Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта
Шрифт:
Женька вдруг вспомнила, как Ромка говорил ей нежности: среди бушующего моря, в лодке – Тяни-Толкае, и почувствовала, что щеки запылали.
– Мадемуазель! – Родион шагнул вперед и галантно взял носатую под локоток. – Мы взрослые мужики, к чему детский сад?
– Это свадьба! – искренне возмутилась девица и вырвала у Родиона свою руку. – Традиции! Короче, просто так не пропущу! И не надейтесь!
– Зачем просто так… - вкрадчиво произнес свидетель. – Вы же не только красивая, но еще и умная – у меня глаз-алмаз, сразу вижу. Что если вместо эфемерных слов будет нечто
– Вы имеете в виду…? – носатая осторожно скосила взгляд на его барсетку.
– Именно! – расцвел Родион, щелкая застежкой. Барсетка оказалась набита пачками новеньких банкнот. – На каждую ступеньку положим…
Он жестом фокусника вытащил верхнюю пачку, разорвал банковскую ленточку, которой та была обклеена:
– … тысячу рублей. Пятый этаж, девять лестничных маршей по десять ступенек, пятнадцать мы уже прошли… Итого – семьдесят пять. Что скажете?
– Согласна! – пискнула девица, вожделенно уставившись на деньги.
– Я в вас не ошибся! – широко улыбнулся Родион и, нагнувшись, положил на ступеньку первую зелененькую купюру.
– А я против!
– обиженно пробормотала Сонька, глядя в экран телефона. – Хочется нежных слов! Хотя бы в день свадьбы! А все свелось к пошлому меркантилизму.
И шумно хлюпнула носом.
– Не вздумай реветь! – испугалась Женька, глядя на Сонькины глаза, уже готовые наполниться слезами. – Сейчас все уладим!
Она выскочила на лестничную площадку, перегнулась через перила.
– А мы все видим! – звонко прокричала вниз. – Невеста просила передать, что за деньги замуж не пойдет! Только по любви! И точка.
– Сонечка! – Слава поднял вверх голову и виновато вздохнул. – Знаешь же, что я у тебя и так не Цицерон! А от волнения все слова из головы выветрились. Но я тебя люблю, слышишь?
Сонька сладко вздохнула.
– Хочешь, я тебе на каждой ступеньке буду признаваться в любви? Семьдесят пять раз?
На этих словах Галина вдруг посмотрела куда-то за окно и мягко улыбнулась собственным мыслям.
Сонька промолчала, но глаза ее засияли, словно звезды.
– Невеста согласна! – громко перевела Женька.
Носатая недовольно поджала губы.
– Люблю! – отчетливо произносил Слава, поднимаясь по ступенькам. – Люблю! Люблю!
Счастливая Сонька выглянула из дверей квартиры, чтобы лучше слышать.
Тем временем на площадке перед пятым этажом суетились ее родственницы, организовывая новый рубеж.
– Люблю! – Слава остановился перед рукотворным препятствием и, подняв глаза вверх, увидел невесту.
На его лице отразилось искреннее восхищение, и даже растерянность:
– Какая же ты красивая, Сонечка! Безумно тебя люблю… больше всего на свете!
– Я тоже тебя люблю, Слава! – пискнула Сонька и, подхватив пышные юбки свадебного одеяния, побежала вниз по лестнице. Растолкала двоюродных сестер и братьев и повисла у жениха на шее.
Слава подхватил ее на руки и прижал к себе.
– Соня, это не по сценарию! – бухтела за его спиной носатая девица. – У нас для жениха еще много испытаний приготовлено!
– Любовь
сильнее испытаний! – блаженно улыбнулась Сонька. – Слав, ты только люби меня! И мы со всем справимся!– Обещаю! – убежденно заверил он.
Женька с Галиной переглянулись и умиленно вздохнули.
– Все как в моей любимой песне! – громко прошептала Сонька жениху. – Ой, ты же не знаешь… Женя нам ее споет, сегодня вечером!
Женька слегка обалдела от подобной наглости, но не отказывать же прямо подруге… в день свадьбы… да еще и в такой душещипательный момент!
– Я без музыки не могу! – пролепетала она вслух. А музыкантов никто не предупреждал, у них нот нет.
– Родион! – обернулся Слава к свидетелю. – Позаботься, чтобы у музыкантов были ноты. Я тоже хочу послушать Женино исполнение.
– Какая песня? Какие ноты?! – по широкому лицу Родиона скользнула растерянность. – Я даже не в курсе, о какой композиции речь! Пусть Евгения позвонит музыкантам и…
– Соня тебе напоет! – перебил Слава. – А дальше сам разберешься. Жене некогда, ей нужно Сонечке помогать.
Женька испытала двойственное чувство. С одной стороны, легкую досаду, что Сонька ее все-таки прогнула, и петь придется. А с другой – злорадство, что Слава прогнул Родиона, и тот вынужден взять на себя хотя бы один организационный вопрос.
«И спою! – весело решила она. – Перед солдатами в воинской части пела же, их там намного больше, чем гостей в ресторане. Глотну шампанского для храбрости - и вперед!»
Вышли Сонькины родители - пригласили всех в квартиру. Они благословили жениха с невестой, сказали напутственное слово. Особо рьяные гости уже начали отмечать, но Слава, Соня и свидетели пока пили только сок и ели шоколадные конфеты.
А потом все поехали в ЗАГС.
Женька сидела в машине, смотрела на мелькающее за окном золото деревьев, на сияющую Соньку и улыбалась.
«Все-таки не зря народ любит свадьбы! – думала она. – И дело даже не в том, что выпить и повеселиться – для этого можно найти массу других поводов, хоть каждый день! Просто удивительно приятно наблюдать по-настоящему счастливых людей, они словно излучают это счастье, разбрасывают в мир горстями, и всем, кто рядом, становится светлее на душе».
И этот внутренний свет и невероятная легкость сопровождала все этапы свадебного ритуала: в ЗАГСе, на венчании, на фотографировании у достопримечательностей. Все было хорошо, удачно, во время: и шампанское в ЗАГСе не пролилось, и свечи в храме не погасли, и… Будто кто-то невидимый помогал, поддерживал, защищал.
«Свадьба как на крыльях летит! – умиленно думала Женька, наблюдая, как из рук молодоженов взмывает ввысь пара белоснежных птиц. – На крыльях белой голубки».
Голуби рассекли небесную синь, заложили крутой вираж, словно ставя размашистую подпись над свершившимся событием. И абсолютно чистое, безоблачное небо вдруг ответило: пролилось на свадебную процессию крупными каплями слепого дождя.
– Хорошая примета! – безмятежно улыбнулась Сонька, подставляя дождю раскрытую ладонь. – Дождь в день свадьбы сулит долгую жизнь в браке и много детишек.