Безымянная тропа

– По крайней мере, разрешите обыскать его дом, - попросил Скелтон.
– Кто знает, что мы сможем найти?

Детектив суперинтендант на минуту задумался. Все глаза сосредоточились на нем.

– Нет, - наконец сказал он.

Послышались вздохи мужчин. Они даже не удосужились скрыть свое недовольство. Трелоу выглядел раздраженным, но он поднял руку, чтобы призвать их к молчанию.

– Не будет никакого ордера на обыск дома. Без улик, связывающих любого из них с исчезновением Мишель. Если мы это сделаем, пресса узнает об этом в одно биение сердца…

– Это все, о чем мы заботимся, сэр?

– усмехнулся сержант О’Брайан.
– Что подумает пресса?

Суперинтендант, казалось, был на грани того, чтобы отчитать О’Брайана за его тон вопроса, но, очевидно, он передумал.

– Если пресса сообщит, что мы мимоходом обыскали их дом, а у них есть противная привычка узнавать о такого рода вещах, семья подвергнется испытанию и признана виновной миллионами диванных критиков, не важно кристально ли они белы или нет. Вы знаете это. Теперь давайте возвращаться туда, люди, - попросил он, когда резко покинул брифинг.

Брэдшоу последним вышел из комнаты. Когда он последовал за удаляющимися детективами, он был удивлен видеть, как Винсент Эддисон задержался, как будто ждал молодого человека. К тому времени, как Брэдшоу достиг его, они уже были одни.

– Что?
– спросил он, не ожидая много в ответ.
– В чем дело, Винс?

К удивлению, Брэдшоу, Винсент выглядел желающим поделиться с ним чем-то. Он сперва проверил, что никто их не подслушивает, затем понизил голос.

– Нам не нужен ордер, чтобы обыскать их дом.

Глава 22

Хелен сидела в тихом уголке «Грейхаунд», с опущенной головой, с лихорадочной быстротой делая записи в блокноте, и он знал, что она записывала. Она не заметила Тома, пока он не поставил новый бокал вина на стол перед ней. Даже не взглянув на него, она отодвинула бокал, протянув руку. Том посчитал, что, либо она была чрезмерно занята, невероятно груба или то и другое.

– Я купил это для вас, - сообщил он ей.

Тогда она прекратила писать и посмотрела на Тома.

– Ох, я подумала, что вы один из местных, - сказала она, но ее лицо не смягчилось.

– Так и есть, - ответил он.

– В отличие от меня, - взбрыкнула она.
– Я прилетела на парашюте, помните?

Затем она смерила взглядом напиток, который он купил ей.

– Что это?
– он открыл рот, чтобы ответить.
– И не говорите, что это бокал вина.

Он снова закрыл рот, так как именно это и собирался сказать. Вместо этого он пожал плечами.

– Предложение мира, - и, когда ничего не сказала в ответ, он пояснил: - Послушайте, мне жаль. Я был придурком. Я выпил больше пары бутылок пива и строил из себя не пойми кого, но на самом деле я не имел в виду ни слова из этого. Я вас даже не знаю.

Она посмотрела на него, казалось, с интересом.

– Вот, я признался. Я идиот. Мы можем начать сначала?

– Извинения приняты, - холодно сказала она.

Девушка использовала ту же самую руку, чтобы придвинуть бокал вина к себе, затем вернулась к письму, оставив его стоять там. Он понял, что завсегдатаи будут наблюдать за этой стычкой из бара, и почувствовал себя глупо.

­­­- Заняты?

Он решительно настроился не быть отшитым ее безразличием.

– Очень.

– Если я отгадаю, чем вы занимаетесь, могу я присоединиться к вам на пять минут? Есть кое-что, о чем я хочу спросить вас.

Хелен вздохнула и одновременно с этим прикрыла свои записи рукой. Она была почти уверена, что ее тонкие каракули, все загогулины в рамках, со стрелочками, указывающими на случайные, поясняющие записи, не мог расшифровать никто кроме нее.

– Дерзайте, - она бросила ему вызов.

– Вы пишете страницу по вашему округу, - сообщил он ей уверенно.

– Откуда вы вообще смогли об этом узнать?
– спросила она.
– Я могла писать любую статью.

Он занял место напротив нее.

– Вы сидите в «Грейхаунд» в одиночестве, что необычно для женщины. Не смотрите на меня так. Женщины обычно не сидят в пабах одни, особенно, в пивных как этот, - рассказал он ей.
– Вы получили мой старый участок, и сегодня понедельник, привычный день для паники из-за страницы по району, потому что у вас осталось только сорок восемь часов до следующего выпуска. Всю неделю мы работали над «тяжелыми снарядами», ну, более-менее крупными, все это относительно, в конце то концов.

– Хорошо, мистер мужчина-ас-таблоидов. Я знаю, что вы думаете, что «Вестник Дарема» отстой.

– Нет, я так не считаю, - заверил он ее, - я работал в «Вестнике» шесть лет. Я был намного старше вас, когда мне удалось сделать следующий шаг вверх.

– Ну, у вас неплохо получилось.

– Я узнаю панику из-за страницы по району, когда вижу ее. Мы всегда оставляем ее до последней минуты, потому что она чертовски скучная и ее тяжело наполнить содержимым.

Она посмотрела вниз на свои нацарапанные записи и протяжно вздохнула.

– Вы правы, - признала она, - я паникую. Такое случается каждую неделю и не становится лучше. Как вы справлялись с этим на протяжении шести лет?

– Страница по району – заколдованный круг, - пояснил он, - как только вы это поймете, вы на полпути к этому ближе.

– Да, - горячо согласилась она, - все именно так.

Страница по району было проклятием в жизни каждого репортера в «Вестнике». Также как сообщать о главных событиях, за каждым журналистом закреплялась территория, включающая в себя несколько деревень, и ожидалось, что они будут заполнять страницу, посвященную новостям лишь с этого района, - если ваш материал недостаточно хорош, он не попадет на страницу по району, но, если он достаточно хорош…

– Редактор позаимствует его для своих новостных страниц?

– Именно!
– он был позабавлен ее огорчением из-за противоречивой логики газеты.
– Каждую неделю я трачу часы на нее. Это сводит с ума.

– Как я и говорил, это парадокс. Вам просто необходимо найти материал, который попадает в середину.

Она покачала головой.

– С ваших слов все звучит легко, - сказала она.
– Может так и было, для вас, - и она отпила вина.
– В любом случае, о чем вы хотели поговорить со мной?