Безымянная тропа

— Я думала, ты прикрываешь мне спину? — она нахмурилась.

— Так и есть, — сказал он. — Прикрываю. Я просто дал тебе несколько минут, чтобы посмотреть, сможешь ли ты выкрутиться.

Хелен выглядела скептически настроенной.

— Что произошло?

— Поначалу, они не были счастливы, — сказала она, — когда поняли, что я журналистка.

— Что ты им сказала?

— Я сказала им, что пишу статью для «Вестника» о последствиях долгосрочной безработицы в тяжело трудящихся семьях.

— «Тяжело трудящихся семьях»? — спросил он. — Здесь таких полно в округе, но я бы не стал включать клан Тернер в их число.

— Они казались польщенными, что я их спросила, — подтвердила она. — У меня есть цитаты, — и она протянула свой блокнот, чтобы доказать это.

Они пересекли дорогу и сели обратно в машину Тома. — Ты узнала что-нибудь у Бетти?

— У меня было всего несколько минут с ней наедине, но она подтвердила, что наш мужчина не местный. Если она говорила правду и не совсем брехала, тогда Шон был ирландцем, который посетил Грейт Мидлтон одним летом за несколько лет до войны.

— Зачем бы он стал это делать?

— Я до этого не дошла, но, согласно Бетти, Шон был ее воздыхателем; по сути, ее первой любовью.

— Правда?

— Она была влюблена по уши, — подтвердила Хелен, — и отгадай, кто украл его у нее?

Том улыбнулся.

— Мэри Кольер?

— В яблочко.

— Я знал, что из этого получится великолепная история, — сказал он, просияв. — Так что случилось? Почему Бетти обвиняет Мэри в смерти Шона?

— Вот тогда все и стало немного запутанным. Бетти стара, и больше чем просто запуталась. Она сказала мне: «Мэри Кольер убила его», а затем мгновение спустя, она сказала: «все равно, что убила его». Я надавила на нее, но с этого места от нее было мало толку, затем вернулись ее сыновья. Я не думаю, что она, на самом деле, знает, что случилось с Шоном.

­— Проклятье.

— Все же, я кое-что узнала, — сказала она, когда он завел двигатель.

— Что?

— Его полное имя. Тело-на-поле — Шон Доннеллан.

Глава 26

Родди Монкур лицезрел Хелен и Тома, стоящих на его пороге вместе.

— Если не можешь победить их, присоединяйся к ним, а? — сказал он, затем пригласил их внутрь.

— Шон Доннеллан? — повторил он, когда они назвали ему имя ирландца несколькими секундами ранее.

Они сидели за кухонным столом Родди, окруженные обломками его непутевой жизни, молчаливо надеясь на информацию. Хелен и Том выжидающе смотрели на него, ожидая, что Родди даст показания по делу и единолично разрешит загадку тела-на-поле.

— Он приехал в деревню перед войной, — подтолкнула Хелен, — мы не знаем почему.

Родди медленно покачал головой.

— Мне жаль, — сказал он, прежде чем, наконец, признаться, — никакие колокольчики не звенят.

Затем он показала в направлении передней части дома.

— Пойдемте, — сказал он им.

Они проследовали за Родди по коридору.

— Куда мы идем? — спросила Хелен.

— Проконсультироваться с Оракулом, — сказал Родди.

Он поднялся по лестнице, бросив через плечо:

— Не оступитесь.

Они осторожно переступали через стопки старых книг, любезно составленных на лестнице в уникальной системе файлов Родди, пока он не найдем им постоянный дом.

Они поднялись по второму пролету ступенек и вышли в большой лофт с низким потолком, который был долей Родди от верхнего этажа старой школы, который был поделен так, чтобы каждый дом имел свой собственный лофт. Родди щелкнул переключателем, и голая лампочка, висевшая в центре комнаты, осветила беспорядочную сцену, по сравнению с которой кухня стала выглядеть чистой. Пыльная комната была наполнена старой техникой, выглядевшей, будто ее позаимствовали из музея: каток для глажки белья, твердый металлический каркас обрамлял старую швейную машинку. Груда составленных виниловых пластинок на семьдесят восемь оборотов стояла рядом с граммофоном в шкафчике из орехового дерева, который располагался по соседству со старым креслом-качалкой. Стиральная машина сороковых годов стояла в деревянном окружении: разбитый туалетный столик, напольная лампа исключительной уродливости и две прикроватные тумбочки. Тут и там были вазы и старые горшки, пивные керамические кружки и оловянные высокие кружки были разбросаны посреди других памятных вещиц минувших лет. Все было беспорядочно расставлено у низких покатых стен верхнего этажа, присутствовал заплесневелый запах от векового здания и от его древнего содержимого. Оказалось, что это частная коллекция Родди, на самом деле, предмет его гордости и радости.

— Та-да! — сказал Родди.

— Что? — спросил Том.

— Архив, — сказал ему Родди, удивившись, что Том не понял важности этого места. — Все здесь.

Том посмотрел еще раз и заметил огромную стопку картонных коробок, составленных в дальнем конце чердака. Затем его глаза привыкли к относительному полумраку, и он заметил поблизости два металлических шкафчика. Родди зашагал по направлению к ним, половицы тревожно скрипели под его ногами, и Том наполовину был уверен, что Родди провалится сквозь пол, но тот дошел до шкафчиков и выдвинул ящик, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения.

— Если бы это случилось в этой деревне, — сказал он им с гордостью, — это будет здесь.

Хелен хотела сказать что-нибудь вдохновляющее, но она чувствовала угнетение от огромного количества бумаг, которые скопил Родди. Если каждая коробка была заполненной, это займет часы, даже дни, чтобы их просмотреть, и нет никакой гарантии, что они обнаружат что-то.

— Я думал, ты будешь довольна, — сказал он.

— Это замечательно, Родди, спасибо, — выдавила она из себя.

Он одарил ее гордой улыбкой.

— Газеты, местные журналы, протоколы заседаний совета, школьные записи, любительские драматические постановки, рождения, смерти и браки. Это все здесь: тщательно помечено, рассортировано и разложено, — он снова улыбнулся. — Если этот парень отметился здесь как-то, пока был здесь, его имя будет где-то упомянуто. Мне нужно ненадолго выйти, но я верю, что вы будете обращаться с моим архивом со всем уважением, которого он заслуживает, так что можете оставаться и приступать к поиску. Я вернусь через несколько часов.

Родди спустился по лестнице. Когда он ушел, Хелен посмотрела на груды записей, а затем посмотрела на Тома, который пожал плечами.

— Хорошо, ладно, — сказал он. — Я начну с коробок, а ты займись картотекой.

Том подтащил первые две коробки к себе и сел на пол. Он начал вытаскивать бумаги и просматривать их одну за другой, сортируя их в аккуратные стопки, которые отправятся прямиком в коробку, когда он закончит с ними.

— Как только ты прочитаешь что-то, Бога ради, положи это в кучу на другом конце комнаты, я не хочу просматривать ничего из этого дважды.

— Хорошо, — сказала Хелен, начиная извлекать файлы из картотеки Родди, — но это может занять несколько часов.

Том улыбнулся.

— У тебя на уме другое место, где бы ты хотела быть больше, чем здесь? — спросил он, широко обведя рукой заплесневелую комнату.

— Ничего не приходит на ум.

Она горько улыбнулась, затем упала в старое кресло-качалку, положив первую кучку пыльных бумаг к себе на колени одновременно с этим.

***

Рождественский визит прошел не хорошо. Это было не так, как он хотел. Он запланировал все заранее, даже взял отгул на работе, который предполагал подготовку всего, что она обычно любила в свой особенный день, ее так называемый день рождения; так как оно проведет свой двенадцатый день рождения со своей сукой матерью.