Безупречный злодей для госпожи попаданки

– Инквизитор, ты о чем задумался, когда твой властитель рядом? – заскрипел рядом со мной мерзкий голос.

Я едва не вздрогнул, за мыслями о девочке совсем забыв, где нахожусь…

Король Цварг, недавно приславший мне срочный вызов, скорчившись сидел на своем золотом троне. Вытягивал тощую морщинистую шею в мою сторону и щурился, стараясь хоть что-то разглядеть перед собой.

Старик пытался скрыть от всех, что уже почти ослеп и ничего дальше расстояния вытянутой руки не видит. Он даже своих исполинов-охранников кверков не в состоянии отличить от какой-нибудь высокой мужской статуи…

Заканчивается время Цварга Вечного, и он об этом знает. Знает, но отчаянно не хочет сдаваться, как смертельно раненный, но продолжающий скалить зубы дикий волколак.

– Я жду ваших слов, Ваше Величество, — произнес почтительно.

Клятва, данная у алтаря Первопредков не дает мне даже повысить голос на короля, пока он восседает на золотом троне.

Не могу, пока не вышел его срок. Срок, до конца которого осталось совсем немного – Его Величество уже давно потерял счет времени. Или просто забыл, что всему есть установленный Первопредками предел. Даже правлению Цварга Вечного…

– Ты обманул меня, Инквизитор! – неожиданно резко выкрикнул король. – Обманул! Ты, предатель, захотел, чтобы я умер… Хотел лишить меня средства вечной молодости.

Цварг вдруг тяжело и прерывисто задышал, словно маленький ребенок, который вот-вот бурно расплачется.

– Как такое может произойти? – я не смог удержаться от иронии – надо же, он все еще верит в свое бессмертие. – Неужели, в королевстве закончились девственницы?

– Они больше не помогают мне! Не помогают! – взвизгнул старик и попытался приподняться на троне. Уперся тощими руками в поручни и привстал на миг, тут же рухнув обратно.

Захрипел, закашлялся так, что казалось, это последние живые звуки, которые издает его тело. Но нет, откашлялся и почти спокойно заговорил надтреснутым голосом:

– Принцесса Маури. Ты сказал, что она умерла. Сдохла и пошла на корм рыбам, унеся туда же и свою волшебную магию. Магию, которая могла бы дать мне бессмертие…

– Ни одна магия не может дать вечной жизни, — не удержавшись, с отвращением произнес я. Опомнившись, почтительно добавил: - Магия принцессы Маури умерла вместе с ней.

– Нет! Сегодня у меня были купцы из Вариссавии, — лихорадочно забормотал Цварг, услышавший только конец фразы. – Они привезли мне снадобья, которые я им заказывал, ты помнишь, Инквизитор.

– Это было год назад, — я кивнул, хотя знал, что король все равно не увидит.

– Да, год назад. Слишком долго они выполняли мой заказ. За это поплатились – мои верные кварки разорвали их тела на куски и бросили собакам, — монстр на золотом троне мерзко захихикал.

Я молчал, с бессильной злостью думая, к каким последствиям приведет эта расправа над ничем не повинными гражданами другого королевства. Вряд ли король Вариссавии Загмад спокойно проглотит такое оскорбление. Хорошо, если удастся договориться о денежной компенсации семьям погибших и выплат в королевскую казну. Иначе, снова война, которая именно сейчас совершенно не нужна

Скрипнул зубами:

– Это были граждане другого государства, Ваше Величество.

Цварг захихикал, трясясь всем своим хилым телом.

– Ерунда. Кинешь денег Загмаду, с него хватит и такой компенсации. Но знаешь что? – старик довольно потер костлявые ладони: - Один из купцов, умоляя сохранить ему жизнь, решил торговаться со мной.

– Да-а-а, предложил рассказать очень интересный секрет, если я пообещаю сохранить ему жизнь.

– Значит, купец остался жив, Ваше Величество?

– Глупый Инквизитор! Умер, конечно. Он был еще глупее тебя – поверил моему обещанию и разболтал такой хороший секрет…

– То есть, вы дали королевское обещание сохранить ему жизнь в обмен на то, что он расскажет вам секрет? – уточнил я.

– Конечно дал, мне не жалко.

– Дали королевское обещание, но купец все равно умер?

– Да, сдох. Сдох решивший торговаться со мной человечишко. В страшных муках.

– Вы дали королевское обещание и не выполнили его, Ваше Величество? – еще раз повторил я вопрос.

– Да, Инквизитор, я дал королевское слово и не сдержал его! Я Цварг Великий, мне все можно!
– визгливо вскричал старик и захохотал.

В своем экстазе он не заметил, как ярко, словно взорвавшись, вспыхнул висевший у него на груди кроваво-красный камень в виде головы дракона.

Вспыхнул, и погас, превратившись в серо-черную головешку, болтающуюся на толстой золотой цепи.

– Что за тайну рассказал купец? – спросил я, не в силах поверить в то, что только что произошло на моих глазах.

Старик в золотом кресле нетерпеливо прокаркал:

– Принцесса Маури жива! Это скрывают от всех, но на магическом фамильном древе семьи ее звезда горит, хотя и поменяла цвет. Значит, девчонка жива, и где-то прячется. Отец ее ищет. Но ты найдешь ее первым, Инквизитор. Найдешь для меня. Я заберу ее магию и стану Цваргом Бессмертным, — в исступлении шептал безумный старик.

– Я найду ее, — пообещал, но не той падали, что видел перед собой, а самому себе. Повернулся и вышел из тронного зала.Цварг ВечныйТолстяк Фраштивц, так плохо закончивший свою жизньТати в своей лавкеСкоро будет визуал Алиссандро-ака Али и господина Балларда)

Глава 49

– Так куда ты меня ведешь? – вновь интересуюсь я, когда встреча с Инквизитором, так больно ударившая по мне, далеко позади. Как хорошо, что по-прежнему сияющий и довольный Констанель ничего не заметил. Иначе пришлось бы что-то на ходу сочинять, а в моем состоянии, когда все мысли рядом с мужчиной в сером плаще, это непросто.

– Мы идем ко мне в кондитерскую! – с торжественным видом объявляет Констанель.

– Нет! – я останавливаюсь и даже вырываю у парня свою руку. – Там твоя тетка…

– Она уехала!

– Уехала? Насовсем? – интересуюсь с непонятной для меня самой надеждой. Какое мне дело до этой Мармеладихи?

– Нет, не насовсем. Дня через три или четыре вернется. Но на это время кондитерская закрыта – мне одному управляться тетушка не дозволяет.

– Странно… Терпеть убытки вместо того, чтобы оставить тебя на хозяйстве. Могла бы и работников нанять для таких вот случаев, — ворчу я от стойкой нелюбви к дамочке.

Констанель примирительно улыбается и снова берет меня за руку: