне человека, и я сделаю тебе идентификатор бесплатно, — сказал Алк, его третий глаз переместился на Абеллу.

Абелла ахнула и бросилась на Тентила в то же мгновение, когда он рванулся вперед. Только какой-то смутный инстинкт остановил его порыв — даже в глубине ярости он не мог позволить себе причинить ей вред. Тем не менее, его мускулы вздулись, когти разорвали диванную подушку под ним, и он зарычал сквозь оскаленные зубы.

Абелла впилась взглядом в седхи.

— Ты серьезно? Ты фактически просишь, чтобы тебя разорвали в клочья! Я не его игрушка и не его собственность. Я его пара.

Услышать, как Абелла подтверждает это еще раз, услышать, как она сама связывает их, было подобно брызгу холодной воды в лицо Тентила, достаточно остудившему его, чтобы немного рассеять туман ярости в голове. Он обнял ее и отодвинул в сторону — он не позволил бы ей встать между ним и седхи. Это было его дело — защищать ее, а не наоборот.

Глаза Алка были широко раскрыты, метки ярко светились, и он был так сильно прижат к спинке дивана, что, казалось, рама вот-вот сломается, но он остался на своем месте. Было ли это высокомерием, глупостью или страхом, удерживающим его, Тентил не знал, да и не заботился об этом.

Язык седхи выскользнул и пробежался по губам.

— Двадцать пять за обоих. Это лучшее, что я могу предложить.

В глазах Алка мелькнуло что-то еще, что Тентил никогда бы не ожидал увидеть в такой ситуации — любопытство.

— Ты можешь освободить нас обоих, и я оставлю тебя в живых, — сказал Тентил, в кои-то веки наслаждаясь ощущением жжения в горле, когда он говорил.

— Мне не нравится идея смерти, зентури, но, как я уже сказал, это не благотворительность.

— Двадцать.

— Даже если тебе удастся убить меня, вы двое не выйдете из этой комнаты живыми. Это то, чего ты хочешь для своего человека?

Тентил приподнял уголок рта в кривой улыбке — единственное внешнее проявление боли и беспокойства, которое он позволил себе при мысли о потере Абеллы.

— Ты был бы слишком мертв, чтобы беспокоиться.

Абелла положила свою руку на руку Тентила и посмотрела на него.

— Двадцать пять. Он не наш враг. Давай не будем делать его таковым.

Стиснув зубы, Тентил повернул голову, чтобы встретиться с ней взглядом. Тревожный огонек в ее глазах и озабоченная складка между бровями почти лишили его рассудка.

— Хорошо.

Алк застонал, поднимая руку, чтобы помассировать лоб.

— Двадцать, хорошо? Я сделаю эту чертову работу за двадцать. Принеси половину для начала, остальное после имплантации. А теперь, если вы не возражаете, у меня действительно есть другая работа, которую нужно сделать.