Безумное такси

– Ну как, наорались?
– участливо осведомился главный прораб, выколачивая трубку о каблук дорогого полуботинка.
– Или кто ещё записался на выступления? Только по одному, пожалуйста, а то мне трудно уследить за нитью обсуждения назревшей проблемы.

Ага, каке же, нашел дураков! Все знали - выступивший сейчас первым тут же автоматически переходит в разряд "стрелочников" и место за воротами фирмы ему обеспечено на все сто процентов, даже с излишком. Так же, как и для последующих ораторов - всех ждет увольнение без выплаты выходного пособия - "за подстрекательство рабочих к бунту", как записано в одном из пунктов заключенного бригадой контракта.Со сменными комплексгными бригадами на любой престижной стройке существует определенная напряженка. Но уж сменные профессионалы в небольшом количестве наверняка отыщутся.

– Что, нет желающих?
– изумился Бессменный.
– Ну, тогда все заткнулись и в темпе начинают разбирать этот хаос, - ткнул он пальцем в бесформенное нагромождение, бывшее некогда строительными лесами.
– До темноты, я думаю, управитесь. А мне нужно пошептаться с вашим бригадиром. Анатолий, пошли, прораб развернулся и зашагал в сторону подсобного вагончика, в котором не так давно рыдала Любашка, нимало не заботясь о том, будет ли выполнено его распоряжение. Будет, конечно. Вентилировать легкие ором советуют, даже рекомендуют врачи - педиатры, но это касемо лишь младенцев. А парней, столпившихся за его спиной, к таковым можно отнести лишь с большой натяжкой. Должны же понять, в конце-концов, что будущее благополучие зависит сейчас напрямую от их дальнейшего поведения.

Поняли. И, переглянувшись с бригадиром, принялись за дело. "Фольксваген", презрительно чихнув движком, вынесся со стройки вместе со своей лакировкой куда-то за пределы видимости. Почти тотчас же взревел бульдозер, за штурвалом которого устроился Валера Шнек, и огромная лопата пошла сметать со стройплощадки обломки досок вперемешку с покореженными трубами прочь - за её пределы, на расположенный рядом пустырь. Остальным лишь досталось подтаскивать строительный мусор под нож бульдозера из недосягаемых закоулков. Главный прораб остановился, подумал, и обернулся к Толику.

– Ты пониамешь, надеюсь, намерения своих парней?

– А как же, - бодро доложил тот.
– Готовят поминальный костер дерьмовым подмостям. Сейчас выгорнут весь этот хлам подальше за ограждение, польют соляром и...

– А металл?
– брови Николая Афанасьевича взметнулись вверх.

– А металл отвезем в пункт приема, - заверил его Поняков.
– Не волнуйтесь, отчитаюсь до копеечки за каждый килограмм по сдаточной квитанции.

– Н-да?
– посветлел лицом Бессменный.
– Слушай, а они у тебя, оказывается, с головой. За час, скорее всего, управятся.

– Я думаю, вдвое быстрее, - ответил Толян, прикинув что-то в уме. Потому что сейчас...

Он не договорил - из-за угла дома выползал колесный "Беларусь" с передним отвалом, в кабине которого восседала Любашка. Тракторок тут же шустро забегал по стройке, подчищая за бульдозером-соткой вынужденные огрехи.

– До чего слаженно работают!
– невольно вырвалось у главного прораба, скуповатого обычно на похвалу.
– Слушай, Анатолий, как у вас это получается? Почему в других бригадах нет такого, а?

– Ну, для этого нужно не один пуд соли слопать за компанию, отшутился тот, вслед за Бессменым перешагивая порог подсобного вагончика. Ты лучше скажи мне, Николай Афанасьевич, куда увезли Бороду эти мордовороты?

– Сперва расскажи, как все случилось, - потребовал прораб, вновь набивая трубку табаком из кожаного кисета. Пальцы его при этом слегка подрагивали. И Толян понял - переживает Бессменный случившееся здесь, ещё как переживает! И жалеет по-человечески погибшего Витю Бороду, и скорбит вместе с бригадой о его безвременной кончине. Но не показывает эмоций на людях. Ибо не положено всесильному копить в своем сердце все человеческие слабости - оно просто не выдержит перегруза. А запасного даже всесильный не имеет. И завел Николай Афанасьевич его в эту будку лишь для того, чтобы помолчать немного в память о погибшем, затягиваясь привычной горечью.

– Ты знаешь, как, - просто ответил Толян.
– Мы с тобой, Афанасьич, не раз обсуждали эту проблему.

Да, прораб знал, что рано или поздно давно уже списанные, с разболтанными перемычками леса в один прекрасный день не выдержат и сложатся. Поэтому ещё три месяца назад заказал где-то передвижные гидравлические, с уплотненными сальниками. А пока их не было...

– Помнишь, я предлагал твоей бригаде на выбор: либо дожидаемся новых подмостей, перебиваясь этот период случайными шабашками, либо...

– Помню, - признался Толян, отчаянно теребя угол спецовки.
– Бригада выбрала второй вариант. И первым за него проголосовал Витек Борода. Он вообще всегда был пионером в подобных начинаниях.

– Да, такие всегда уходят из жизни молодыми, - подтвердил Бессменный, скрываясь в облаках табачного дыма.
– А теперь ответь - ты очень хотел бы узнать о дальнейшей судьбе тела?

– Не очень, - откровенно признался Толян.
– Но я очень хотел бы положить к его небезымянной могиле букетик весенних цветов. Это желание всей бригады. Больше у Бороды никого из родственников нет.

– Я покажу вам его могилу на одном из местных кладбищ. Ты мне веришь?

Толик знал - прораб не очень любит обещать. Но если уж пообещал выполнит безоговорочно.

– Я тебе верю, - сказал он просто.
– Но я не верю этим трем пустоголовым, которые приехали за Витьком.

– Они выполняли распоряжение. Ты хочешь эмоций от роботов?

– Я просто хочу работать, - устало ответил Толик.
– И зарабатывать положенные мне деньги. Причем не опасаясь за жизни людей, доверивших мне не только свои моозолистые руки, но ещё и души. Ты, Афанасьич, только что удивлялся слаженности их работы и правильной оценке сложившейся ситуации. Как думаешь, где такое ещё может быть?

– В семье, - ответил, подумав, прораб.
– В семье, любящей и понимающей.

– Ну вот, ты сам ответил на свой вопрос, - Толик встал из-за стола, загасив сигарету в консервной банке с окурками.
– Однако слышишь, трактора затихли? Пошли к парням, я уверен - твое распоряжение выполнено.

Так оно и оказалось: Вся площадь вокруг малоэтажке уже была очищена от строительного мусора, а на пустыре, треща поджаренным бетоном, пылал гигантский костер. Однако в общежитие, расположенное на противоположной окраине города, так никто и не уехал.

– Послушайте, - Бессменный обвел взглядом их лица, подсвеченные в подступающей темноте багровыми отблесками пламени, - я не буду обещать вам сегодня никаких премий и доплат, потому что это кощунственно и нереально, так как надо мной есть кое-кто покруче. Но я твердо могу обещать вам две вещи: Виктор будет похоронен по всем полагающимся для этого обрядам. И ещё - я добьюсь того, чтобы все условия контракта, заключенного с вашей бригадой, были выполнены до последней точки в его конце. Это вас устраивает?