Безумное такси

– Знаю, - охладил его Шкаф.
– Ты говорил, что тебе в бригаду до полного комплекта не хватает одного человечка. Так вот, я согласен им стать. С одним условием.

– Выкладывай, - Толян насторожился.

– Объясни, будь добр, почему именно восемнадцать человек? А не двадцать пять, допустим, или тринадцать?

– Ну, во-первых тринадцать несчастливое число, - рассмеялся облегченно Толян.
– А если серьезно...восемнадцать человек я, в случае запарки с объектами, легко могу разделить на три звена - по звеньевому и пятерке работяг. И разогнать их на время по разным стройкам, даже по шабашкам. Еще : восемнадцать - это оптимальное количество людей в бригаде, для которых на большом строительстве легче всего закрывать наряды.

– А...
– начал было снова Шкаф.

– - Стоп, дальше пошла специфика цифр, а это уже неинтересно, остановил его Толян, с ужасом чувствуя, что язык все больше отказывается подчиняться ему.
– Лучше скажи - ты меня уважаешь? Знаю, уважаешь, иначе не подобрал бы в скирде, как когда-то добрый самаритянин Иисуса. Тогда ответь мне: что такое ас-с - солин и аква... авка... во, аквастоп?

– Хрен поймаешь!
– заржал полупьяно Вася.
– Я сам их для плитки применял. Это гидрофобизаторы. Назначение - водоотталкивающая пропитка поверхностей. Вот, блин, неужели я это выговорил? Р-разных, понял?

– - Понял, - согласился с ним Толян.
– Считай, приемный экзамен выдержал на пя... и-эк!...пятерку.

– Так за это и вмажем?
– спросил Вася, хватаясь вновь за бутыль.

– И за это тоже, - Толян был с ним солидарен.

– А с утра поедем в Темерду, - почти запел Шкаф.
– Господи, как давно я не путешествовал! И больше не видеть эти крысиные рожи. Слушай, а ведь у нас денег даже на дорогу нет, - вдруг спохватился он, задерживая руку с посудиной над стаканом.

– - Точно, нету, - вновь согласился с ним Толян - ему сейчас было глубоко на...чхать, чего там у кого не хватало. Но из любого безвыходного положения, по теории оптимизма, существуют как минимум два выхода.

– Есть, найдем!
– вдруг хлопнул себя по лбу Вася.
– Пусть дом оформлен на этих крохоборов, но машина-то моя....

Выпили за найденный выход. Потом ещё - на дорожку. А затем в дверь дома позвонили и в кухне появились два новых лица - шикарная брюнетка лет сорока и лысеющий толстяк десятком годов постарше - оба разодетые, как для свеского раута...

– Знакомься, Толян, - объявил громогласно Шкаф, с усилием отрывая подбородок от подпиравшей его ладони, - мои названные мама и папа, черт бы их драл вместе с этой конурой. Явились, гады, проверить, не повесился ли ещё от неразделенной тоски их любимый зятек. А вот хрен вам, папа, на вашу прокурорскую морду! Не дождетесь!

Разбудил Толяна прерывистый металлический перестук и ритмичное потряхивание. Он с усилием разлепил веки и увидел перед своим носом гладкую полированную поверхность и краешек зеркала на ней, попавший в ограниченный сектор обзора.

– Неужели в шкафу сплю?
– обожгла воспаленный мозг сумасшедшая мысль.
– Из скирды в шкаф...это уже не смешно.

– Он повернулся на спину - в глаза плеснуло неярким светом от плафона, вделанного где-то под потолком. Та-ак, теперь прямо перед самым носом откидной столик, а по другую его сторону - недоумевающая физия Шкафа с одуревшими глазами на ней.

– Это ты, Толян?

– Нет, твой тесть, - буркнул тот, присаживаясь на своем ложе и оглядываясь вокруг.
– Поздравляю, кореш, мы, по всей вероятности, в купе СВ какого-то поезда. Но вот куда катимся - кто бы мне объяснил.

– Только не я, - мрачно буркнул Вася, тоже садясь на своей полке. Сам в таком же дерьмовом положении. А ты уверен, что это поезд?

– Если б это был самолет, нам стюардесса велела бы ремни пристегнуть, - съязвил Толян, указывая ему на окно с занавеской.

– Это похоже, по-твоему, на иллюминатор? У тебя все в порядке с головой?

– С головой - почти, а вот с желудком не очень, - признался Вася, судорожно дергая кадыком вверх-вниз.
– Если туалет в вагоне закрыт...
– не договорив, он икнул и сквозанул в дверь купе, предупредительно откаченную Толиком. Тот посмотрел ему вослед, сочувствующе качнув головой, и принялся охлопывать карманы чьей-то куртки, заботливо повешенной( явно не им самим) на крючок в его изголовье. Подарок Васи - трубка нашлась сразу, а пачка "Кэмэла" лежала на столике рядом с зажигалкой.

– Что ж, каждый имеет то, чего заслуживает. Эст модус инрэбус, как сказал Гораций, что означает - жри самогон в меру!
– глубокомысленно изрек он. Это, кстати, касается и вас, уважаемый Анатолий Викторович Поняков! он высунул язык своему опухшему отражению в зеркале напротив и решительно набив трубку престижным табаком, прикурил, узрев на столике пепельницу тонированного французского стекла.

– Не плевательница же это, в конце-концов, а раз для чего-то поставлена...

Вася вернулся в купе, волоча за собой молоденькую проводницу в темно-синей униформе. Великолепная брюнетка со смазливым личиком, отягощенным излишком макияжа, слегка упиралась для проформы, кося на него ошалелыми карими глазами, в которых светилось неприкрытое любопытство пополам с иронией.

– Вот, это Ольга!
– поставил Шкаф проводницу перед Толиком.
– Она согласилась рассказать, как мы попали в её вагон. Давай, задавай вопросы?

– Ты как, нормально это...проблевался?
– тут же воспользовался его предложением Толян, пыхнув голубым дымком из трубки.

– Да не мне, дурак, ей задавай вопросы!
– взвыл Шкаф, почувствовав, что проводница сейчас сдернет из купе с чувством глубоко уязвленного достоинства - никаким стоп-краном не тормознешь.
– Спрашивай по делу, дубина, конкретно, понял?

– Ага, понял, - Толян вновь повернулся к Ольге.
– Простите, вы не подскажете, который сейчас час? Это конкретно, - предупредил он вновь раскрывшего рот Васю.
– Конкретней некуда.

– - Два пятнадцать, - девушка посмотрела на свои часы.
– Ночи, - тут же уточнила.
– Самое время, когда нормальным людям положено спать, а не носиться по коридору, как страус, стаскивая по пути с постели отдыхающую смену.

– Да ладно тебе, - тут же насупился Вася.
– Я же не нарочно приперло, понимаешь. И потом - надо же знать, куда мы все-таки едем?

– Поезд "Москва-Ставрополь", у вас обоих билеты до Невинномысска, пожала плечами Ольга.
– Все?

– Нет, не все, - загорелся Вася.
– А кто из нас двоих покупал эти билеты?

– Никто.

– Как это - никто?

– А вот так!
– неожиданно рассердилась проводница.
– Вы хоть помните, как посадку совершали?

– Не-а, - откровенно признался Шкаф.Толик вслед за ним отрицательно мотнул головой.
– Потому тебя и спрашиваем.

– На той станции целый спектакль устроили. Ой,не могу!
– вдруг расхохоталась Света.
– Вас обоих под ручки загружали в это самое купе двенадцать ментов.