Безымянная тропа

– Чертов ублюдок!
– закричал Фрэнки Тернер.

Последовал еще один пинок от мужчины, которого он унизил. Когда боль перешла с его живота к ребрам от нового удара, Том отстраненно подумал, что Фрэнки должно быть ждал его снаружи на холоде все это время, надеясь, что тот покинет паб, что рассказало ему достаточно о степени ярости мужчины.

– Не смей никогда... выставлять меня посмещищем, - прошипел Фрэнки, ударяя Тома каждые несколько слов, - иначе я убью тебя... усек!

Для Тома драка закончилась еще до начала. Речь шла не о том, чтобы иметь достаточно силы воли или смелости, чтобы дать отпор, он не мог даже встать. Все, что он мог сделать, - это использовать свои руки, чтобы попытаться защитить себя от ударов, которые обрушивал на него Фрэнки.

Затем Фрэнки пнул Тома прямо по подбородку, и от удара последний почти потерял сознание, на чем закончилась даже его способность защищаться руками. Фрэнки не закончил.

– Ты уедешь завтра. Если нет, получишь еще, - затем он с силой наступил на руку Тома.

Фрэнки плюнул в паре дюймов от лица Тома и ушел, бормоча про себя «вздумал шутки со мной шутить, мелкая крыса».

Прошло несколько минут, прежде чем Том почувствовал в себе силы перекатиться на живот, а затем осторожно положить свою целую руку на асфальт, чтобы иметь возможность на нее опереться и попытаться встать. Все болело: его голова, ребра, живот, обе ноги и руки, а в особенности голова. В ударах Фрэнки сквозило чистейшая ненависть, а возмездие мужчины было обстоятельным.

Глава 46

День восьмой

Том проснулся в своей комнате в «Грейхаунд» следующим утром. Как только он открыл глаза, воспоминание о своем избиении Фрэнки тотчас же вернулось вместе с болью, и он застонал. У него болело все. Следующим, что он вспомнил, была угроза Фрэнки: покинь город или получи еще одно избиение. Как будто у него уже было недостаточно проблем. Что там говорила Хелен перед этим, о том, что жизнь станет лучше, когда покажется совсем невыносимой? Однозначно, что его жизнь хуже стать уже не может.

Затем он подумал о Хелен и об их прерванном поцелуе. О чем он думал? Вероятно, он облажался и с ней. Его бедам не будет конца? Он выкарабкался из постели, осторожно осматривая в зеркале яркие синяки на своем торсе, затем включил телевизор, чтобы посмотреть новости. С его-то привычным невезением, первый голос, который он услышал, принадлежал Тимоти Грейди.

– Я встречался с премьер-министром этим утром, чтобы подать в отставку из кабинета министров, - сказал он репортеру, стоящему снаружи Вестминстерского дворца.
– Я сделал это, чтобы не отвлекать внимания от правительственных дел. Премьер-министр неохотно подписал мою отставку, но согласился со мной, что пока этот вопрос не будет разрешен удовлетворительным образом, я не смогу полностью посвятить себя своей министерской должности. Премьер-министр четко дал понять, что я продолжаю пользоваться его полным доверием, и он не исключает моего немедленного возвращения в правительство. На этом все.

Грейди бодрым шагом ушел от камер, игнорируя вопросы, бросаемые ему вслед.

Том выхватил мобильный телефон и набрал кнопки. Впервые пошел сигнал.

– Да?
– голос Терри звучал встревоженным.

– Это Том, я только что видел этого засранца по телевизору.

– Минутку, - на мгновение повисла тишина, пока Терри предположительно отвернулся от своих коллег, - все тоже смотрели это здесь.

– Так, значит, он перешел от позиции «Я никогда не подам в отставку» до «Я ухожу, чтобы очистить свое имя», черт возьми, изумительно!

– Не для нас.

– Разве это не показывает, что всему, что он говорит, нельзя доверять?

– Ну, нет, он не хотел уходить. Его заставил уйти премьер-министр.

– Очевидно, - сказал Том, - мы сделали его позором в собственном правительстве.

– И вот почему это серьезно, Том, - голос Терри стал взволнованным.
– Ты не понимаешь? Если он выиграет дело в суде против нас, они скажут, что мы разрушили незапятнанную политическую карьеру, и он обанкротит нас. Этот парень мог бы стать премьер-министром, если бы мы не изваляли его в грязи. Как измерить в деньгах это?

– Я не верю в это. Этот мужчина спит с проститутками, а затем подтягивает брюки и идет вести речи о семейных ценностях. Никто громче него не кричит о матерях-одиночках, наносящих вред обществу.

– За вероятным исключением в виде нас, - напомнил ему Терри.

Том проигнорировал это, его гнев на Грейди рос.

– Мы забыли, что превратило это в статью? Никому нет дела, если Джо Блоггз трахается с проституткой, но это - правительственный министр, который рассказывает нам, как мы должны жить, чертов лицемер.

– Никто не забыл об этом, Том. Мы просто все обеспокоены, ну, знаешь, из-за нашего будущего, если газета обанкротится или большинство из нас уволят. Вот о таких простых вещах, как эти. Ты можешь хоть раз залезть в нашу шкуру? Если он победит, все окажутся в дерьме.

– Ну, он не победит. Жюри увидит его насквозь.

Том ожидал дальнейших споров с Терри, но, как ни странно, на другом конце линии была тишина. Том начал задаваться вопросом, не оборвалась ли связь.

– Алло?
– подтолкнул он.

– Мы не можем так рисковать, - голос Терри стал спокойнее, и от этого каким-то образом шел холодок по коже.

– Что ты имеешь в виду?
– последовала еще одна длинная пауза.
– Что ты имеешь в виду, Терри?

Терри вздохнул.

– Док собирается уладить дело.

– Он и в самом деле собрался заплатить мужику? Ты не шутишь?

– Внушительная компенсация за причиненный ущерб, очень большие отступные и извинение на публике, может даже на первой полосе, а затем, возможно, все это закончится.

Том не мог поверить услышанному.

– Этого не может быть.

– Все, что у нас есть, так это несколько фотографий, где Грейди выходит из многоквартирного дома в тот же вечер, что и проститутка. Этого мало. Члены парламента остаются с ночевкой, если работают допоздна.

– Он член парламента от Кенсингтона, Бога ради. У него там таунхаус.

– Но его основной дом находится за городом, у него есть квартира, а также он ночует в отелях.

– Квартира дальше от Палаты общин, чем его таунхаус, - запротестовал Том.
– Он использует ее для своих потрахушек.

– Это все не имеет значения, ведь у него есть друзья, которые подтвердят, если он скажет, что у него назначены встречи. Его юристы утверждают, что он проводил агитационную работу для своей предвыборной кампании.

– Бред. У Грейди большинство в Палате Общин. Он не занимается агитацией, ему и не нужно. Он - член парламента от одного из самых богатых районов Лондона. Его избиратели практически маршируют на избирательный участок.

– Да-да, и они голосовали бы за Сталина, если он бы носил красную розетку, как ты, - устало сказал Терри.