Безумный

Мальчик закрыл книгу, не отрываясь от обложки.

— Август. Можно я буду Августом?

Томас усмехнулся.

— Конечно. Не хочешь ли ты пойти со мной домой, Август?

Август тяжело вздохнул.

— Да, думаю, что хотел бы.

ГЛАВА 1

Август

Произведение Вивальди звучало в ушах Августа Малвейни, когда он смотрел на экран телефона и на форму самооценки, которую ему поручено заполнить к концу дня. Это новое причудливое корпоративное прыганье через обручи казалось ему смешным. Это ведь не юридическая фирма, а университет «Лиги плюща». Просить штатного профессора описать себя в трех словах или меньше - полный абсурд. Большинство из них не могли описать, какой сегодня день недели, без диссертации в формате APA[1] и одобрения рецензионного совета.

Как описать его тремя словами? Какой Август им нужен? Блестящий и странный чудак или девиантный психопат-убийца? Оба понятия были достаточно правдивы, хотя одно определенно было более приятным, чем другое. И все же ни одно из них не могло подойти для самооценки.

Август вздохнул, окинув взглядом двор. Небо над головой такое же зловещее, как и его настроение. Темно-серые грозовые тучи висели низко, выжидая момента, чтобы обрушиться на студентов, которые до последнего момента не хотели покидать свои места. Погода была нехарактерно прохладной для такого времени года. Август сделал глоток кофе, прижавшись к зданию и наблюдая за приближающимся дождем. Согласно прогнозу, дождь должен лить весь день, но он доверял прогнозам не меньше, чем гороскопам.

Бьянка Ли, доцент кафедры астрофизики, устроилась рядом с ним, в свитере и обхватив себя руками. От ветра ее черные волосы хлестали по лицу, а очки в черной оправе сидели в опасной близости от кончика ее носа. Бьянка была старше Августа, по крайней мере, на десять лет, но все еще могла сойти за аспирантку.

Август вытащил наушники из ушей.

— Как бы ты описала меня в трех словах? — Прежде чем Бьянка успела ответить, Август пальцем сдвинул ее очки на переносицу.

— Чудак без границ? — спросила она, отбивая его руку.

— Чудак — это первая мысль, которая пришла мне в голову. Не думаю, что это пройдет с советом директоров.

Бьянка пожала плечами.

— Ты штатный профессор. Что они с тобой сделают? — Она щелкнула пальцами. — О, придумала. Рассеянный профессор.

Август закатил глаза.

— Я не рассеянный. У меня... избирательный слух.

— У детей избирательный слух. Ты живешь в своем собственном мире, — заметила она.

Август отмахнулся от ее заявления.

— Ты преувеличиваешь.

— Ты чуть не угодил в фонтан... дважды.

Она не ошиблась. Дело в том, что Август был рассеянным по своей воле. Когда человек страдает недугом, который заставляет его помнить дословно каждое слово, которое он когда-либо слышал, мозг такого человека превращается в хаотичный беспорядок, в клубок разговоров вчерашней и десятилетней давности. Одно-единственное слово может вызвать каскад воспоминаний, и те могут утянуть его на несколько дней.

Поэтому Август оставался избирательно рассеянным. Он приучил себя включать и выключать наблюдательность по собственному желанию, а не терять рассудок, впитывая обрывки разговоров с каждым шагом. Отключаясь от вещей, которые он считал неважными, Август мог сосредоточиться на более важных вещах, таких как спинтроника или методы рассеяния света и смешивания оптических волн, полупроводниковые квантовые точки и, иногда, даже лазерная физика.

В университетском городке он редко общался с кем-либо, кроме своих ближайших коллег и, конечно, студентов. Август старался рассматривать окружающую обстановку, не поглощая ее, никогда не позволяя себе надолго задерживаться взглядом на чем-то одном, если только речь не шла о жизни или смерти. И все же, как только Август увидел человека, идущего по площади, он не смог отвести взгляд.

Мужчина шел, засунув руки в карманы брюк, ссутулив плечи от ветра. Со своего места Август видел, что он привлекательный, хотя и несколько изможденный, одетый в джинсы и оливково-зеленый кардиган на молнии. Судя по одежде, он преподаватель, но по его беспорядочным светлым волосам и двухдневной щетине на идеально квадратной челюсти, можно сказать, что он студент. Возможно, он был помощником преподавателя.

Как и предсказывал Август, небо разверзлось. Студенты поспешно собирали книги и бумаги, запихивали их в рюкзаки и бежали. Мужчина не побежал, но ускорил шаг, направляясь прямо к Августу и Бьянке, которые стояли у входа в здание. Когда мужчина проходил мимо, он поднял голову и посмотрел в глаза Августу, задержав взгляд на целых пять секунд, после чего снова отвернулся и скрылся в здании. Его глаза были глубокого зеленого цвета, почти под цвет его свитера.

Август повернулся, глядя ему вслед через окна коридора, и почувствовал странную пустоту, как только тот скрылся из виду. Он покачал головой, сделал еще один глоток кофе. Погода навевала на него тоску и странную для монстра сентиментальность.

— Он симпатичный, правда? Жаль, что сумасшедший.

— Кто он? — наконец спросил Август.

Она мечтательно вздохнула.

— Лукас Блэквелл — адъюнкт-профессор криминальной психологии.

Август отпил еще глоток кофе.

— Лукас Блэквелл, — повторил он, наслаждаясь тем, как имя звучит на языке. — Не похоже на настоящее имя. Они наняли сумасшедшего, чтобы занять место О'Мэлли? Разве это не кажется контрпродуктивным?

— Весь психологический отдел - сумасшедшие. Он отлично впишется.

— Похоже, ты много о нем знаешь, — заметил Август.

Бьянка фыркнула.

— Ты действительно не знаешь, кто он?

— А должен? — нахмурив брови, спросил Август.

Бьянка оглядела Августа с ног до головы.

— Ты должен написать в анкете «безнадежно растерянный профессор». Все преподаватели с кафедры уже несколько недель жадно обсуждают все скандальные подробности, с тех пор как Эверли взял его на работу. Но до этого он был во всех новостях.

— Почему? Он Кеннеди или что-то в этом роде?

Бьянка покачала головой.

— Бывший любимец отдела поведенческого профилирования ФБР. Способный ребенок. Его взяли прямо из колледжа, потому что он говорил на трех языках и имел почти идеальные результаты на вступительных экзаменах.

Лукас Блэквелл на вид не выглядел старше тридцати лет.

— Бывший? Он получил травму?

— Можно сказать и так. У него случился какой-то сильный нервный срыв, и его перевели за стол. Они предложили ему работу преподавателя в Квантико, но он ушел в наш университет.

— Откуда ты все это знаешь? — спросил Август, несколько удивленный способностью Бьянки изучать астросейсмологию[2] белых карликов и быть в курсе последних университетских сплетен.

— Как ты можешь этого не знать? Я знаю, что обычно ты занят теориями запутывания или чем-то подобным, но ты любишь все жуткое, а Лукас Блэквелл... Жуткий.

— Как это? — Любовь Августа к «жуткому» хорошо известна в кампусе. Физики-теоретики не отличались любовью к парапсихологии. Но они рассматривали это как еще одну из его причуд. Август считал, что так оно и есть.