Безжалостный король

Когда он понимает, что случилось с Люсией, он вызывает скорую помощь.

Его голос звучит где-то далеко, потому что я слышу только стук своего сердца, пока продолжаю делать непрямой массаж сердца и делать искусственное дыхание рот в рот, чтобы спасти Люсию.

Я продолжаю намного дольше, чем положено. Я не останавливаюсь, даже когда Массимо кладет руку мне на плечо.

Я отказываюсь, и когда я смотрю на безжизненное тело Люсии и вижу, что она выглядит так, будто перешла на другую сторону, мое нежелание сдаваться усиливается стократ, и я бью ее кулаком в грудь.

— Просыпайся, Люсия! Ты мне нужна! — снова кричу я и наношу еще один отчаянный удар.

Я не знаю, что именно подействовало — мой призыв к ней или удар, — но она судорожно вдыхает воздух, и через несколько секунд ее дыхание становится ровным.

Она моргает, с ее губ срываются неглубокие вздохи.

Я не отпущу ее.

Клянусь, я не отпущу.

Я спас ее, и больше никогда не позволю ей уйти.

Ни в жизни, ни в смерти.

Глава 42

Люсия

Я была без сознания, может быть, несколько дней, а может быть, и несколько часов.

Не имею представления.

Я знаю, что я в больнице и в меня стреляли.

Тьяго выстрелил в меня. Я помню, как почувствовала, как острая пуля пронзила мое тело, прежде чем ощутила гибель.

Когда я услышала, как Алехандро разговаривает с ним, я вышла из своего укрытия.

Я не знаю, где был Тьяго, но я знала, что у него было преимущество, потому что он мог видеть Алехандро. Я также знала, что у меня было преимущество, потому что он не мог видеть меня.

Я видела, как он вышел из участка с камерами и как вернулся в лабиринт, готовясь убить Алехандро.

Я знала, что произойдет, и не могла этого допустить, поэтому я прыгнула и со всей силы бросилась на Алехандро.

Любой нормальный человек упал бы, но мне удалось лишь заставить его споткнуться, потому что он такой большой.

Но это сработало.

Теперь я застряла в этой фазе сна и бодрствования.

В какой-то момент меня окружили врачи, а потом я провалилась в такой глубокий сон, что мне показалось, будто я умерла.

Я проснулась от яркого света, а когда мои глаза привыкли, увидела медсестер и часы на стене, которые, казалось, играли со мной.

Каждый раз, когда я открываю глаза, часы, кажется, либо движутся вперед, либо остаются прежними. Как игра в путаницу.

После одного из таких циклов закрывания и открывания глаз я увидела его — Алехандро.

Его лицо было там. И оно всегда было там, и на нем всегда было одно и то же выражение благодарности.

Как сейчас. Я думаю, что это другой день, потому что его одежда изменилась.

Он держит меня за руку и что-то говорит мне, но я его не слышу.

В следующий раз, когда я его увижу, я пойму, что день, должно быть, снова изменился, и я, должно быть, провалилась в глубокий сон, потому что Мия в его объятиях.

Теперь я слышу их немного яснее, но я все еще очень устала.

— Я здесь, — говорит он мне, и Мия хлопает.

— Люсия обожает свою малышку, — говорит она.

— Да, я знаю, — бормочу я и снова улетаю. Хотя мне этого и не хочется.

Я хочу встать и обнять ее, и его тоже. Я хочу их обоих.

Я улетаю с этой мыслью, и все лица сливаются в одно. Я вижу папу, маму и Томми, и я знаю, что я сплю.

Когда я снова просыпаюсь, Алехандро возвращается. На этот раз он в черной рубашке, а за окном темно. Здесь больше никого нет с нами. Только мы.

Он улыбается мне, и хотя мой разум все еще затуманен, у меня нет желания снова заснуть.

Я пытаюсь встать, но он меня останавливает.

— Нет, не двигайся. Тебе нужно оставаться там, — говорит он. Его голос звучит так успокаивающе и легче, чем я помню. Все напряжение и перенапряжение ушли, и я чувствую, что впервые встречаюсь с ним настоящим.

— Что происходит? Все в безопасности? Мия…

— Она в безопасности. Все в порядке. Все кончено… Больше нет El Diablo, больше нет Тьяго, больше нет проблем.

— Правда? Для меня отсутствие проблем — это словно кусочек рая.

— Да, это действительно так.

— Мой отец. Он тоже в порядке?

— С твоим отцом все в порядке. Мне пришлось отправить его домой, чтобы он немного поспал.

— Он здесь, в Бразилии?

— Да, и с ним все в порядке. — Он успокаивающе кивает мне.

— Как долго я была без сознания, Алехандро?

— Почти три недели, Bonita.

Мои глаза широко распахнулись. Я думала, что это займет несколько дней.

— Я не могу в это поверить.

— Тебе пришлось сделать операцию, чтобы удалить пулю. Ранение нанесло тебе урон, но и операция тоже. — Горе омывает его красивое лицо, а глаза полны вины. — Это было близко, Люсия, очень близко.

Я это почувствовала. Думаю, я умерла, и он вернул меня к жизни.

— Спасибо, что вернул меня.

— Это не то, за что меня стоит благодарить. Я ненавижу себя за то, что подверг тебя такой опасности. Это не должно повториться. Я сделаю так, чтобы этого не произошло, — клянется он. — Спасибо за то, что ты для меня сделала. Спасибо, но, пожалуйста, пусть это будет моей работой — защищать тебя с этого момента. Пожалуйста, позволь мне быть тем, кто будет защищать тебя каждый день до конца твоей жизни. Можем ли мы прийти к согласию?

— Да, — выдавливаю я, вникая в то, что он мне говорит. Мне не нужно ничего, кроме обещания в этих словах. — Это звучит так, будто ты планируешь видеть меня каждый день до конца моей жизни.

— Я не хочу ничего больше, — отвечает он. Я улыбаюсь ему, вглядываясь в его теплые карие глаза. Забавно: сегодня они не кажутся такими темными.

— Это так?

— Да. — Он нежно сжимает мою руку. — Итак, у меня есть для тебя другая работа. Что-то, что заменит старую.

— Ты официально меня не увольнял. — Должно быть, я более здравомыслящая, чем думала, если могу шутить.

— Нет, потому что эта работа лучше.

— Что это?

— Будь моей, — говорит он с убеждением. — Будь моей и оставайся со мной и Мией. Не уходи. Просто оставайся.

Мое сердце поет от восторга, и теплое сияние радости и истинного счастья струится по мне, окутывая меня любовью.

— Да, я бы ничего не хотела больше. Я всегда была твоей.

Он наклоняется вперед и целует меня.

— Я тоже всегда был твоим.

Эпилог

Люсия

Два года спустя…