Безумное влечение
Шрифт:
— Заткнись. Где, черт возьми, больница?
Я протягиваю руку и нажимаю кнопку GPS.
— Больница, — говорю я вслух, и навигационная система находит маршрут до ближайшего отделения неотложной помощи.
— Черт, это в двадцати минутах езды. Ты же не планируешь умирать, верно? Ну, двадцать минут ты сможешь продержаться, да? — Говорит Люси, в ее голосе слышится паника.
— Со мной все будет в порядке. Просто сосредоточься на дороге, — говорю я ей.
— Хорошо. — Она нажимает на педаль газа, и я вдруг начинаю сомневаться, а стоило ли вообще пускать ее за руль. Я бы ни за что не рискнул потерять сознание за рулем, когда в машине находится
— Ты действительно думаешь, что сможешь так легко от меня избавиться, Пчелка?
— Учитывая, что именно пчелка поставила тебя в такое положение, то да, думаю.
— Смешно.
— Расскажи мне, чем ты планируешь заниматься после университета, — говорит она.
— Буду возглавлять семейный бизнес. А что еще мне делать? — Спрашиваю я ее.
— Думаю, ты можешь делать все, что тебе взбредет в голову. Ты действительно хочешь эти заниматься? Работать в McKinley Industries?
— Да. Хочу. А что насчет тебя? Чем ты хочешь заниматься?
— Я буду делать то же самое, продолжу бизнес своего отца.
— Я не об этом спрашивал. Я спросил, чем ты хочешь заниматься, — говорю я. Я уже знаю ответ. У Люси страсть к дизайну интерьеров, и, хотя мое мнение может быть предвзятым, я думаю, она чертовски хороша в этом.
— Я хочу быть дизайнером, — говорит она после минутной паузы.
— Ты можешь заниматься и тем, и другим, — говорю я ей, бросая взгляд на GPS. Мы уже близко, примерно в пяти минутах езды от больницы. Я закрываю глаза и выдыхаю с облегчением.
?
Я просыпаюсь от звуковых сигналов аппаратов и запаха антисептика. Когда я прихожу в себя и сажусь прямо, в голове у меня все как в тумане.
Люси… Где она, черт возьми? Я оглядываю комнату, пока мой взгляд не останавливается на моей Пчелке. И беспокойство, стресс, страх, что бы я там ни чувствовал, мгновенно рассеиваются. Но она не одна. Мои родители и дяди тоже здесь.
— Как мило, что ты присоединился к нам, — говорит дядя Зак.
— Ты в порядке? Что-то болит? Тебе что-нибудь нужно? — Мама нависает надо мной, быстро задавая вопрос за вопросом.
— Я в порядке, мам, — говорю я ей, сжимая ее руку, прежде чем снова перевести взгляд на Люси. Затем я смотрю на отца. — Что вы все здесь делаете?
— Я позвонила им, — говорит Люси. — Я думала, ты умираешь, и решила, что твои родители должны быть здесь. — Пожимает она плечами.
Мои глаза сканируют ее тело. Что-то изменилось, но я не могу понять, что именно.
— Ты в порядке? — Спрашиваю я ее.
— Да. А почему я не должна быть в порядке? Это же не я сейчас лежу на больничной койке.
— А, я пойду выпью кофе. Скоро вернусь. Люси, помоги мне, — говорит дядя Джош. Он не дожидается ее согласия, и выходит из комнаты.
— Я сейчас вернусь, — говорит Люси и выходит за ним.
Мой взгляд прикован к двери. Я должен пойти с ней. Она не должна быть одна.
— Если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы встать с кровати прямо сейчас, Доминик Маккинли, я привяжу тебя к ней, — говорит мне папа, словно читая мои мысли.
—
Я и не думал об этом, — лгу я. — Как долго я был без сознания?— Всего несколько часов, — говорит мама. — Тебе повезло, что Люси знала, что делать. Если бы не она, тебя бы здесь не было.
Если бы не она, меня бы вообще не ужалила пчела. Но я держу эти мысли при себе.
— Как именно пчела могла ужалить тебя в задницу? Через джинсы и все остальное. — Дядя Зак с любопытством вздергивает бровь.
Я смотрю на свою маму. Да, на этот вопрос я не стану отвечать честно.
— Понятия не имею, — отвечаю я.
— Может, расскажешь нам, где ты был последние два дня? — Спрашивает папа.
— Нет, — отвечаю я.
— Доминик, ты хоть представляешь, как мы все переживали? Ты не можешь вот так просто исчезнуть. Это не нормально. — Голос моей мамы дрожит, и я вижу, как она борется со слезами.
— Прости, — говорю я ей. Инстинктивно мой взгляд опускается на ее руки. Никаких новых следов я не вижу, и это хорошо. Моя мама не очень хорошо справляется со стрессом, и я не хочу быть причиной ее рецидива и возможных попыток причинить себе вред.
Она думает, что я об этом не знаю. Они с папой делают все возможное, чтобы скрыть это от меня, но я знал об этом с детства. Я всегда был наблюдательным и, наверное, любопытным, потому что часто подслушивал их разговоры.
— Ладно, что ж, это маленькое воссоединение было замечательным и все такое, но, думаю, пора убираться отсюда к чертовой матери. — Я поднимаюсь на ноги. Ко мне не подключен ни один аппарат – спасибо, блять, – и могу сказать, что отек моих губ значительно уменьшился. Горло чертовски болит, но оно больше не сдавлено. Что бы мне ни дали врачи, это помогает.
— Ты не можешь просто уйти. Сначала тебе нужно показаться врачу, — говорит папа, как только врач входит в палату.
— А, он очнулся. Как вы себя чувствуете, мистер Маккинли? — спрашивает меня мужчина. — Я доктор Эндрюс. Вы немного напугали свою семью.
— Отлично, лучше не бывает. Я могу сейчас уйти? — Быстро отвечаю я.
— Можете, но если какие-либо симптомы вернутся, обязательно приходите и пройдите обследование.
— А это возможно? — Спрашивает мама.
— Нет, это просто мера предосторожности.
Глава 24
?
Думаю, мне нравится Джош, дядя Доминика. Он, конечно, чертовски напорист, но во многом напоминает мне Доминика. За те несколько раз, что мы виделись, этот человек не сказал мне больше нескольких слов. Однако кое-что я чувствую, когда он рядом. Это трудно объяснить, но мне кажется, что у него измученная душа, как и у его племянника.
Хотя, как только я узнаю, что с Домиником все будет в порядке, ему придется помучиться еще сильнее. Каждое мгновение, проведенное нами вместе, причиняет мне боль. С того момента, как я впервые увидела его, и до осознания того, что он был моим преследователем; от наших разговоров по телефону до авиакатастрофы. Именно это постоянно крутится у меня в голове. Те последние мгновения в самолете. Он любит меня. Я в этом не сомневаюсь. Но он оставил меня одну, в полном смятении, и это вывело меня из себя. Поэтому он вот-вот узнает, как я чертовски зла. Как только мы снова останемся наедине.