Безымянная тропа

— Мы видели, как ты выпивал с Брэдшоу, — сказал Скелтон. — Ты был с ним сегодня вечером.

— Он мой старый школьный товарищ, — сказал Том, — и я едва обменялся с ним тремя фразами сегодня вечером.

Он рассказывал некую версию правды, потому что было бы легче придерживаться ее, если бы они продолжили его допрашивать.

— У меня нет источника в Даремской Констебулярии, но, если бы и был, я бы его не назвал, особенно, коррумпированным копам, которые мне угрожают.

Скелтон оскалился.

— Это твое последнее слово?
– просто спросил О’Брайан Тома.

— Да, — сказал он с большим убеждением, чем он чувствовал.

— Вылезай из машины, — приказал О’Брайан и, когда Том не двинулся, он повторил это медленнее и более зловеще, — Выбирайся… из… машины!

Том неохотно подчинился. Он открыл дверь и шагнул на травяную обочину, готовясь к избиению.

Два детектива также вышли из машины. Скелтон крепко схватил Тома за руку и вывел его перед машиной, отведя на пару ярдов от автомобиля, а затем развернул его, чтобы он был лицом к свету фар, которые поставили на полную мощность, чтобы Том был ослеплен ими. Том прижал к глазам руку, чтобы блокировать свет, а Скелтон отошел. Том мог лишь различить две темные фигуры по обе стороны дороги.

— Последний шанс, — сержант О’Брайан сказал ему. — Назови свой источник, и мы забудем обо всем этом. Никто не узнает, что ты рассказал нам: слово скаута.

— Либо так, либо ты вообще не вернешься, — сказал ему констебль Скелтон.

В этих словах было что-то такое, пробирающее до костей, что впервые Том начал думать, что эти двое вышедших из-под контроля офицера полиции, на самом деле, могут всерьез замышлять убить его.

— Пошли вы, — слабо выдавил из себя он.

— Как хочешь, — сказал ему Скелтон, затем свет переменился, когда Скелтон отошел от машины.

Том был полностью ослеплен фарами и готовился к первому удару. Когда этого тотчас же не случилось, Том заморгал у машины. Он больше не мог видеть ни одного из мужчин. Мгновение спустя он услышал, как хлопнула дверь, а затем другая. Он прислушался к тому, как завелся двигатель машины, и готовился броситься бежать, прежде чем они могли сбить его, а затем фары развернулись по дуге, когда машину развернули задним ходом. Том тупо наблюдал, как машина совершила превосходный поворот в три приема, пока не развернулась передом туда, откуда они приехали. Он смотрел в неверии, как автомобиль резко уехал, оставив его стоять там у черта на куличках.

— Да вы шутите, — сказал он про себя и, наконец, понял значение комментария Скелтона. — Пять миль (прим.: приблизительно восемь километров), — повторил он, как идиот.

Том наблюдал за задними фарами автомобиля, пока он не скрылся за поворотом. Мужчина подождал, ожидая, что они блефуют, но вскоре понял, что нет, и отправился в очень долгий путь до Грейт Мидлтона.

Глава 44

День седьмой

Том подавил зевок, пока Родди сканировал свои записи на предмет соответствующего отрывка. Хелен и Том сидели молча и ждали. Хелен была уверена, что Том избегает с ней зрительного контакта.

Верный своему слову Родди обзвонил округу и позадавал вопросы. Он позвонил им обоим этим утром и договорился, чтобы они оба зашли, но теперь, казалось, испытывал трудности с нахождением информации, которую обещал.

– Вот, - сказал он, наконец, постукивая по своим записям шариковой ручкой, - Джек Кольер вновь записался в свою старую часть, Даремскую Легкую пехоту, в тридцать седьмом году, - сказал им Родди, - они указали дату, - и он многозначительно на них посмотрел, - через шесть месяцев после того, как исчез Шон Доннеллан.

Затем он поправил сам себя.

– То есть, был убит.

– Почему он записался на сверхсрочную службу, если его брат воссоединился с Мэри, - спросила Хелен.
– Судя по тому, что сказал Сэм, проблемы Джека были бы решены?

– Отягощенная виной совесть, - ответил Том, будто это было очевидно.

Его тон разозлил ее.

– Кто знает, - сказал Родди.
– Джек служил в британских экспедиционных силах, которые сражались в арьергарде в Дюнкерке в сороковом году. С того берега было спасено больше трех сотен тысяч солдат. Джек Кольер не был одним из них.

– Только подумать, он пережил все эти сражения в Первую Мировую Войну и вернулся домой через двадцать лет, только чтобы быть убитым в другой чертовой войне, - подметил Том.

– Его удача под конец иссякла, - согласился Родди.

– Так, значит, он не остался безнаказанным, - Том язвительно сказал Хелен.

– А младший брат, Стефан?
– спросила Хелен, игнорируя Тома.

– Боюсь, что он тоже умер.

– Я надеялся, что кто-то остался жив, кто может знать правду обо все этом, кроме старой Мэри Кольер, - сказал Том, - потому что мы не добьемся ее от нее.

– Можем добиться, - запротестовала Хелен, - если сможем убедить ее, что знаем больше, чем она считает, - и она повернулась к Родди.
– Что случилось со Стефаном Кольером?

– Как и сказал Сэм, Стефана поместили в больницу для душевнобольных, - он провел кончиком шариковой ручки по своим записям, пока не обнаружил нужный отрывок.
– В пятьдесят первом году его увезли в Спрингтон.

Он опустил свою ручку и посмотрел на Хелен.

– Это недалеко отсюда. Когда Стефана отвезли туда, это место было известно как психиатрическая больница. Мне стыдно говорить это, но, когда я был ребенком, мы называли его дурдомом. К тому времени, как он закрылся, на данный момент уже около десяти лет назад, он был психиатрическом госпиталем.

Он мрачно улыбнулся.

– В некотором роде, прогресс, как я думаю.

– И Стефан умер там?
– спросила Хелен.

– Я позвонил кое-кому, кто работает в консультационной конторе в Дареме, где они хранят все старые записи о пациентах, - сказал Родди.
– Приятной леди, такой же любительнице истории, как и я, мы ходим на одни и те же собрания.

Том сопротивлялся искушению забарабанить пальцами по столу от нетерпения. Он всегда хотел перенаправить ход монолога Родди, чтобы он быстрее дошел до сути дела.

– Она перезвонила мне позже, - продолжил Родди, - и сказала, что Стефан находился там до самого конца.

– Так кто присматривал за ним в промежутке между тем, как Джек Кольер записался на срочную службу, а Стефана отправили в Спрингтон?
– спросил Том.
– Это целых четырнадцать лет. Генри забрал его, когда женился на Мэри?

– Должно быть он. У него больше никого не было.

– Какой печальный конец жизни, - сказала Хелен, - в таком месте. Что именно с ним было не так?