Безумное влечение

— Нет, — говорю я ей. Я ни за что на свете не выпущу ее из этого дома.

— Я сказала, открой дверь! — Кричит она, дергая за ручку. Это бесполезно. Дверь не поддается. Она подходит к ближайшему окну и начинает возиться с замком, с каждой секундой все больше впадая в истерику.

Я жду. В конце концов, она выплеснет всю эту накопившуюся энергию. Надеюсь на это.

— Я ненавижу тебя! Выпусти меня отсюда к чертям собачьим! — Шипит она.

Эти три слова чуть не стали моей погибелью. Но потом я думаю об альтернативе. Неважно, что она ко мне чувствует, главное она жива.

— Можешь ненавидеть меня сколько угодно. Мне все равно. Хочешь знать почему? — Я приближаюсь к ней медленными, размеренными шагами.

— Мне все равно почему. Выпусти меня.

Когда она оказывается на расстоянии вытянутой руки, я прижимаю ее к стене, удерживая загипсованную руку над ее головой, а другой нежно глажу ее щеку. Люси отворачивается от моего прикосновения. Обхватив пальцами ее подбородок, я заставляю ее посмотреть мне в глаза.

— Я люблю тебя настолько сильно, что этой любви хватит на нас обоих.

— Так отношения не строятся. Клянусь богом, Доминик, если ты не выпустишь меня из этого дома, я буду ненавидеть тебя вечно.

— Но ты будешь жива, и меня это устраивает. — Я отпускаю ее и делаю шаг назад. — Дальше по коридору есть спальня, одежда в шкафу, а туалетные принадлежности в ванной. Чувствуй себя как дома, Пчелка, — говорю я ей, а затем разворачиваюсь и ухожу.

— Куда ты идешь? — Спрашивает она.

— Мне нужно кое-что сделать.

— Подожди! — Услышав панику в ее голосе, я снова поворачиваюсь к ней лицом. — Не оставляй меня здесь. Не оставляй меня одну, — шепчет она.

— Я не уйду, и ты никогда не будешь одна. — Затем я меняю направление и иду по коридору.

Я хотел выйти на улицу. Мне нужно подумать. Мне нужен план. Но вместо этого я оказываюсь в офисе. Открыв ящик, я достаю свой MacBook и подключаю его к розетке. Пока он заряжается, я беру одноразовый телефон, который заранее спрятал здесь, и включаю его. У него немного заряда, но этого хватит, чтобы отправить сообщение.

Я:

Пап, прости меня. Я все исправлю.

Вместо ответа раздается телефонный звонок, и я нажимаю кнопку ответа.

— Доминик, где ты, черт возьми, пропадаешь? — ворчит на меня отец с другого конца провода.

— Я... уехал из города на несколько дней, — говорю я ему.

— Что ты натворил? Что бы это ни было, я могу помочь, но ты... — Его голос смягчается. Каким бы жестким ни был мой отец, в нем всегда проявлялась более мягкая сторона, которая была направлена исключительно на меня и маму.

— Ты не можешь помочь с этим. Я не хочу, чтобы кто-то еще был вовлечен в это.

— Уже слишком поздно. Ты хоть представляешь, как трудно было сдерживать твоего дядю, чтобы он не разрушил весь город?

Я хихикаю.

— Да, представляю. Скажи ему, что со мной все в порядке. Я сам разберусь с этим.

— Это как-то связано с четырьмя байкерами, которых сожгли заживо в том пабе несколько месяцев назад? — Спрашивает меня папа.

— Они прикасались к ней. Я не мог оставить их в живых, — рычу я в ответ.

— Блять, — шипит папа. — Ладно, где Люси?

— Она здесь. С ней все в порядке, — говорю я ему, поднимая глаза и замечая, что она стоит в дверном проеме. — Пап, мне пора. — Я отключаю звонок, убираю телефон в ящик и запираю его. Затем встаю и обхожу стол. — Как много ты слышала? — Спрашиваю я Люси.

— Достаточно. — Она прикусывает нижнюю губу. — Ты действительно убивал людей? Из-за меня?

— Нет, не из-за тебя. Из-за них. Они не должны были прикасаться к тебе, — говорю я ей.

Люси ничего не говорит. Она просто стоит, скрестив руки на талии. Ее поза выражает настороженность.

— Уже поздно. Я иду спать. — Она смотрит на диван, стоящий у стены. — Я заметила, что здесь только одна кровать. Надеюсь, на этом диване тебе будет удобно, — говорит она, после чего пересекает холл и захлопывает за собой дверь.

Черт! Я провожу рукой по волосам. Я не хотел, чтобы она узнала об этом. Выйдя из комнаты, я направляюсь на кухню, где обнаруживаю заначку с виски. Сейчас я благодарен судьбе за то, что предусмотрительно спрятал ее здесь. Сняв зубами пробку, я делаю большой глоток, позволяя янтарной жидкости согреть мое горло. Стакан даже не беру. Вместо этого я несу виски обратно в кабинет, но по пути останавливаюсь и прислушиваюсь к звукам, доносящимся из спальни. Я ничего не слышу и надеюсь, что она заснула.

Усевшись за стол, я включаю ноутбук. Первым делом включаю систему видеонаблюдения. Проверив периметр, я переключаюсь на внутренние камеры. Ну, меня интересует лишь одна камера. Та, что подключена к спальне. Люси свернулась калачиком на кровати. Я увеличиваю изображение ее лица. Черт возьми, она расстроена. Я подношу бутылку ко рту и делаю еще один глоток.

— Нахер это! — Я со стуком ставлю виски на стол.

Я не могу сидеть здесь и смотреть, как она плачет в соседней комнате. Подойдя к двери, я поворачиваю ручку. Из ванной комнаты пробивается немного света. Его достаточно, чтобы я мог разглядеть черты ее лица.

— Пчелка, ты в порядке? — Тихо спрашиваю я.

Она не отвечает мне. Вместо этого она изо всех сил старается притвориться спящей. Я забираюсь на кровать и убираю волосы с ее лица. Ее щеки мокрые от свежих слез.

— Прости меня. Мне так чертовски жаль, — говорю я ей.

— Это не нормально, — говорит она.

— Знаю, — говорю я ей. — Я просто не знаю, что еще делать.

— Отвези меня домой, — шепчет она.

— Я не могу.

— Ты же знаешь, что меня будут искать. Неужели ты думаешь, что о моей пропаже не напишут во всех СМИ?

— Я напишу твоим родителям и брату, — говорю я ей. — Я не хотел пугать тебя, Люси. Меньше всего на свете мне бы хотелось, чтобы ты боялась меня.

— Я не боюсь, — говорит она. Я не знаю, что на это ответить, поэтому просто ложусь рядом с ней, проводя руками по ее волосам. — А я знала? Раньше? О людях, которых ты..? — Она не заканчивает предложение.

— Да.

— Должно быть, ты мне очень нравился, — говорит она.

— Поверь, я тоже был этому удивлен, — признаюсь я, и она слегка улыбается.