Безжалостный король

Затем я хватаю его за шею, направляю на него пистолет и приставляю к его голове. Это то, что останавливает его от дальнейших действий со мной.

Гнев в его глазах угасает и сменяется разочарованием и сожалением.

— Давай, друг. Сделай это. Убей меня, — говорит он голосом, отражающим его выражение лица. — Забери меня из этого мира, подальше от моей жены и моих детей. Сделай это.

Я приковываю свой взгляд к нему, сжимая зубы, пытаясь сдержать свою ярость. Но я обнаруживаю, что не могу, даже когда смотрю на него, и мое чертово сердце говорит мне, что он не мой предатель. Я не могу успокоиться. Я зашел слишком далеко, и мне понадобится все, что у меня есть внутри, чтобы вернуться к этому уровню спокойствия.

— Выстрели, Алехандро, — добавляет он. — Может быть, тогда ты мне поверишь. Моя смерть может заставить тебя поверить мне. Я принял пулю за тебя двадцать лет назад. Помнишь это? Знаешь, почему я это сделал? Потому что я люблю тебя как брата. А теперь посмотри на себя, приставившего пистолет к моей голове, потому что ты думаешь, что я убил Карлоса и работаю с El Diablo. Пошел ты на хер за то, что думаешь, что это я. Пошел на хер.

Чувствуя стыд, я отпускаю его, понимая, что совершаю ту же ошибку, что и с Карлосом.

Я смотрю на остальных, которые подошли к нам. Я смотрю с Тьяго на Лоренцо.

— Где ты был вчера вечером? Не вешай мне лапшу на уши и не заставляй меня драться с тобой.

— Я тренировался, — отвечает Тьяго. — Я пробежался по лесу. Если только меня не засняла какая-нибудь камера, я не могу это подтвердить.

Я смотрю на Лоренцо.

— Я был в стрип-клубе. Думаю, тебе не нужно гадать, что я сделал дальше или что делал остаток ночи. Камеры у входа в клуб, вероятно, засняли бы меня. Внутри камер нет.

Я не отвечаю ни на один из них, потому что есть способы обойти оба алиби.

Самое гребаное в слежке то, что ты не можешь всегда следить за людьми. Даже с высокотехнологичной установкой Эрика мы не всегда можем это делать. Если нечего отслеживать, то нечего отслеживать, и вот тогда ты влип.

— Вы все должны явиться ко мне в этот чертов час. Это то, чего я хочу, пока этот вопрос не будет решен. Все доказательства, которые у вас есть, подтверждающие ваши заявления о том, где вы были вчера вечером, должны быть отправлены мне до конца рабочего дня сегодня. Вы также должны всегда иметь при себе свои электронные брелоки. — Я считаю обязательным посмотреть на каждый из них. Эти брелоки имеют встроенные трекеры и изначально были разработаны для того, чтобы они ходили на наши более незаконные задания. Они использовали их в случае неприятностей. — Если вы не можете придерживаться этих правил, то у вас больше нет гребаной работы у меня.

Неважно, что говорит мне мое сердце, мой чертов мозг в полном беспорядке.

— Вы все меня поняли? — спрашиваю я.

— Да, босс, — отвечает Маркус, но я не упускаю из виду, как он с подозрением и яростью прищуривается, глядя на Тьяго и Лоренцо.

Да, мой друг. Я тоже их подозреваю, но насчет тебя я тоже не уверен.

Я выхожу из комнаты. Криштиану следует за мной, догоняя меня, прежде чем я сворачиваю в коридор. Он кладет руку мне на плечо, останавливая меня.

Я встречаю его взгляд, его серьезные, но понимающие глаза, и выпрямляю челюсть.

— Возьми несколько выходных, Алехандро. Тебе нужно поехать домой и остыть.

— Ты же знаешь, я не могу сделать ни того, ни другого.

— Тебе нужно. Ты никому не нужен, включая себя самого, когда ты так заводишься. Поверь мне. — Он сурово смотрит.

— Это чушь, Криштиану. Все это.

— Я знаю. Я чувствую то же самое, но у одного из нас есть годовалая дочь, о которой нужно беспокоиться. Так что я разберусь с делами в ближайшие несколько дней. Я также разберусь со всеми приготовлениями, которые нужно сделать для Карлоса.

— Тебе не следует делать это в одиночку.

— Мы не можем сейчас вести себя безрассудно. Его смерть означает, что беда вот-вот взорвется. Чего я не могу сделать сам, так это разобраться с этим дерьмом, когда оно попадет в гребаный вентилятор. Вот почему мне нужно, чтобы ты остыл. Ты всегда можешь позвонить мне, если что-то случится или если у тебя появятся какие-то идеи.

Он прав. Мне действительно нужно успокоиться, черт возьми. — Ладно. Свяжись со мной позже.

— Конечно.

Я не иду домой. Я не могу. Я не думаю, что смогу встретиться с Люсией. Вместо этого я прошу Эстель присмотреть за Мией и отправляюсь в лес, куда я ходил в детстве.

Я часто приходил сюда, когда мне нужно было подумать. Я с годами стал реже бывать там, потому что это место слишком напоминало мне Ванессу. В детстве я проводил с ней здесь почти столько же времени, сколько и на пляже.

Сегодня мне нужна та ясность, которую я всегда обретал, отправляясь на одну из своих прогулок.

Если бы она была здесь, она бы сказала мне разобрать вещи, а затем собрать их обратно и начать решать самую легкую проблему. Так я и делаю.

Когда я разбираю вещи по частям и думаю о том, что можно считать легким в этом беспорядке, я вспоминаю все, что Бернардо рассказал мне об Эдуардо, El Diablo и моем единокровном брате.

Я искал вещи Эдуардо несколько недель, но, хотя я ничего не нашел, я знаю из признания Бернардо, что кое-что можно найти.

Вопрос только в том, где. Куда, черт возьми, Эдуардо положил эти свои доказательства?

Я все еще удивляюсь, как он узнал, что он сделал. Я подумал, что он, должно быть, узнал, что один из наших мертвых родственников на самом деле не умер, и начал разбираться.

Конечно, если El Diablo уже был в сговоре с нашим единокровным братом, этот план уже был приведен в действие к тому времени, когда мы подписали контракты с Petroleo, если не раньше.

Это было бы раньше, если бы целью было забрать все. Это имеет смысл, и я могу только начать определять вещи с того момента, когда люди считались мертвыми.

Я возьму несколько выходных, а затем возобновлю все во вторник, снова просмотрев вещи Эдуардо. Я попрошу Криштиану встретиться со мной в хранилище, и мы начнем оттуда. Перерыв должен дать мне возможность сосредоточиться и, что еще важнее, остыть. Надеюсь, когда я вернусь в строй, все встанет на свои места.

Если это произойдет, я смогу разобраться во всем немного лучше. Сейчас мой разум слишком затуманен, чтобы что-либо сделать.

Имея план, я нахожу некоторое время, чтобы остыть в лесу, и через несколько часов отправляюсь домой. К тому времени уже наступает ночь.