Безымянная тропа

— Ты, должно быть, нравишься Малколму или, вероятно, он все еще надеется, что ты ляжешь с ним в постель, потому что обычно он намного более груб.

Том был прав насчет этого тоже. Хелен часто слышала отрывки разговоров, вылетающих из офиса редактора, когда дверь была приоткрыта. «Сиськи» постоянно фигурировали в разговоре, наряду с «трахаться» и «динамщицы». Для разнообразия старшая редакторская команда любила отпускать шутки о «гомиках». Когда Хелен была на середине своей аспирантуры по журналистике, это было не то, как она представляла себе свой первый отдел новостей.

— Не думаю, что кому-то из них я на самом деле нравлюсь, — сказала она.

— Проблемы в них. Им не нравится, когда они не самые большие герои в отделе, вот и все.

— Не важно, — сказала она. — Я получила свою первую главную страницу, и у нас есть неделя до следующего выпуска, что означает, что у меня есть время, чтобы поработать над более важными вещами, — сказала она значительно, — как это, — и она достала свой блокнот и вручила его Тому.

— Воры ограбили дом викария, — прочитал он вслух, затем поднял взгляд на нее.

— Из университетской библиотеки, — сказала она, — у них есть все старые выпуски «Вестника» на микрофише. Эта статья тридцать шестого года.

Он бросил на нее взгляд, говоривший, что он впечатлен, затем продолжил чтение. — Отчаянные воры ворвались ночью в дом викария в Грейт Мидлтоне, чтобы украсть некоторое количество золотых соверенов, принадлежащих преподобному Альберту Райли. Преступление было совершено в четверг десятого сентября, пока преподобный отсутствовал. Деньги пока не обнаружены, как и никто еще пока не задержан полицией.

Том прекратил чтение и вернул взгляд на Хелен.

— Не слишком ли большое совпадение? — спросила она.

— Золотые соверены были украдены у отца Мэри Кольер в то же время, как был убит Шон Доннеллан? Я бы сказал, что да.

— Но что на самом деле это означает? — она казалось размышляла вслух, — мы полагаем, что Шон украл их?

— Таково мое предположение, — сказал Том, — у него было недостаточно денег, чтобы заплатить за аренду, он был близок с Мэри.

— Предположим, что она рассказала ему о деньгах, или он узнал как-то, затем присвоил их?

Он говорил медленно, соединяя все воедино в уме. — Кто-то узнал и…

— Они убили его? — спросила она. — Убит викарием? — предположила она легкомысленно.

— Я знаю, — сказал он, — обычно это дворецкий.

— Я не уверена, что это приближает нас к правде, — сказала она.

— Я бы так не сказал, — сказал ей Том. — Ты только что могла раскрыть мотив.

Глава 38

– Старший инспектор не доволен тобой, — заявил О’Брайан, когда жестко приземлил свой обеденный поднос на стол перед Брэдшоу.

Скелтон присоединился к О’Брайану, и они сели напротив Брэдшоу, который осмотрелся вокруг. Столовая была почти пустой, так что у них было много других мест, куда можно сесть. Винсент все еще был у прилавка и, казалось, не заметил вторжения. Более вероятно, что он игнорировал Брэдшоу после его грубого комментария в коридоре, когда им сделали выговор. Винсент оставался повернутым к ним спиной, пока ждал, когда вынесут с кухни свежий пирог с патокой.

— Правда? — ответил Брэдшоу, — а я-то думал, что он хочет, чтобы я женился на его дочери.

— Послушай, Шерлок, мы все знаем, чем ты занимался, — сказал ему Скелтон. — Так почему ты просто не признаешься в этом. Сознайся и ты получишь, что хочешь… что мы все хотим, на самом деле.

— И что же это?

— Билет отсюда, — сказал ему О’Брайан. — Не будет никакой шумихи, если ты признаешься, но если ты откажешься, а мы докажем, что это был ты, тогда у тебя будут большие неприятности.

— Правда? Хорошо, ладно, — Брэдшоу закивал головой, пока говорил это. — Я слышал кто-то выцепил «Кит-кат» из ланч-бокса Тревора Уилсона пару дней назад, но я могу заверить вас, что это был не я. Я сам-то больше предпочитаю «Твикс», что можете увидеть, — и он показал на шоколадный батончик на его подносе с ланчем.

— Кто-то слил информацию, — сообщил ему О’Брайан, — а нас попросили найти крота.

Брэдшоу просто моргнул в ответ, будто ждал дальнейших объяснений.

— Какое отношение это имеет ко мне?

— Тот местный парень, Том Карни, репортеришка, который уехал в Лондон, а потом вернулся с прижатым хвостом. Это он, так? Мы проверили его, поспрашивали в округе. Все это заняло пару телефонных звонков. На самом деле, мы узнали многое о нем.

— Включая, с кем он выпивает, — добавил Скелтон, а затем сказал, — что и требовалось доказать.

— Теперь мы собираемся дать тебе последний шанс сознаться в том, что ты сделал, Шерлок, и ты сможешь уйти тихо, — сказал ему О’Брайан. — После ты будешь сам по себе.

Брэдшоу открыл рот, чтобы отрицать все, затем остановился. Это будет слишком легко. Все, что ему нужно было сделать, это ухватиться за это, и он будет снят с дела о теле-на-поле, изгнан из команды «балласта», и из полицейских сил навсегда. Больше не будет резкой критики от коллег, которые презирали его или головной боли от старших офицеров, которые считали его обузой. Вероятно, он найдет что-то более полезное, чем заняться в жизни. Он сможет начать сначала, может даже уедет за границу, будет работать в баре, в каком-то жарком месте. Все, что ему нужно было сделать, так это, признаться.

Теперь они оба пристально смотрели на него. Ждали, что он сделает.

— Школа, — просто сказал Брэдшоу.

— А? — непонимающе спросил Скелтон.

— Я знаю его со школы, — резонно заметил Брэдшоу. — Том Карни был на год младше меня в моей общеобразовательной школе, — объяснил он, — или ваше обширное расследование не включает в себя эту информацию? Я не видел его много лет, но так случилось, что мы оба оказались в «Грейхаунд» в одно и то же время, как и кучка других журналистов и копов. Он подошел поздороваться. Я, должно быть, поговорил с ним целых пять минут.

Наступила минутная пауза, пока Брэдшоу ждал их реакции. Внутренне он задержал дыхание. Он знал, что они блефуют, предлагая ему признаться и уйти без шумихи, что означает, что они просто подозревают, что он крот, но не могут доказать этого. Он в свою очередь тоже блефует, желая проверить, есть ли у них что-то еще, помимо того, что его видели выпивающим в пабе с Карни, чего будет недостаточно, чтобы обвинить его.

Когда они не ответили, Брэдшоу сказал:

— Это все, что у вас есть? Хорошо, теперь почему бы вам не свалить и не оставить меня одного. А еще лучше, я свалю, а? Я съем свой «Твикс» в машине.