Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта

Бытовка содрогнулась от топота и на улицу, словно горох из порванного мешка, высыпала толпа нелегалов. Артур и Миша - или как там их звали, не суть! – тоже были среди них. В руках многие держали ножи.

Ромка тоже было скользнул рукой в карман, но передумал и выдрал вкопанный в землю кусок ржавой трубы. Из тени выскочил Назар с выломанной из забора широкой доской с гвоздями.

– Бл**ть! – оценил он расстановку сил.

– Здравствуйте, девочки! – угрюмо согласился Ромка и сплюнул на землю. – Чую, сча будет восемнадцать плюс – горячо и откровенно! Странно, но я чего-то не рад.

Глава 32. Ночь между пятым и шестым днем. Крутые повороты

Противники смотрели друг на друга и почему-то медлили. Или это время вновь уменьшило скорость течения – в десять раз? Двадцать? Сто?

Надкушенная луна осветила поле боя и построенные к сражению войска. Блеснули лезвия ножей. Это выглядело зловеще. И так… завораживающе?

Женька машинально сосчитала врагов – их было пятеро.

«Уже не больше пяти! – мелькнуло в голове радостно-бестолковое. – Четверо минус! Как Ромка говорил – фраги? Красные звездочки в левом верхнем углу?»

Взгляд сам собой устремился вверх. Звезды были. Не красные, но много – слева, справа, прямо над головой. Бесчисленная россыпь звезд: больших и крошечных, ярких и еле-заметных, разных.

«А, может, это и есть «фраги», которые набило человечество за свою историю? – прилетело на ум еще более бестолковое.
– У предков были похожие поверья».

А еще накрыла тишина: безмолвие, безветрие, без…

Лишь вдалеке еле слышно тренькала неугомонная птичка. И монотонно капала вода из крана колонки. В трехлитровую банку. Уже заполнив ее до половины. Кап… кап…кап…

Едкие клубы из бочки медленно поднимались строго вверх. Вертикально. К звездам. Как дым ритуального костра.

– Чего встали, тупари! – рявкнул Артур, отпуская время в стремительный полет. – Их всего двое.

Затем поморщился и повторил это на гортанном наречии, но как-то неуверенно, точно это был неродной язык.

В фильмах, где Женька на некоторых моментах закрывала глаза, двое против пятерых было сущим пустяком. И даже против десятерых. Но жизнь – не кино. На начало не перемотаешь.

– Что делаем? – обернулась она к Заре. – Звоним в полицию?

– Стой на шухере, - отрывисто бросила та и поднялась во весь рост. – Если че – сразу стучи ментам, без базара. Но попервой дай с ними по-свойски потолкую.

Зара танцующей походкой направилась к бытовке. Длинная туника колыхалась в такт шагов, лосины отливали серебром.

«Восточная царица», - мелькнуло в голове.

Повинуясь инстинктивному порыву, Женька подхватила с земли бетонный обломок с торчащим железным штырем и, не распрямляясь, осторожно прокралась к забору. Но не туда, где стояли Ромка и Назар, – ближе к нелегалам, напротив капающей колонки. Здесь, питаемые бесхозной водой росли огромные мясистые лопухи. Женька нырнула в них и затихла.

Зара вошла в калитку, невозмутимо прошагала мимо врагов, свернула на заросшую травой дорожку между грядками. И остановилась рядом с Ромкой и Назаром. Точнее, впереди. На шаг.

Парни обменялись красноречивыми взглядами, но промолчали.

Противники тоже переглянулись. По их не обезображенным интеллектом лицам прошла волна сменяющих друг друга эмоций: удивление, недоумение… растерянность?

Женька подползла еще ближе – здесь четче ощущался звук капающей воды – назойливый, отвратительный – кап-кап-кап! Аж скулы сводило!

Но теперь через дыру в заборе можно было лучше видеть Артура. У того на лице растерянности не было. Его глубокие восточные глаза блестели в лунном свете. И в них стояла ненависть – черная, липкая, обжигающая, как кипящая смола.

– Колбасная принцесса! – язвительно фыркнул он. – Какого лысого ты тут…

Зара не дала договорить. Даже не повернув в его сторону головы, прервала - резко и властно. И обратилась к нелегалам на родном гортанном наречии. Ее речь напомнила Женьке спитч директора – Алексея Павловича, когда тот жестко и невозмутимо «отодрал» отдел продаж за провальные показатели.

Хотя нет, монолог Палыча, по сравнению со словами Зары, звучал гуманно и даже либерально. С такой интонацией, как у нее, к людям не обращаются. Подобным тоном говорят собаке: «Место!». И огромный зверь, понурив голову, послушно идет в будку.

Нелегалы опять переглянулись. На их лицах мелькнуло нечто - липкое, серое… страх?!

– Зар! – тихонько позвал Назар из-за спины. – Ты им че сказала – то?

– Ничего особенного! – небрежно отозвалась она. – То, что мы всегда говорим им: «на колени, рабы!»

Миша – или как там его – настороженно посмотрел на Зару, скользнул взглядом по лицам сотоварищей… Сложил нож и убрал в карман.

– Ты что – реально зассал?!! – вскипел Артур и двинул того кулаком в бок. – Какого хрена! Это всего лишь баба! Сколько можно лизать пятки… этим?!

– Пока натуру вашу рабскую не вытравите, будете лизать! – усмехнулась Зара. – Всем, кто сильнее.

– А ты типа сильнее?!

– Типа – да, - невозмутимо согласилась она.
– Я не просто баба – у меня отец есть. И братья. А еще дядьки, племянники, двоюродные братья – весь наш старший род. И если…

Она тряхнула головой, рассыпая по плечам шелковые кудри:

– Если хоть одна моя волосинка… того – с вами сделают то, что всегда делали со взбесившимися рабами. Сто лет назад, и двести, и… Ты в курсах, что. И эти тоже помнят.

– Совсем умом двинулась, дура? – окончательно разъярился Артур. – Мы в России! Двадцать первый век на дворе! Я не раб!! И ты… тебя … сча камнем по голове и в море! Никто не найдет.

Нелегалы снова переглянулись. Миша плотоядно усмехнулся и достал из кармана нож.

Назар шагнул вперед, касаясь плечом плеча Зары. Ромка удобнее перехватил огрызок трубы.

Женька в лопухах покрутила в руке кусок бетона и нахмурилась.

– Раб! – пренебрежительно фыркнула Зара. – Думаешь, в Москве родился, родной язык забыл и уже человеком стал? Работать бы шел тогда, как люди! А то только воровать и гадить исподтишка способен. И да – двадцать первый век. Я ваши рожи сфоткала и выслала отцу. Дальше объяснять?!

– Сучка! – взвыл он. – Да пох! Я тебя все равно…