Безжалостные короли

Кингстон кивает.

— Говорил.

— Итак… — его руки сгибаются, кончики пальцев разминают округлости моей задницы. — Разве мы не должны, эээ, сделать это? Поговорить, я имею в виду?

Я чувствую запах виски в его дыхании, когда губы Кингстона нависают над моими. Боже, было бы так легко сократить этот разрыв.

— Да, мы должны.

— Если ты собираешься меня за что-то отчитывать, то можешь оставить это при себе. — Черт, почему это прозвучало с таким придыханием, когда я собиралась быть твердой?

— Я не собираюсь тебя отчитывать, Жас.

Вот это сюрприз.

— Действительно? — я уверена, что скептицизм отражается на моем лице. — Ты не собираешься зачитать мне акт о беспорядках за то, что я отправилась ночью в такое опасное место с твоей сестрой на буксире?

Голова Кингстона медленно качнулась влево, затем вправо.

— Ты знаешь, что ты там делаешь, и я верю, что ты не поставишь Эйнсли в компрометирующее положение.

— Хм, — я несколько раз моргаю, не совсем понимая, что сказать. — Так ты собираешься рассказать мне, что происходит, или будешь стоять и смотреть на меня всю ночь?

Глаза Кингстона встречаются с моими.

— Смотреть на тебя всю ночь — не самый плохой способ скоротать время, но у меня есть новая информация, которой я хочу поделиться. Знаешь, в интересах полного раскрытия информации.

Я вскидываю бровь.

— Разве ты не сказал, что хочешь, чтобы ребята тоже услышали?

— Говорил. Но сначала мне нужно сделать кое-что еще.

Я прикусываю губу.

— Ладно, что…

Мои мысли обрываются, когда Кингстон прижимается своими губами к моим. Сначала поцелуй нежный, совсем не похожий на наши обычные бешеные совокупления. Он не торопится, исследует мои губы, прежде чем потребовать проникновения. Кингстон стонет, когда я проникаю языком в его рот, хватаю его за шею и притягиваю ближе.

Почему поцелуи с этим мужчиной ощущаются всем телом? Все мои чувства находятся в состоянии повышенной готовности. Мои трусики уже до неприличия мокрые. Мое сердце бешено колотится, когда рот Кингстона движется вдоль изгиба моей шеи. Он растягивает хлопок моей футболки, покусывая и покусывая дорожку к моему недавно оголенному плечу. Я не произношу ни слова жалобы, когда Кингстон стягивает мою футболку через голову и бросает ее на пол.

Он опускает голову на мое плечо и стонет, когда я тереблю его эрекцию через брюки.

— Блядь, Жас. Я стараюсь не быть эгоистичным мудаком, но ты мне так чертовски нужна. Мне нужно почувствовать что-то хорошее посреди всего этого дерьма.

Мне знакомо это чувство. Секс с Кингстоном — единственное, что приносит мне облегчение от оглушительного шума, бушующего в моей голове, по крайней мере, на время. Вместо того чтобы выразить это словами, я решаю, что действия громче слов. Я расстегиваю пуговицу на его джинсах и расстегиваю молнию. Моя рука проскальзывает под боксеры, обхватывает его член и несколько раз проводит по нему вверх-вниз. Кингстон подсознательно выдвигает бедра вперед, когда мой большой палец проводит по вытекающей с кончика сперме.

Я задыхаюсь, когда его большие пальцы проводят по моим соскам через кружевной лифчик. Я стону, когда его язык кружит по заостренным кончикам. Я упираюсь руками в стойку и откидываюсь назад, предоставляя Кингстону лучший доступ, когда его рот устремляется на юг.

— Поцелуй меня, — выдыхаю я.

Он посасывает кожу прямо под моим пупком, заставляя мою киску пульсировать.

— Я целую тебя.

— Блядь, — я откидываю голову назад, когда он расстегивает мои джинсы и лижет прямо над верхним швом моих трусиков.

— Я в двух секундах от того, чтобы вытащить свой член и присоединиться к вечеринке.

Я вскрикиваю от глубокого голоса Бентли.

— Святое дерьмо черт возьми!

Кингстон мгновенно заслоняет меня своим телом, так что мне приходится заглянуть ему через плечо, чтобы увидеть Бентли.

— Какого хрена, чувак? Слышал когда-нибудь о такой штуке, как приватность?

Бентли усмехается.

— Во-первых, ты оставил эту чертову дверь открытой. Снова. И мы могли легко услышать вас, потому что вы находитесь прямо напротив. Во-вторых, я начинаю думать, что у одного или обоих из вас есть какой-то странный фетиш на ванную. В-третьих, это мой гребаный дом, — он встречает мой взгляд и нахально подмигивает мне. — Горячий лифчик, Жас. Мне особенно нравится, что он прозрачный.

Я краснею, когда Кингстон рычит себе под нос. У Кингстона дергается мускул на челюсти, когда они с Бентли смотрят друг на друга. В этом маленьком пространстве слишком много чертова тестостерона. Это наталкивает меня на всевозможные идеи, о которых я не имею права думать. Например, пригласить Бентли войти и сказать ему, чтобы он закрыл за собой дверь.

— Уходи, Бент, — процедил Кингстон. — Мы будем там через минуту.

Глаза Бентли возвращаются к моим.

— Это то, чего ты хочешь, Жас?

— Эээ… — мое лицо теперь, наверное, вдвое покраснело. Почему вдруг стало так чертовски жарко?

Бентли усмехается.

— Я не знаю, чувак, похоже, что наша девочка хочет, чтобы я остался здесь, — он говорит с Кингстоном, но его взгляд все еще прикован ко мне.

Кингстон делает шаг вперед и ударяет рукой в грудь Бентли, отпихивая его назад.

— Отвали, Фицджеральд.

— То же самое, придурок, — выплевывает Бентли.

Господи, это должно прекратиться. Ненавижу осознавать, что из-за меня между ними произошел разлад.

Я наклоняюсь, чтобы поднять свою рубашку и быстро натянуть ее через голову.

— Слушай, не надо здесь больше торчать.

Бентли разворачивается и топает в игровую комнату.

Ноздри Кингстона раздуваются, когда он хмурится.

— Ты ни хрена не помогаешь ситуации, знаешь ли. Что мне прикажешь делать, когда ты ведешь себя так, будто хочешь, чтобы он остался?

Я дергаю молнию и застегиваю джинсы.

— Кто сказал, что я веду себя так?

Черт побери. Неужели я действительно сказала это вслух?

Его губы поджимаются, когда он что-то ищет на моем лице.

— Просто, блядь, забудь об этом. Давай покончим с этим.

Кингстон выходит из ванной, а я плетусь следом. Когда мы возвращаемся в игровую комнату, из нее как будто выкачали воздух. Между Кингстоном и Бентли такое напряжение, что это выводит меня из себя.

Бентли берет стоящую перед ним стеклянную трубку и раскуривает ее. Сделав большую затяжку, он говорит: — Давайте, блядь, покончим с этим. Не так ли? Я уверен, что Кингстону не терпится намочить свой член.