Безжалостные короли

— Жас. Что ты здесь делаешь?

Я жестом показываю на свою руку.

— То, ради чего люди сюда приходят.

Шон преодолевает расстояние между нами за несколько шагов и рассматривает мои чернила в процессе нанесения.

— Мило. Тебе идет.

— Спасибо, — бормочу я.

— Разве это не тот же дизайн, который Кай набросал некоторое время назад?

Я киваю.

— Да, это он.

Никто из нас не произносит ни слова в течение минуты. Господи, как неловко. Какой здесь протокол? Это парень, с которым я потеряла девственность. Это то, что ты всегда чувствуешь, когда сталкиваешься с бывшим? Я должна притвориться, что этот парень никогда не был внутри меня? Странно, но я даже не могу вспомнить, на что был похож секс с Шоном, и это помогает, но я не могу отрицать, что это произошло. Множество раз.

Он встречается взглядом с Эйнсли.

— Я Шон. Ты подруга Жас?

— Самая лучшая, — отвечает она. — А ты — бывший.

На лице Шона появляется ехидная ухмылка.

— Она упомянула меня, да? Все хорошее, я уверен.

Эйнсли приподнимает брови.

— Что-то вроде этого.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Кай у своего брата.

— Я только что с работы, — отвечает Шон. — Зашел узнать, не хочешь ли ты перекусить.

— Как видишь, я с клиентом.

Шон пододвигает стул и садится рядом с Малакаем.

— Все в порядке. Я не против подождать, — его глаза блуждают по моему лицу и устремляются на юг, задерживаясь на моей груди. — Не могу превзойти этот вид. Черт, Жас, ты просто загляденье. Я почти забыл, как ты прекрасна.

— Спасибо. Наверное.

— Как дела, детка?

Я свирепо смотрю на него.

— Я не твоя детка

Шон поднимает руки вверх, его глаза цвета виски забавно блестят.

— Значит, все так, да? Приятно видеть, что ты по-прежнему сексуальна. Знаешь, меня просто заводит, когда ты в таком состоянии.

— Даже легкий ветерок бы тебя бы возбудил, — парирую я.

— Почему ты должна быть такой, детка? Ты порвала со мной, помнишь? И, насколько я помню, тебе тоже не потребовалось много времени, чтобы уйти, — Он подчеркивает свое заявление подмигиванием.

— Ладно, парень, ты высказал свою точку зрения, — говорит Малакай. — Перестань ставить девушку в неловкое положение, или убирай свою задницу на улицу.

Шон наклоняет голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Да ладно, Жасмин. Ты знаешь, что я играю. Слушай, прости меня, ладно? Это то, что ты хочешь услышать? Мы были друзьями когда-то, ты знаешь. Нет причин, по которым мы не можем быть ими снова, — он выпячивает нижнюю губу, с преувеличением надувая их. Я пытаюсь не улыбнуться, потому что он выглядит так нелепо, но у меня не получается. — Ну же, детка. Будь моим другом, пожалуйста. Когда ты закончишь здесь, мы сможем перекусить кесадильями, которые ты так любишь, из фургончика Кита. Я угощаю тебя — считай это предложением мира.

Черт бы его побрал. Он знает, что я не могу устоять перед кесадильей от Кита. И как бы мне ни было неприятно это признавать, он прав. Мы долгое время были друзьями, прежде чем начали спать вместе. Шон знал меня лучше, чем кто-либо другой. С ним всегда было так легко находиться рядом. Думаю, я не вижу ничего плохого в том, чтобы немного побыть вместе, особенно с Эйнсли и Каем.

Я смотрю на Эйнсли, и она кивает в знак одобрения.

— Хорошо. Но я хочу кесадилью и несколько тако.

Улыбка Шона растягивается от уха до уха.

— Договорились.

20. Кингстон

Меня сводит с ума то, что Жас и Эйнсли сейчас находятся на юге Лос-Анджелеса. У меня было искушение поехать туда, но, зная Жас, она схватит меня за яйца, и это принесет больше вреда, чем пользы. Она только начала впускать меня обратно, и я не могу все испортить. Я должен постоянно напоминать себе, что Жас знает этот район лучше, чем я могу надеяться, и она никогда не подвергнет мою сестру опасности.

Но все же, почему они проделали весь этот путь ради татуировки? И когда Жас вообще решила сделать ее? Не могу сказать, что мысль о том, что у нее есть какие-то татуировки, меня не возбуждает, но мне не нравится, когда меня застают врасплох. Не сейчас, когда все итак витает в воздухе.

И еще, кто, блядь, эти парни? Я знаю, что один из них — художник, потому что он держал тату-пистолет на первой фотографии, которую выложила Эйнсли. Но почему все четверо тусуются вместе в гребаном тако? Мне не нравится, как второй парень смотрит на Жас. Его глаза прикованы к ней на каждом снимке, словно он не может заставить себя отвести взгляд. Я просматриваю последний пост Эйнсли и, конечно же, убеждаюсь, что этот гребаный самородок все еще раздевает Жас глазами. О, черт. Я знаю этот взгляд. Этот придурок, без сомнения, знает, что у нее под одеждой. Моя сестра действительно отметила обоих парней, поэтому я делаю единственное, что сделал бы человек в моей ситуации: просматриваю страницу этого ублюдка.

Через две секунды после просмотра фотографий Шона Купера я очень жалею, что сделал это. Сегодня вечером он выложил свои фотографии, но на его снимках были только он и Жас. Первая подпись гласит: «Ем мои любимые тако с моей любимой девушкой». Как будто этого недостаточно, Жас прижимается к нему с широкой улыбкой на лице. Мне не нужно слишком углубляться в ленту этого засранца, чтобы найти гораздо больше фотографий этих двоих, сделанных несколько месяцев назад. Более чем на половине из них этот ублюдок прижимается губами к Жас, или его конечности обвиваются вокруг нее, как чертов осьминог. Очевидно, что у этих двоих есть своя история, и мне это ни капельки не нравится. Несмотря на то, что она не очень любит социальные сети, я проверяю страницу Жас, но там не было никаких недавних постов.

Я знал, что Жас не была девственницей до нашей встречи, но знать, что она трахалась с кем-то еще, и видеть, с кем она трахалась, — это две совершенно разные вещи. Да, я лицемер, учитывая, что Жас приходится жить с девушкой, которую я трахал бесчисленное количество раз, и эта девушка любит втирать мне, но этот факт сейчас только усиливает мою ярость. Я сжимаю свой телефон так крепко, что удивляюсь, как он еще не треснул пополам. Достаточно того, что мне приходится иметь дело с ситуацией с Бентли, но теперь я должен беспокоиться о слишком дружелюбном бывшем?

Вся эта чушь о ревности для меня так нова, что я не знаю, что с ней делать. Клянусь Христом, моя сестра запечатлела всю их ночь на своей странице в Инстаграм только для того, чтобы поиздеваться надо мной. Она чертовски хорошо знает, что я бы свел себя с ума.

Я сжимаю в кулак свои волосы, расхаживая взад-вперед.

— Блядь!

Мой телефон начинает жужжать, я смотрю вниз и вижу, что звонит мой частный детектив.

— Что?

— Я застал тебя в неподходящее время?

Я качаю головой, хотя он меня не видит.

— Нет. В чем дело, Джон?

— Слежка за Мэделин Каллахан наконец-то к чему-то привела, — говорит он.

Я сажусь на диван, прижимая телефон к уху.

— Что ты получил?

— За последние несколько недель она несколько раз приходила в одно и то же место в финансовом районе, но это жилой дом, поэтому у меня не было возможности узнать, к кому она приходила. В среднем она остается на один-два часа, а потом уходит и едет прямо домой.

— Хорошо… и?

— И… на днях мне удалось проскользнуть мимо швейцара, и мы с Мэдлин случайно в одном лифте поднялись вместе на двадцатый этаж. Она пошла налево, а я направо, но я задержался достаточно, чтобы увидеть, в какую дверь она вошла. Попробуй угадать, на кого оформлен договор на квартиру двадцать-десять.