Безрассудный

Я знал, что она собирается сказать и быстро прервал ее.

— Не надо, Кира. Не проси. Иначе никак. Нам нужно разорвать этот круг, а мы не в состоянии держать дистанцию… Значит, кто-то должен уйти, — чувствуя, что сила воли кончается, я качнул головой и заговорил быстрее. — Если все будет так, Денни не пострадает. Если я уйду, он, может быть, и не спросит о твоем вранье. Но если ты попросишь меня остаться, я останусь, и он в конце концов выяснит все, и мы его уничтожим. Я знаю, что ты не хочешь этого. И я тоже, малышка.

Я хочу остаться здесь. Хочу остаться. Хочу.

Кира всхлипнула, и это вдребезги разбило мое и без того расколотое сердце.

— Но это невыносимо…

Желая как-то облегчить боль, я поцеловал ее.

— Я знаю, малышка… Я знаю. Пусть поболит, ничего не поделать. Мне нужно уйти, на этот раз навсегда. Если ты хочешь его, то с нашей историей придется покончить. Это единственный способ.

Пожалуйста, передумай. Я хочу остаться с тобой.

Я поцеловал Киру снова, после взял ее лицо в руки и заглянул в блестящие от слез глаза. Сейчас самое подходящее время. Я отыскал в кармане подвеску, раскрыл ладонь Киры и осторожно вложил в нее украшение. Кира взглянула на мой подарок, на бриллиант, сверкающий в лунном свете, и глубоко вдохнула. Именно поэтому я взял ее с собой… Какая-то часть меня знала, что это случится.

Пока я говорил, рука Киры задрожала.

— Ты не обязана это носить… Я пойму. Я просто хотел, чтобы у тебя осталось что-то на память. Не хочу, чтобы ты меня забыла. Я никогда тебя не забуду.

Мысленно ты будешь со мной каждую секунду. Обещаю.

Кира взглянула на меня так, словно не верила своим ушам. Слезы уже капали как мелкий дождик, когда она бормотала:

— Забыть тебя? Я никогда…

Вместе с подвеской в руках, она взяла мое лицо в свои руки. Ее голос был уверенным и ясным.

— Я люблю тебя… Навсегда.

Я впился в ее губы. Я тоже буду всегда любить тебя. Для меня никогда не будет никого другого. Никогда. Я буду всех сравнивать с тобой, но никто не сможет сравниться.

Мы вложили наши души в этот поцелуй. Наш последний поцелуй. Я так и знал. Знал, что мы разойдемся, я уйду, а она останется с Денни. Судьба подсказывала мне это с самого начала. Я не получил Киру, потому что не заслуживал. Это было эгоистично, но мне тоже не хотелось ее отпускать. Минуты шли, наши рты двигались вместе, губы Киры были мокрыми от рыданий, а я сомневался, что смогу уйти. Мне нужна была минута… Или десять, или двадцать… или тысяча.

Но мне не достанется так много, потому что судьба еще не закончила играть со мной.

За спиной Киры хлопнули двери бара. Мои глаза открылись, и я беспомощно наблюдал, как мой мир рушится. Кто-то шел ко мне, кто-то, кто не должен был быть здесь, кто-то, кого мы с Кирой по глупости пытались уберечь от этой боли, но тот, кто теперь получил этот самый удар в лицо. Денни. Нет…

Кира отстранилась, но я не мог даже взглянуть на нее. Я не мог оторвать глаз от Денни. Его руки были сжаты в кулаки, а темные глаза сверлили во мне сквозные дыры. Очевидно, он хотел, чтобы я упал замертво прямо сейчас.

— Мне очень жаль, Кира, — прошептал я.

Это ужасно. Я не хотел, чтобы это случилось так… Не хотел, чтобы он увидел. Честно говоря, я не хотел, чтобы он вообще когда-нибудь узнал.

Теперь уже ничто не будет прежним.

Глава 31. Просто прекрати мою боль

Мы с Кирой отпрянули друг от друга, когда Денни назвал наши имена. Я не мог не заметить, что мое имя он произнес куда более жестко. Денни был шокирован, будто совсем не ожидал застукать нас вот так. Но кроме удивления на его лице отчетливо читалась ярость. Конечно, ему тоже было больно.

Кира подняла вверх руки, пытаясь защитить нас от надвигающегося шторма.

— Денни…

Больше слов у нее не было, да и что еще можно сказать, чтобы все это показалось более невинным. То, что мы сделали, уже не скрыть. Лгать нет смысла.

Пылающий взгляд Денни был обращен ко мне.

— Какого черта тут происходит?

Почти чувствуя облегчение от того, что игры закончились, я рассказал Денни правду. Ну, самую упрощенную ее версию.

— Я поцеловал ее. Попрощался… Я уезжаю.

Краем глаза я видел, как Кира схватилась за живот. Либо ей было больно из-за того кошмара, в котором мы сейчас оказались, либо из-за сообщения о моем отъезде. И хотя беспокоиться об этом сейчас было очень неправильно, но все же я надеялся, что причина — я.

Взгляд Денни загорелся ненавистью, и вся ее мощь была направлена на меня. Хорошо, пусть ненавидит меня и только меня. Это все моя вина.

— Значит, поцеловал? Может, еще и трахнул?

В голове закрутились детские воспоминания. Тогда все было гораздо проще, хотя иногда казалось совсем наоборот. Я вспомнил, как по губе Денни текла кровь, когда он осел на пол, приходя в себя, и как отец вылетел из комнаты, будто опасаясь того, что мог сделать Денни. И я, сидевший на полу рядом с Денни, пораженный и восхищенный тем, что кто-то мог сделать для меня что-то подобное. Денни заслуживал знать правду.

— Да, — я поморщился, еще глубже вонзая нож. Урон нанесен. Мы больше не друзья.

Денни шокировано разинул рот. Наверное, он надеялся, что ошибся. Вообще-то, я тоже на это надеялся.

— Когда?

— В первый раз — ночью, когда вы расстались.

Я знал, к какому выводу он придет, услышав это, но что есть — то есть. И Денни мигом ухватился за мой намек.

— В первый раз? И сколько же их было всего?

— Только два…

Кира посмотрела на меня, и в глубине ее взгляда я видел немой вопрос. Конечно, мы были вместе куда больше раз. Так зачем я сказал то, что сказал? Да потому что он спросил, сколько раз мы трахались. А как только мы сказали, что любим друг друга, мы перестали просто трахаться. Я вообще не хотел больше трахаться. Уголки губ Киры приподнялись в легкой улыбке, и я знал, что она все поняла правильно.

Снова взглянув на Денни, я рассказал ему о том, что чувствовал.

— Но я хотел ее… постоянно.

Теперь не было смысла сдерживаться. Он должен знать обо всем, что я чувствую к ней и что она для меня значит.

Щеки Денни покраснели, прямо как у моего отца, когда он по-настоящему злился. Я знал, что он собирался сделать еще до того, как он пошевелился. Замахнувшись, он повернулся и вложил всю силу в удар, врезавшийся в мою челюсть. Денни был силен, так что меня отшатнуло назад. Челюсть саднила, сердце забилось сильнее, и я ощутил вкус крови во рту. Ладно, это я заслужил.

Когда зрение сфокусировалось, я выпрямился и повернулся к Денни. Когда я говорил, то чувствовал растекающееся по щеке тепло.

— Денни, я не буду с тобой драться. Мне очень жаль, но мы не хотели тебя ранить. Мы боролись… Мы держались изо всех сил, старались сопротивляться притяжению друг к другу.

Я ненавидел слова, которые произносил. Ненавидел выражение лица Денни. Я не хотел, чтобы все так вышло.

Денни сжал кулаки.

— Ты старался? Старался не трахать ее? — взвыл он и снова ударил, на этот раз по другой щеке. В ушах зазвенело, но я все еще слышал, как он кричал: — Я отдал ради нее все!