Безумное такси

– Вкусный запах?
– подмигнул ему старик, наполняя из чайника вторую кружку.

– Не то слово!
– поднял вверх большой палец Толик.

– Ну, тогда пей, - аксакал подвинул к нему одну из них.
– Меня Асланом зовут. А это ежевичное вино. С ма-а-аленьким таким добавлением чистого спирта. Для лучшего букета, только для лучшего букета. За знакомство пей. Тебя как зовут?

– Толиком, - он не стал кочевряжиться и глотнул из кружки, поставив оба чемодана. А сделав один глоток, уже не смог оторваться от поллитровой посудины, пока не опорожнил её. Вино было действительно восхитительным на вкус и приятно слегка пощипывало язык. Старик одновременно с ним приложился ко второй кружке, постанывая от удовольствия в перерывах.

– Цимус, нектар...

– Улет, если выразиться поточнее и современнее!
– допив до конца, Толик прищелкнул от удовольствия языком - голова тут же перестала барахлить, словно двигатель автомобиля, в котором наконец-таки поменяли давно отработанное масло на свежее.
– Сколько с меня, отец?
– он полез в карман куртки за деньгами, тут же спохватившись - и куртка не его, и денежек в ней - кот начихал. Вся надежда теперь была только на Василия и его баксы. Толик оглянулся вокруг, выглядывая нового приятеля и... похолодел от дурного предчувствия - оба чемодана, которые он только что поставил у своих ног, бесследно уплыли в неизвестном направлении.

– Вот это блин, - он растерянно посмотрел на старика, который с довольным видом утирал рот носовым платком не первой свежести.
– Вот это действительно улет! Послушай, отец, ты не видел...

– Видел, а как же, - вновь подмигнул ему тот.
– Не беспокойся, дорогой, твои сумки уже в надежных руках.

– В каких это руках?
– начал постепенно закипать Толян, предчувствуя, что его только что обули самым натуральным образом вокзальные аферисты. Пока ты мне тут глаза заливал своим нектаром...

– Стоп, стоп, больше ни слова, иначе нарвешься на кровную обиду, раздался позади него хрипловатый басок Васи Шкафа - его довольная морда выглядывала из-за угла киоска.
– Ну, как тебе шутка, а?
– заржал он, выволакивая оба чемодана на свет Божий.
– Помнишь, ты говорил, что пьянство делает людей слабоумными? Вот тебе живой пример - никогда на вокзале не выпускай из рук своих вещей. Потому что они в любой момент могут стать чужими.

– Шутник долбаный!
– беззлобно замахнулся на него Толян и повернулся к старику.
– Но откуда же ты мог знать, что Вася мой друг?

– А я видел вас, когда вы вместе с проводницей из вагона выходили, Аслан вновь подмигнул Толику, и тот начал уже подозревать, что это у него врожденное.
– Сумки сначала были у твоего друга. Ну и потом, когда он их потащил у тебя прямо из-под ног, пока ты...

– Ладно, понял, - тормознул его Толик.
– Вася, с дедушкой нужно рассчитаться за вино.

– Ни за что со мной не нужно рассчитываться, - тут же насупился Аслан.
– Вино я предложил от чистого сердца. Во-первых, мне не с кем просто было опрокинуть по стаканчику.

– Ничего себе стаканчик, - у Толика уже вокзал уплывал из-под ног. А аксакалу хоть бы хны. Вот что значит многолетняя практика в потреблении.

– А во-вторых, я видел, как тебе плохо, - продолжил Аслан как ни в чем не бывало.
– Почему не полечить больного человека...Послушайте, сынки, это не вас, случайно, встречает вон та дикая дивизия?

Толян с Васей обернулись в ту сторону, куда он показывал - у дальнего конца перрона шумная толпа примерно в десяток человек слонялась туда-сюда, явно кого-то выискивая.

– Мать моя!
– ахнул Толик, вглядевшись пристальнее.
– Да это же моя бригада, почти в полном составе прибыла сюда из Темерды. Вася, даю рупь за сто - у них там что-то случилось. Но откуда вы, Аслан, догадались, что они ищут именно нас?
– он в растерянности уставился на старика.

– Просто, как два апельсина, - ухмыльнулся старик, по новой наклоняя носик чайника над кружкой.
– Выпьешь, расскажу.

Шкафа не нужно было долго упрашивать. Через полминуты он удовлетворенно хекнул и вновь вопросительно уставился на Аслана, плотоядно облизываясь.

– Эти люди явно опоздали к прибытию поезда, - начал Аслан, наливая Васе ещё полкружки, - иначе они выловили бы вас прямо в вагоне - очень напористая команда. Разминулись вы с разницей примерно минуты в три - ты целовался с проводницей вот за этим киоском, а Толику я наливал вино. Так эти шустряки каждого пприбывшего пассажира чуть ли не ощупали, придирчиво разглядывая. Ясно, что искали прибывших именно этим поездом, причем по взаимной договоренности. А так как только вы двое не попали в их поле зрения, я сделал умозаключение - возможно, они ищут вас. Ну и сообщил об этом.

– Послушай, Аслан, - Толик почти лег на стойку, - ты где работал до пенсии, если не секрет, конечно?

– Это раньше было все засекречено, - мотнул тот рукой в воздухе. Прокурором я работал, в Карачаевске.

– Ну вот, я так и знал. И ты, Брутто, промолвил Нетто, завернулся в тару и упал, - пробормотал Вася слова известной шутки.
– Один х-хор-роший старикан попался на всю Крачаево-Черкессию, и тот прокурор, пусть даже бывший, - Шкаф с открытым сожалением поглядел ан Аслана.
– Упаси мя, Боже, от аспирантуры, прокуратуры, и ментуры, - он перекрестил кружку и махом опрокинул в глотку её содержимое.

– Э-э-э, ты не очень-то увлекайся этим напитком, парень, - предупредил его Аслан.

– Не волнуйсь, я заплачу, - Шкаф полез в карман за баксами.

– Дело не в деньгах. Вино очень вкусное и на первый взгляд кажется слабым. Но это, поверь, обманчивое впечатление. Оно имеет три своих стадии воздействия на новичка. После первой кружки появляется легкость в мыслях и поступках. после второй - относительная легкость мыслей, но ятжесть в ногах. А после трпетьей отказывают и то, и другое.

– Да ладно тебе, д-дед, - Вася, не слушая лекции на тему воздействия алкоголя на организм, требовательно подставил кружку под носик чайника. Лей, счас мы у тебя весь запас выкупим. Ох, чую я, предстоит встреча на высшем уровне!

– Виктор Иванович!
– сложив ладони рупором, заорал Толян от избытка чувств на весь перрон. Он уже точно узнал в толпе встречающих самого старшего среди своих рабочих - Виктора Ивановича Шумейко, отличного плотника, столяра, штукатура и маляра. А когда все остальные дружно повернулись на его крик, он стал различать их по лицам.