Безупречный злодей для госпожи попаданки

– Ты можешь шевелиться, Федерика? – внезапно интересуется Али. Наклоняется ко мне, словно ощупывает взглядом мое лицо, и почти беззвучно цедит: – Как же ты попала в это дерьмо, принцесса?

Выпрямляется и командует:

– Подними руку!

Я пытаюсь пошевелить пальцами, и у меня получается. Приподнимаю кисть и снова опускаю.

– Так, теперь вторую.

Проделываю тоже с другой рукой, и Али довольно кивает

– Теперь ноги. Согни в коленях.

Я не шевелюсь, боюсь даже пробовать – инквизитор сказал, что у меня сломан позвоночник. Кажется он говорил, что лечил меня, но я не уверена…

– Долго мне ждать? – в голосе мужчины появляется сталь.

Медленно, не отводя взгляд от его лица, я тяну на себя правое колено, затем так же медленно левое. От облегчения у меня начинают течь слезы – я могу двигаться, значит, не так все страшно. Значит, у меня есть какая-то надежда…

– Умница, – в голосе Али звучит удовлетворение.

Он снова отворачивается от меня и что-то гортанно командует. Ко мне тут же подбегают закутанные в темные одежды женщины. Подчиняясь командам Али, они осторожно перекладывают меня на деревянные носилки и несут под широкий навес в глубине двора.

– Разденьте ее, – эту команду Али произносит на понятном мне языке.

Несколько пар рук быстро стягивают лохмотья, прикрывающие мое тело, и я вдруг начинаю краснеть под пристальным мужским взглядом. «Это не мое тело. Я могу не стесняться, и не стыдиться», – так я уговариваю себя, но против всякой логики дергаюсь прикрыть грудь.

– Опусти руки! – бьет окрик, и мои ладони грубо отбрасывают. С двух сторон меня за плечи прижимают к столу и держат, пока светлые глаза Али внимательно проходятся по моему дрожащему от стыда телу.

– Осторожно помойте, и пусть ее осмотрит лекарь, – равнодушно произносит мужчина. Еще несколько секунд смотрит мне в лицо нечитаемым взглядом, затем поворачивается и, не оглядываясь, уходит.

Я облегченно закрываю глаза и начинаю в голос рыдать.

Инквизитор

– Господин дракон желает что-то особенное?

Подавальщица смотрит на меня приоткрыв ротик. Светло-карие глаза блестят возбуждением, смешанным со страхом и любопытством. Еще бы, не каждый день в этой глуши появляются драконы инквизиции, тем более в таком статусе, как мой.

Хотя лица она не видит – никто не видит наших лиц, даже король – в эмблемах явно разбирается. Недаром глаз не сводит с алой гидры на левом плече – знака высшей касты в инквизиции.

– У нас есть вкусная еда и забористая выпивка. Девочки на любой вкус.

Девица облизывает розовым язычком пухлые губы и подается в мою сторону небольшой, но вполне аппетитной грудью.

– Если не хотите девочку из гильдии, есть приличные девушки из города, кто с удовольствием поможет вам весело провести ночку…

Я усмехаюсь – приличные девушки не помогают незнакомым мужчинам в таком деле. Ночью они мирно спят в своих кроватях. Но, видимо, в этих местах понятия о приличиях имеют свои особенности.

– Спасибо, милая, как-нибудь в другой раз, – даю поскучневшей красавице монетку и велю. – Проводи-ка меня к гостю, который живет на вашем постоялом дворе.

– У нас много гостей, прекрасный господин, – жеманно тянет девица, похоже не потерявшая надежду скрасить моё одиночество. – Кто именно вас интересует?

– Его имя Манх, – называю одно из прозвищ своего лучшего агента, под которым он должен заселиться на этот постоялый двор.

– Идите за мной, господин.

Девица подбирает юбки и, старательно демонстрируя мне щиколотки, начинает подниматься по лестнице. Я иду за ней, незаметно оглядывая окружающее пространство – крутую узкую лестницу впереди, большой обеденный зал, заставленный тяжелыми деревянными столами, вход на кухню в углу за колонной. Что-то не так вокруг меня. Интуиция негромко, но отчетливо шепчет об опасности. И хотя мой дракон не беспокоится, игнорировать приходящие сигналы я не собираюсь.

– Вот здесь живет ваш друг, – подавальщица останавливается возле дальней двери на втором этаже. – Только он уже два дня ужинать не приходит. Наверное, где-то в другом месте решил развлечься.

Обиженно поджимает губки. Похоже, эта хорошая девочка и моему агенту помогала ночки коротать. Шустрая.

– Спасибо, милая, можешь идти. Если понадобишься, позову.

– Буду ждать, прекрасный господин, – она игриво хлопает глазками. – Меня Аиша зовут. Вы только позовите, и я сразу прибегу.

Дождавшись, пока девица уйдет, достаю из кармана артефакт, открывающий любые замки, – стучать бессмысленно, дверь мне не откроют. Это я понял, еще только подходя к комнате. Манх, сгорбившись, сидит за столом, словно о чем-то глубоко задумался. На звук открывшейся двери даже не поворачивается. Не может он это сделать – мой агент уже два дня как мертв.

Здесь я провожу несколько минут. Нахожу то, за чем пришел. Тщательно осматриваю комнату, но не вижу ничего, что рассказало бы о произошедшем. Затем снимаю остатки ауры Манха – отдам следователям, вдруг что-то найдут. Активирую артефакт невидимости и осторожно покидаю комнату – больше здесь для меня ничего нет.

Отойдя от постоялого двора на пару кварталов и убедившись, что за мной нет слежки, снимаю защиту. Задумчиво иду по хорошо знакомым улочкам города и неожиданно обнаруживаю себя стоящим у ворот больницы, где я оставил повозку работорговца Ганиса, хозяина этой девочки, Федерики.

Поколебавшись несколько секунд, захожу внутрь – хочу убедиться, что мой приказ показать рабыню целителям исполнен. Еще через несколько минут я выхожу обратно. Если бы ты мог видеть сейчас мое лицо, Ганис, ты бы уже во всю прыть гнал своих лошадок, пытаясь удрать как можно дальше. Только далеко тебе не уйти – очень, очень скоро ты будешь жалеть о том, что решился обмануть меня. И ты, и твой тощий приятель, собиравшийся утопить в канаве живую девушку.

Чтобы отыскать Ганиса и его приятеля, мне понадобился час. Чтобы выслушать сбивчивый, на два голоса, рассказ о продаже рабыни, ушло пятнадцать минут. Если бы они не ползали по полу у моих ног, трясясь и завывая от ужаса, хватило бы минуты. На то, чтобы избавить мир от двуногой дряни, мне потребовалось двадцать секунд – по десять на каждого. Еще полчаса я добирался до дома работорговца…

– Светлого дня, господин королевский инквизитор. Что привело вас в мое скромное жилище?