Безжалостные святые

— Теперь я понимаю, – бормочет она. – У вас никогда не было ничего из этого. Мне жаль, мисс Уинтер.

— Все в порядке. У меня был Киллиан. Я бы не променяла свое время с ним ни на что из этого.

И я бы отдала все, если бы только могла повернуть время вспять и не дать ему умереть.

Я чувствую Дэмиена, но снова ничего не слышу. Оглядываясь через плечо, я вижу его тень рядом с деревом, молча охраняя нас, пока мы оплакиваем Киллиана.

— Он любил свои запеченные бобы на тосте. Каждый день, – вспоминает Дана.

Зная, что ей нужно поговорить о нем, я спрашиваю:

— Он знал, что ты любила его?

Она кивает, затем ее рот приподнимается.

— Каждую ночь, уложив вас в постель, он приходил ко мне. Вы принадлежали больше нам, чем вашим родителям. Наша дочь.

После минутного молчания Дана вздыхает.

— Давайте вернемся, пока они не пришли вас искать.

Я издаю смешок.

— Слишком поздно. – Когда мы оборачиваемся, Дэмиен выходит из тени. Он кивает Дане, прежде чем протянуть мне руку.

Я беру ее, и когда мы втроем возвращаемся к дому, я упиваюсь ощущением его сильных пальцев, сжимающих мои. Я бросаю взгляд на его профиль, и тогда до меня действительно доходит.

Дэмиен теперь – моя семья. Вместе с Даной мы втроем построим новую жизнь.

_______________________________________________

ДЭМИЕН

Когда мы заходим в нашу спальню, я останавливаю Уинтер. Она поворачивается ко мне с вопросительным взглядом.

— Я спас тебя, потому что ты уже была моей, – признаю я причину вопроса, который она задала ранее. Я просто не хотел говорить об этом в присутствии моего брата и Алексея.

Ее рот изгибается, когда она делает шаг ближе ко мне.

— Поэтому ты не бился со мной во время тренировки?

— У тебя полно вопросов, не так ли? – спрашиваю я, обхватывая пальцами ее горло, наслаждаясь мягким ощущением ее кожи.

— Просто любопытно. Ты всегда был замкнут, и я не могла прочитать выражения твоего лица.

— Я отказался драться с тобой, потому что ты такая маленькая. Нет победы в том, чтобы победить кого-то вдвое меньше меня.

Я провожу большим пальцем по ее шраму, когда она спрашивает:

— А во время игры в лазертаг? Ты хотел поцеловать меня?

— Да, но я также хотел придушить тебя за то, что ты стреляла в Карсона, – бормочу я, уголок моего рта подергивается при воспоминании.

— Ты влюблен в меня? – спрашивает она, не моргнув глазом.

Влюблен ли я?

Мой взгляд скользит по ее лицу, а затем я качаю головой, и это заставляет игривость исчезнуть из ее глаз.

— Я не уверен, – признаюсь я. Мои слова заставляют ее нахмуриться. – Любовь – это чуждое понятие в моем мире. Я понимаю верность, желание, ненависть, но любовь... – Я снова качаю головой. – Готов ли я умереть за тебя? Да. Хочу ли я тебя? Да. Убью ли я любого, кто причинит тебе боль? Да.

— Что ты чувствуешь, когда думаешь о том, что можешь потерять меня? – спрашивает она.

Не задумываясь об этом, я рычу:

— Кровожадность.

Что бы я сделал, если бы кто-то забрал у меня Уинтер?

Я бы сошел с ума.

Моя челюсть сжимается, и я притягиваю ее ближе, пока не чувствую ее дыхание на своих губах, а затем признаюсь:

— Я одержим тобой.

Уинтер заглядывает мне в глаза, прежде чем прошептать:

— Для меня это очень похоже на любовь, Дэмиен.

Я обдумываю ее слова.

— Тогда ты единственная, кого я когда-либо буду любить.

Уинтер отталкивает мою хватку на своем горле и прижимается поцелуем к моим губам.

— Я тоже одержима тобой.

Я улыбаюсь ей в губы.

— Хорошо.

Внезапно она вырывается из моих объятий и идет в ванную. Я слышу, как она открывает краны, а потом идет брать одежду из шкафа.

— Не беспокойся об этом. Я хочу, чтобы ты была обнаженной рядом со мной каждую ночь.

Она издает всплеск тихого смеха, когда оставляет одежду и идет мыться.

Подойдя ближе, я толкаю дверь и прислоняюсь плечом к дверному косяку. Я смотрю, как моя жена раздевается. Когда она заходит в ванну, я замечаю синяки у нее между бедер.

— Я пометил тебя, – бормочу я.

— Ты точно это сделал, – хихикает она, погружаясь в воду. – И я ни капельки не жалуюсь.

— Хорошо, потому что я намерен сделать это снова. – Я подхожу ближе и присаживаюсь на корточки рядом с ванной. Я тянусь за мочалкой и средством для умывания.

— Ты собираешься искупать меня? – спрашивает Уинтер, ее глаза следят за моими движениями.

— Да.

Когда я начинаю мыть ее белоснежную кожу, она посмеивается.

— Сначала ты кормишь меня, а теперь это? Почему?

Уголок моего рта приподнимается.

— Ты не знаешь почему?

— Нет. Скажи мне.

Мой пристальный взгляд фиксируется на ее.

— Я заставляю тебя подчиняться мне.

Вызов искрится в ее глазах.

— Это то, чего ты действительно хочешь? Чтобы я была покорной женой?

— Нет. Я никогда не хотел, чтобы ты теряла свой боевой дух. Это то, что привлекло меня к тебе. Но знать, что ты добровольно подчиняешься, когда я захочу, это волнующе.

— Возбуждающе, – бормочет она, когда понимание появляется на ее лице.

Наклоняясь вперед, я мою у нее между ног. Мой голос низкий от жгучего желания.

— Да, и теперь тебе нужно выйти, чтобы я мог тебя трахнуть.

— Тебе нужно принять душ, – она бросает на меня взгляд, полный предупреждения. – Ты не ляжешь в постель весь потный.

Я издал смешок.

— Хорошо, но тащи свою задницу в постель.

Я начинаю раздеваться, в то время как Уинтер вылезает из ванны и вытирается. Проходя мимо меня, она бросает на меня соблазнительный взгляд и говорит:

— Не задерживайся слишком долго.

Не в силах удержаться, я шлепаю ее по заднице, и она издает восхитительный пищащий звук.

Мне требуется всего десять минут, чтобы принять душ, но, когда я вхожу в спальню, я нахожу свою жену крепко спящей. Мой взгляд скользит по ее сексуальному телу, и, подползая по ней, я оставляю поцелуй на ее плече, а другой - на виске. Тогда я шепчу:

— Слова не могут описать мою любовь к тебе. (прим. – Здесь он говорит эту фразу на русском языке)