Безрассудный

«Мне будет больно и тебе тоже. Но все закончится, только не плачь…»

Чувствуя, как разбивается мое сердце, я решил послать все к черту и спеть эту последнюю строчку, глядя прямо на Киру. Мне лишь было нужно, чтобы она это услышала. Она замерла, шокировано глядя на меня, на ее щеках блестели слезы. Она поняла. Отлично. Стараясь не дать боли просочиться в мой голос, я спел следующие строки чисто и мощно.

«Незачем прощаться, чтобы не лгать, — довольно уехать и ни о чем не знать».

По щеке сбежала слеза, когда меня захлестнули эмоции. Кира тоже плакала, глядя на меня.

«И каждый день ты будешь рядом, хотя и будешь далеко».

Одной рукой она прикрыла рот, второй схватилась за живот. Будто я разрывал ее пополам. Нас обоих одновременно. Но это должно было случиться. Она понимает это.

Когда мелодия приближалась к финальному крещендо, к Кире подошла Дженни. Она что-то прошептала и попыталась увести ее. Кира выглядела так, будто вот-вот упадет на колени и разрыдается. У меня самого дрожали ноги, с трудом удерживая меня в вертикальном положении. Голос оставался чистым, но по щеке стекла еще одна слеза. Я буду так по тебе скучать.

Дженни увела Киру в кухню, пока я допевал последние слова.

— Обещаю, моя любовь к тебе будет вечна.

Ты все, чего я хочу.

Когда она исчезла из моего поля зрения, все стало реальностью. Ужасающей реальностью. На последней фразе голос дрогнул, и я сглотнул ком в горле, прежде чем смог закончить ее.

Песня закончилась, Киры не было, толпа молчала, и сердце так сильно саднило. Фанаты понятия не имели, как реагировать на те эмоции, которые они только что видели. Не знаю, заметили ли они связь между мной и Кирой, но они точно видели мои слезы. Девушки возле сцены шептались, указывая на меня. К такой реакции я не привык.

Нацепив улыбку, — потому что это моя работа — я поднял вверх руку и сказал:

— Спасибо, что пришли послушать нас сегодня! Всем хорошего вечера!

Веселитесь как ни в чем не бывало, здесь не на что смотреть.

Толпа наконец засвистела и разразилась аплодисментами, и я незаметно вытер слезы, когда закидывал гитару за плечо. Я наткнулся на сочувствующий взгляд Эвана и снова сглотнул. Он был прав, это было глупо. Уверен, сейчас Денни видел все, что было между нами с Кирой. Я еще не набрался смелости взглянуть на него, но я чувствовал его взгляд. Это лишь вопрос времени.

Дженни вела Киру к бару, когда я оглянулся на толпу людей. Она передала Кире какой-то бокал, и я уверен, это была не вода. Рухнув на стул, Кира разом осушила бокал. Наши взгляды встретились и, даже несмотря на расстояние, я видел в ее глазах желание. Она хотела побежать ко мне, но это невозможно, между нами будто бы были целые континенты.

Или по крайней мере один. Денни шел ко мне, когда я встал на верхнюю ступеньку сцены.

— Интересная песня, — сказал он, сверля меня ледяным взглядом. — О ком-то конкретном?

Я случайно взглянул на Киру, но моментально вернулся к Денни. Надеюсь, он не заметил. Изобразив небрежную улыбку, я покачал головой и похлопал Денни по плечу. Нет, совсем нет. Просто песня. Очередная бессмысленная песня. Выражение лица Денни оставалось нечитаемым, пока он наблюдал за тем, как я убирал гитару. Я знал, что такой ответ его не устроит, ему нужно нечто большее, и мне стоило бы поговорить с ним, но сейчас мой голос может меня подвести. Он может снова дрогнуть, и это выдаст любую ложь, которую я придумаю.

Я хотел побыстрее уйти, но не мог, не посмотрев на Киру напоследок. Ее глаза все еще слезились. Как бы мне хотелось подойти и поговорить с ней, отдать ей кулон, который я купил для нее. Но он не при мне, и кроме того, я не мог этого сделать, пока Денни рядом. Я итак уже перешел черту. Пора уходить.

Я потер переносицу, чтобы унять нарастающую головную боль, и буквально пулей вылетел из бара. Едва оказавшись в машине, я уронил голову на руль и дал выход своей боли. Слезы градом катились по щекам, и я уже не мог остановиться. Все кончено…

Когда я уже был истощен как физически, так и морально, я завел машину и поехал домой. Уехать сейчас? Достаточно ли песни, чтобы попрощаться? Я вошел в парадную дверь, взглянул на распростертую передо мной пустоту и в этом стоп-кадре увидел всю свою будущую жизнь. Все, что меня ждет, — это пустые стены, эхом отражающие только тишину. Я пока не мог столкнуться с таким одиночеством лицом к лицу, поэтому поплелся в свою комнату. Еще один день. Господи, пожалуйста, дай мне еще один день.

Проходя по дому, я не включал свет. Сейчас я хотел, чтобы темнота окутала меня. Войдя в комнату, я закрыл дверь, включил музыку, лег на кровать и стал пялиться в потолок. Прошелся по всему, что случилось с тех пор, как сюда въехали Денни и Кира, мысленно записал каждую свою ошибку. Их было так много. Я попытался вести счет, но сдался где-то на семьдесят второй.

Денни с Кирой приехали позже, когда закончилась смена Киры. Я посмотрел на свою дверь, когда услышал, как они проходили мимо. Они уже поговорили? Денни знает? В комнату они пошли вместе, так что, наверное, нет, не знает. Он бы скорее всего не захотел спать с ней в одной комнате, если бы знал, что она недавно спала со мной. Боже, неужели это было только вчера? Кажется, будто прошла уже целая вечность.

Кто-то лет сто просидел в ванной, но в конце концов этот кто-то отправился спать, закрыв за собой дверь. Я все еще лежал, отчаянно желая вырубиться, но не судьба. Сон не шел.

Вздохнув, я поднялся, открыл шкаф и выудил кулон Киры. Когда наступит подходящий момент, чтобы вручить его ей? Понятия не имею. Сев на дальний край кровати, я рассматривал украшение под лунным светом. Оно потрясающее, совсем как Кира. Игнорируя мысли о том, что между нами все кончено, я позволил себе вообразить другую реальность, в которой я мог бы подарить ей это ожерелье в какой-нибудь счастливый день, и мы были бы счастливы вместе. Я удивленно моргнул, когда услышал, как кто-то прошептал мое имя. Повернувшись, я увидел в дверях Киру. Не слышал, как она вошла. Ее не должно здесь быть.

Сжав кулон в кулаке, я забросил его под кровать. Я еще не готов отдать его ей.

— Что ты здесь делаешь? Мы же договорились. Ты не должна приходить.

— Как ты мог? — спросила она, ее глаза блестели.

— Что?

Я так много всего натворил, что не очень понимал, о чем конкретно идет речь.

— Спеть мне эту песню, у всех на глазах. Ты убил меня, — ее голос дрогнул, когда она рухнула на кровать.

Все эмоции этой ночи обрушились на меня разом, смешивая конфликтующие желания.