Безымянная тропа

— Дженни Барбер.

Последняя девушка обладала бледной кожей, рыжеватыми волосами и веснушками, а ее лицо хранило удивленное выражение, будто она не ожидала, что ее сфотографируют, хоть и позировала для снимка.

От того, что они видели настоящие фотографии жертв, все убийства стали казаться более реальными. Изображение в газете позволяет держать дистанцию, словно трагедия их смерти случилась только на бумаге, в вымышленном месте далеко-далеко, на которое кратко бросят взгляд, пока перехватывают кофе перед началом дня, или в нескольких торопливых минутах между остановками на утреннем поезде.

Том смотрел на фотографии долгое время, ничего не говоря.

— Что? — спросила она.

— Хотел бы я знать, — покачал он головой, но его явно что-то беспокоило.

— Почему ты захотел увидеть их фотографии?

Он медленно выдохнул.

— Просто кое-что…

Он умолк, последовала такая долгая пауза, что она задалась вопросом, собирается ли он заговорить снова.

— Сколько лет было Сьюзан Фриман? Одиннадцать? — спросил он, наконец.

— Да.

— А Кэти Сайкс?

— Двенадцать.

— Саре Хатчисон? Ей на вид одиннадцать.

— На самом деле, ей было тринадцать. Я прочитала в файле.

На что он намекает?

— А последней?

— Дженни Барбер было тоже тринадцать.

— Ладно, посмотри на них на всех здесь, — и он раскрыл ладони, указывая на фотографии перед ним. — Что бросается тебе в глаза?

Ничего не бросалось ей в глаза, кроме очевидного.

— Кроме того факта, что все они девочки?

— Да.

Хелен задумалась и, наконец, признала:

— Ничего.

— Ладно, следуй за моими мыслями, — он постучал по фотографии Сьюзан Фриман. — Сьюзан было одиннадцать, мы знаем это из вырезок, но, если бы мы не знали этого, сколько лет ты бы дала ей на вид: старше своего возраста или моложе?

— Примерно также, — инстинктивно сказала она.

— Ты уверена? — спросил он. — Она выглядит уверенной, милой девочкой, я, быть может, дал бы ей на год больше, скажем двенадцать?

— Может и так.

— Что насчет следующей? — спросил он. — Кэти Сайкс? Старше или моложе?

— Ну, ей было двенадцать, и я думаю, что она выглядит на двенадцать.

— Ты уверена? — спросил он.

— Да, — уверенно ответила она.

— Хорошо, — сказал он, — и я считаю также.

Хелен была сбита с толку. Какую нездоровую игру он затеял?

Он постучал по фотографии девочки в джинсах и рубашке.

— Саре было сколько? Тринадцать? Старше или моложе.

— М-м-м, я бы сказала, что она выглядит слегка моложе своего возраста, может на год или около того.

— Опять же, я соглашусь, тоже считаю, что Дженни выглядит слегка моложе тринадцати. Так что они все разного возраста, но ни одна не выглядит старше, одна примерно своего возраста, и две выглядят моложе. Если мы добавим год Сьюзан, оставим Кэти там же и уберем год у Сары и Дженни, тогда им всем будет по двенадцать.

Хелен попыталась это осмыслить.

— Думаю так.

— И мы знаем их возраст.

— Да, — сказала она неуверенно.

— А он нет. Убийца, я имею в виду. Он просто видит их, стоящими там, на автобусной остановке или снаружи кафе из своей машины, через улицу.

— На что ты намекаешь?

— Я бы сказал, что ему нравится определенный типаж. Он хочет девочек примерно двенадцати лет. Он хочет, чтобы они…

— Что?

— На пороге, — он на самом деле выглядел слегка смущенным, — ну знаешь, полового созревания. Я имею в виду, что они определенно девочки, но не слишком молоды, но и не подростки. Он забирает их как раз перед тем, как они достигнут этого возраста.

Хелен какое-то время молчала, а затем признала:

— В этом что-то есть, — она задумалась на мгновение, — но я не уверена, чем это может помочь. То есть, что это нам о нем говорит, в действительности?

— Я не знаю, — признал он, — но это говорит нам одну вещь.

— Какую?

— Мишель Саммерс была другой. Из того, что мы прочитали или услышали о ней и по тем фотографиям, что мы видели, она не такая.

Хелен вернулась мыслями к моментальным снимкам, которые полиция предоставила медиа, надеясь подтолкнуть память потенциальных свидетелей, которые могли видеть побег с места преступления или похищение. Девочка прошла первый этап полового созревания, была ближе к женщине, чем к ребенку, пятнадцатилетняя с обрисовавшейся женской фигурой, просто ждущая пока сойдет лишний жирок, прежде чем начнет получать нежелательное внимание каждого строителя, мимо которого будет иметь несчастье проходить.

— Она была старше, — сказала Хелен, — на два или три года, но, — и она остановилась, пока осмысляла настоящее значение того, что он сказал, — она выглядела намного старше, даже на той фотографии, которую полиция показала на пресс конференции.

Он кивнул.

— Вот что я не могу понять. Если это тот же самый парень, тот же самый мотив, та же самая искривленная и извращенная логика, тогда почему он внезапно перешел с маленьких предпубертатных девочек на подростков с формами, которые могут сойти за семнадцатилетних при помощи небольшого мейкапа? Что-то не сходится.

Том перевел свое внимание на файлы вырезок, и они оба начали про себя читать их содержимое.

— Здесь много всякой информации, но есть ли на самом деле что-то полезное? — спросила Хелен, но он не ответил.

Том был слишком поглощен чтением, и она сидела рядом с ним молча, пока он просматривал записи в файлах вырезок.

— Хорошо, посмотрим, — наконец ответил он, — Эти дела похожи? — задумался он. — По тому, что мы можем здесь видеть, все жертвы молодые девочки.

Он поднял вверх палец, чтобы обозначить эту первую схожесть.

— Их всех похитили на открытых пространствах, с автобусных остановок, обочин дорог и тому подобного.

Мужчина поднял второй палец.

— Никто не видел и не слышал ничего, — третий палец. — Первые четыре девочки все были убиты сходим образом, через удушение, — четвертый палец взмыл вверх, — но не было изнасилования или действий сексуального характера, все были найдены полностью одетыми.

Пальцем он отметил пятую схожесть, затем опустил руку вниз.

— Если Мишель Саммерс подходит под эту модель, тогда они должны вскоре обнаружить ее тело. Она будет задушена, но в этом не будет ничего сексуального, отчего станешь задаваться вопросом, для чего мужчина делает это, что от этого получает?

— Ты предположил, что он неудовлетворенный парень, который не может получить секс или ему только нравится, когда его жертвы борются или беспомощны, — сказала Хелен, — но тут дело совсем не в сексе. Все дело во власти. Он получает восторг от их убийства. Он должно быть зависим от этого.

— Может быть, — и на мгновение он задумался. — Пока что полиция и все в «Газете» сосредоточились на схожестях между делом Мишель Саммерс и другими четырьмя жертвами Ловца детей… но что насчет отличий?