Безымянная тропа

– Да, на секундочку, помню, - хозяин улыбнулся при воспоминании.

Фрэнки это нисколько не понравилось. Определенно, расклад сил поменялся: люди в открытую улыбались от воспоминаний Тома.

– Убедитесь, что мои луковицы попали в кадр, может, мне стоит взять одну в руки, - передразнил Том.

– Чушь, - прошипел Фрэнки.

– Вы помните Джонни Пэтчема, парни? От мужчин послышался гул согласия.
– Пять футов четыре дюйма (прим.: приблизительно сто шестьдесят два сантиметра) без сапог, но ему хватило здесь всего одного взгляда на Фрэнки, чтобы сказать: «Слушай сюда, мой юный друг, я тут фотограф, а не ты, так что мы сделаем все по-моему или вообще никак».

Том показал на униженного Фрэнки.

– А этот обдолбанный мудила просто потерял дар речи и сказал: «Хорошо, друг», - сказал Том.

Фрэнки огляделся вокруг и увидел, что все смеются над ним, даже его собственные дружки: особенно, его собственные дружки. Мужчина, казалось, видимо сжался перед Хелен, вся грозность испарилась из него.

– Да пошли вы, вы все!

Он быстрым шагом вышел из паба под громкое ироничное веселье, оставив свою наполовину выпитую пинту в баре.

***

– Ты рисковал, - сказала Хелен Тому, когда тот сел напротив нее, - не то, чтобы ты знал об этом. Ты был так же хладнокровен, как чертов огурец.

Он бросил на нее странный взгляд.

– Нет, не был, - сказал ей, нахмурившись.
– Я наложил в штаны от страха. Думал, что Фрэнки собирается разбить мне бутылку об голову. Он не самый приятный человек, сама знаешь.

– Но ты выглядел таким спокойным.

– Внешне, - сообщил он ей просто, делая еще один большой глоток пива, - внутренне, нет.

Он улыбнулся ей.

Она открыла рот, чтобы ответить, но любые слова, которые она могла произнести, были резко оборваны режущим слух звоном с противоположного конца бара. Мужчина лет тридцати пяти держался за микрофон и решительно смотрел на экран, монтированный на ближайшей стене, когда по тому начали ползти слова, сопровождаемые очень громкой музыкой.

– Чертово караоке, - закричал Том, чтобы она смогла расслышать, - оно повсюду теперь. Что случилось с тем, чтобы просто прийти в паб за тихой пинтой и разговором?
– добавил он, говоря в этот момент как старик.

Певец уже расправился с «Sweet Caroline» Нила Даймонда, и как только раздались аплодисменты, Том позвала Хелен: - Пошли!
– и встал со стула, - возьми с собой напиток.

Глава 45

Они сидели на полу, прижавшись спиной к кровати. Они вновь вспоминали все, что узнали о Шоне Доннеллане и об его убийстве, прежде чем перейти к исчезновению Мишель Саммерс и к предыдущим жертвам Ловца детей.

– Мы ходим кругами, - наконец, призналась Хелен.
– Нет новостей?

И, когда тот заколебался с ответом, она спросила: - В чем дело?

– Я размышлял о твоей теории, почему девочки идут с ним.

– Ах, это, - сказала она, - я могла быть очень далека от истины.

– А могла и попасть прямо в точку. Это может быть женщина, которая заманивает их к нему, но у меня проскочила другая мысль.

– Я уверена, что предпочту ее, неважно, какая она.

– Я сел недавно в машину к незнакомцу, - сказал он ей, - но только потому, что они мелькнули передо мной значком. Они были полицейскими, но, что если не были?

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

– Что если ты одиннадцатилетняя девочка, и мужчина с фальшивым удостоверением говорит тебе, что он офицер полиции, и тебе нужно сесть к нему в машину?

Хелен внимательно на него смотрела.

– Я бы села, - наконец, сказала она.

Том кивнул.

– Я так и думал.

Неожиданно громкость музыки внизу взмыла вверх.

– Гребаный ад, - сказал он.

– Удачи тебе в том, чтобы заснуть при таком грохоте.

– Со мной будет все в порядке, если у Колина не будет закрытой пьянки.

Безошибочный хор пения «Delilah» можно было четко расслышать, даже хоть и был приглушен коврами и половицами.

– Я куплю тебе еще выпивки, - сказал он ей, - но кто-то гробит песню Тома Джонса там внизу.

– Все в порядке, - сказала она.
– Мне нужно ехать обратно в любом случае, и уже поздно, однако я не знаю, как буду смотреть Малколму в глаза, когда теперь знаю о его маленьком...

– О его бизнесе на стороне?
– она улыбнулась.
– Не беспокойся. Все забудется через день или два. Никто не воспринимает Малколма всерьез.

– Мне приходится. Для тебя это в порядке вещей.

– Так ли?

– Да, я только начинающий журналист, а ты уже добился признания. Ты в большой лиге.

– Не совсем.

Том не был уверен, что хочет говорить об этом, потому что к своему удивлению он обнаружил, что ему, на самом деле, важно ее мнение о нем.

Хелен продолжила, словно не слышала его слов.

– С учетом того, что я занимаюсь этим всего ничего, мое имя в «Вестнике» уже изваляли в грязи.

– Только потому, что ты поймала своего редактора за грязным дельцем.

– Дело не только в этом, - призналась она.
– Большую часть времени я не чувствую, будто знаю, что делаю.

– Я раньше испытывал те же самые чувства, - заверил он ее.
– Все еще испытываю большую часть времени. У всех так. Просто они делают вид, что это не так.

– Но ты знаешь, что делаешь, - заспорила она.

– Не всегда и только потому, что я поднабрался жизненного опыта. Я немного старше тебя.

– Только на пять лет старше, - подсчитала Хелен, - не так уж много. Ты едва ли умудренный сединами старый ветеран.

– Годы репортера можно сравнить с собачьими годами, - пять лет в журнализме - целая жизнь. Послушай, не беспокойся из-за Малколма. Я полагаю, что ты начала блестяще.

– Так, значит, ты не считаешь, что я изнеженная южная принцесса, живущая на деньги своих родителей, пока не выйду замуж и не нарожаю детей.

– Нет, - решительно ответил он.

– Забавно, - сказала она.
– Все так считают.

– Нет, не считают, - сообщил он ей.
– Они просто немного сомневаются в тебе, вот и все.