Безымянные пули
Шрифт:
– Да, идет, – отвечаю. – Всего хорошего...
Кладу трубку.
Этот звонок показывает, что мой пахан насторожился из-за знака шторой. Он позвонил, чтобы прощупать почву; или нет, скорее он установил за домом слежку, и, когда я подошел к окну и развязал штору, он увидел, кто находится в квартире. Ладно, но почему тогда он захотел со мной поговорить? Новая загадка. Я знаю, что все его действия обоснованны. Он даже пальцем не шевельнет без важной причины.
Я чешу голову.
А если Анджелино нужно было задержать меня в этой квартире на несколько минут? Или...
Не знаю...
Ага, понял. Анджелино,
Что делать? Все это очень сложно... Если бы я был уверен, что Анджелино не хочет меня здесь видеть, конечно, я бы остался. Но я ни в чем не уверен. Хотя нет, в одном уверен: если сегодня в Париже произойдет какая-то заварушка, то это будет где угодно, только не в доме сто двенадцать по бульвару Рошешуар.
Мирей молчит, не мешая мне думать.
– Ладно, – решаю я. – Мне пора идти. А ты, моя нежная девочка, будешь точно выполнять мои инструкции...
Я резким движением вырываю телефонный провод.
– Останешься здесь до нового приказа. Если кто-нибудь позвонит, не открывай никому, кроме меня и Анджелино. Полагаю, у него есть ключи, а я позвоню классической мелодией: та-тагада-гада. Поняла? Если смоешься, твое описание будет разослано повсюду и далеко ты не уйдешь, а я посажу тебя за убийство. Если выполнишь мои приказы, я улажу эту историю с шальной пулей. Ладно, чао!
Я оставляю ее в обществе трупа ее дружка. Согласен, что этот тет-а-тет лишен очарования, но, как говорит большой босс, бывают обстоятельства, когда нужно забывать про личные желания ради... дальнейшее известно!
Выйдя на бульвар, я чувствую, что очень хочу пить. Эта констатаци тем более ужасна, что, как я имел честь вам сказать, поблизости есть большое кафе.
В конце концов, я имею право пропустить стаканчик. Я вхожу в тошниловку.
– Стаканчик белого.
Гарсон спрашивает меня, какой стаканчик я хочу, большой или маленький. Я ему отвечаю, что, если он нальет мне в бачок, я буду в восторге.
Он улыбается и правильно делает, что веселится, потому что это у него в последний раз.
В зеркале, находящемся за ним, я замечаю какое-то движение на улице. Поскольку я немного напряжен, то держусь настороже. Вижу машину, стоящую у тротуара. За рулем крепкий парень в мягкой шляпе, надвинутой на глаза. На заднем сиденье торчит второй малый. Готов поставить карамельку против посоха архиепископа Парижского, что этот второй – Мэллокс, мой друг америкашка Мэллокс, которого я долбанул утром по кумполу.
Что собираются делать эти господа? Проследить за мной? Пожалуй.
Ну что же! Я сыграю с ними одну милую шутку..
Гарсон наливает мне большой стакан пуйи. Я его пью и вижу, что два пассажира машины занимаются каждый своим делом. Шофер заводит мотор, а Мэллокс берет что-то, лежащее рядом с ним на сиденье.
Это «что-то» – автомат. Он поднимает его и направляет в мою сторону. Нас разделяет только большое стекло бистро. Я стою спиной к оружию. Поскольку между ним и мной меньше трех метров, можно предположить – не слишком рискуя ошибиться, – что моя биография закончится в этом бистро. В моем чайнике закипела работа. Я знаю, что успею сосчитать до трех, а потом будет слишком поздно.
Что
делать?Быстро! Быстро!
О том, чтобы броситься на пол, и думать нечего... Стекло доходит до пола...
Все это мелькает в моей голове за тысячную долю секунды... На губах чувствуется противный вкус страха, в ушах свист.
Вдруг я вижу идущую по тротуару влюбленную парочку. Это отодвигает момент, когда Мэллокс сможет выстрелить, на одну-две секунды.
Я отбрасываю колебания. В конце концов, это мой единственный шанс. Подскакиваю вверх и ныряю через стойку.
Гремит очередь. Красивое стекло разлетается на куски. Я чувствую, как по ногам ударяет горсть осколков. Приземляюсь по другую сторону стойки на целый полк пустых бутылок. Очередь разносит зеркало, оказавшее мне такую услугу, разбивает бутылки, дырявит перколатор 4 и, описав полукруг, заканчивается на гарсоне. Тот валится на меня, заливаясь кровью.
4
Кофеварка с фильтром, используемая для приготовления большого количества черного кофе
Хорошая работа...
Люди кричат. Паника...
Наклоняюсь к гарсону. Он мертв дальше некуда. Ему уже ничем не поможешь,
Я смотрю на свои ноги. Брюки разорваны. Совсем немного, и мои ноги превратились бы в кровавую кашу.
Я отделался десятком более-менее глубоких царапин на лодыжках. К счастью, очередь прошла в половине сантиметра выше. Если бы я не совершил прыжок рыбкой, то получил бы всю ее в спину и единственному, а потому самому любимому сыну моей мамы Фелиси пришел бы конец.
Люди начинают бегать. Надо думать, все закончилось.
Я встаю, постанывая. Одна нога чуточку затекла.
Перешагнув через тело гарсона, я обхожу стойку.
Прибегает управляющий в смокинге.
– Вы ранены? – спрашивает он.
– Немного. Вызовите врача.
Я хочу, чтобы он остановил кровь, текущую мне в штаны.
– А Альбер? – беспокоится управляющий. Очевидно, речь идет о гарсоне.
– Он больше никогда не будет подавать чинзано, – отвечаю я.
– Господи! Какой ужас! Это вас пытались убить гангстеры?
– Вы когда-нибудь видели гангстеров, которые выбирали бы в качестве мишени перколатор? Я показываю ему удостоверение.
– Найдите мне другие штаны, – говорю, – и дайте телефонную книгу.
Решительно, этот ежегодник стал моей настольной книгой. Приезжает полиция. Капрала, командующего патрулем, я знаю.
– Элуа! – кричу я ему. Он подходит.
– Господин комиссар! Это в вас...
– Да...
Делаю ему знак подойти ближе.
– Уберите труп и очистите окрестности. Я хочу, чтобы сектор был спокойным...
– Понял.
Появляется врач. Он осматривает мои костыли и качает головой.
– Вам повезло, – оценивает он.
– Знаю.
Он очищает мои ранки и делает укол.
– Два дня отдыха, и все пройдет... Вы можете взять два дня отдыха?
– Да, – отвечаю, – но только в июле. Он пожимает плечами:
– Это ваше дело.
Врач прикрепляет к моим ногам дезинфицирующие повязки, напоминающие ползучие растения.
Возвращается управляющий с набором штанов, которые выкопал неизвестно где.