Безжалостная нота

Датч Кросс — маньяк, нацелившийся на меня, но боюсь ли я его больше, чем сцены?

Я больше не знаю.

Я знаю только, что он прав.

Это не пианино, и, возможно, у меня есть шанс взять этот страх под контроль. Я могу использовать эту возможность.

Датч отходит назад, а я провожу пальцами по натянутым гитарным струнам. В песне абсолютный беспорядок. Я не помню, куда девать пальцы, и вообще знаю только два аккорда.

Но Датч гордо кивает.

Дамы из кафетерия останавливаются, чтобы поаплодировать мне.

Тепло заполняет мою грудь, распространяясь до кончиков пальцев рук и ног. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Датча, но мой взгляд задерживается на ком-то в дверях кафетерия.

Это Миллер. И на лице у него огромная хмурая гримаса.

Мой внутренний сигнал тревоги срабатывает.

— Мисс Купер, — показывает папа Кристы двумя пальцами, — мне нужно видеть вас в кабинете директора. Немедленно.

Джинкс: Золушка и прекрасный принц очаровывают дам в кафетерии

На фоне секса, крови и предательства, таящихся в драгоценных коридорах Redwood Prep, всегда приятно уделить немного времени и оценить более сладкие вещи в жизни.

Например, нашу постоянную парочку, которая сегодня исполняла серенаду для обедающих дам, согревая всех нас своими украдкой брошенными взглядами и кокетливыми улыбками. Кто-нибудь когда-нибудь видел, чтобы каменный Прекрасный Принц был таким гордым?

Но будьте осторожны. В Redwood счастье быстротечно, а монстры всегда притаились и ждут подходящего момента, чтобы нанести удар.

До следующего поста держите своих врагов близко, а свои секреты — еще ближе.

— Джинкс.

22.

КАДЕНС

Сол и Серена сидят в креслах напротив директора Харриса и Миллера. Они оба поворачивают шеи, удивленно глядя на меня.

Советник по воспитанию, мистер Джеффрис, человек, который больше времени проводит, тайком попивая из своей фляжки, чем чем-либо руководствуясь, вваливается через минуту, невнятно извиняясь.

— Нейтан. — Строгим голосом говорит директор Харрис, бросая на Джеффриса зловещий взгляд.

Я слышала, что консультант по профориентации — племянник директора Харриса. Я начинаю верить, что это правда.

Джеффрис падает на стул напротив меня, его волосы взъерошены, а лицо искажено в замешательстве. Судя по его взгляду, он тоже не понимает, о чем идет речь.

— Я созвал эту встречу сегодня, — начинает Миллер, уверенно барабаня пальцами по столу, — потому что она связана с музыкальной программой и вашим будущим обучением в Redwood Prep.

Ду-ду-дум.

Его пальцы продолжают барабанить.

Это низкая перкуссия. Как стук кулаков по барабанам на ударной установке.

В голосе Миллера звучит темная нотка презрения, которая усиливается, когда он смотрит на меня.

— У Redwood Prep долгая и яркая история помощи нашему сообществу. Именно поэтому мы открыли свои двери для всех желающих. Независимо от вашего прошлого... — Он смотрит на Серену: — ...вашего банковского счета, — он смотрит на Сола, — или вашего района.

Я поднимаю глаза, встречаясь с его взглядом. О чем бы ни шла речь, Миллер не собирается сбивать меня с толку.

Наступает долгое, напряженное молчание.

Кондиционер дребезжит. Он смешивается с барабанным боем пальцев Миллера.

Ду-дум. Ду-дум.

В конференц-зале вообще нет окон. Тонкие оштукатуренные стены были возведены для того, чтобы обеспечить нечто близкое к уединению. Кто-то поставил здесь стол и несколько стульев.

Никакой заботы о комфорте.

Только самое необходимое.

Хотелось бы, чтобы Миллер взял пример с дизайнера, отбросил все лишнее и перешел к делу.

— Но, — наконец говорит Миллер, сцепив пальцы, — есть правила. Руководящие принципы. Это то, что отличает Redwood Prep от всех остальных школ. Мы стараемся делать все возможное, но даже у благотворительности есть свои границы.

Директор Харрис покачивает головой, закрыв глаза, словно слова Миллера — это кодекс, по которому он будет жить и умирать.

Речь Миллера проносится у меня в голове. Он только что назвал нас «благотворительностью»? Как будто мы собаки, разнюхивающие его мусор?

Мышцы Сола напрягаются. Я вижу, как он сжимает кулаки под столом.

Я бросаю взгляд на Серену. У нее на лице мрачная, лишенная юмора улыбка. Если бы она могла, то, наверное, щелкала бы зажигалкой, чтобы держать нервы в узде.

Мы обе знаем, что Миллер несет полную чушь, и эта речь ничем хорошим не закончится для одного из нас или для всех.

— Наша музыкальная программа была создана и уважаема задолго до того, как Джарод Кросс вложил в нее свои деньги. — Легкий наклон в сторону отвращения на краю его слов показывает, как сильно Миллер любит Кросса. — Но он внес большой вклад в развитие того, что уже было в Redwood Prep. А мисс Купер, — он ткнул в меня пальцем, — была выбрана специально для того, чтобы вернуться в эту программу.

— Вы можете просто перейти к делу? — Пробурчала я, устав от его речи.

Криста, должно быть, берет пример со своего отца. Они оба любят слушать, как говорят сами.

Директор Харрис наклоняется вперед, его глаза выпучиваются на потном лице.

— Каденс, прояви немного уважения.

Уважение нужно заслужить, а не получить.

Не думаю, что я не права, требуя от Миллера уважать наше время так же, как он ждет, чтобы мы уважали его.

— Я была занята чем-то важным. — Говорю я.

Конечно, игра на гитаре для работниц кафетерия могла не иметь значения для Миллера или директора Харриса, но это был еще один шаг в моем преодолении страха перед сценой. Еще один шаг к тому, чтобы я исцелилась от ужасных воспоминаний о том темном, пагубном месте.

Меня чертовски смущает, что именно Датч сделал шаг к свету, хотя сам он — воплощение тьмы, но я не позволю этому испортить мой праздник.

Не так, как это пытается сделать Миллер.

Я смотрю холодными глазами на отца Кристы, мои плечи сворачиваются до ушей. У нас с Миллером было взаимопонимание, но по его острым, расчетливым взглядом, который он продолжает бросать на меня, я чувствую запах предательства.