Битвы магов. Книга Тьмы
Шрифт:
– Ты даже не попытался никого спасти!
– Сказал Профессор, что внезапно появился у меня за спиной.
– А ведь я отдал за тебя жизнь!
Слезы уже просто текли ручьем из моих глаз.
– Не плачь!
– Чьи-то руки нежно обхватили меня за шею.
– Ты никого не спас, но это ничего!
– Сказала Багира. И я почувствовал, как моя одежда впитывает ее горячую липкую кровь.
Я обернулся и невольно закричал, быстро высвободившись из ее рук. У девушки не было лица, половина ее головы была съедена, так что осталась лишь нижняя челюсть и пол черепной коробки.
–
– раздался уже скрипучий и совсем не ее голос.
– Я тебе такая не нравлюсь?
– Исчезните! Исчезните все!
– Я отступал шаг за шагом, а трупы все преследовали меня.
– Убийца!
– Ты никого не спас!
– Ничтожество!
– Теперь ты тоже должен умереть!
– Мы требуем твоей крови!
– Твоей смерти!
– Стань таким же, как мы!
Трупы обступили меня со всех сторон. Они подходили все ближе. Запах крови, запах уже начавшей разлагаться плоти, запах гари - все было таким натуральным.
– Нет!
– Сказал я и закрыл глаза.
– Это все не настоящее! Мои товарищи никогда бы не пожелали мне смерти! Они были бы рады, что хотя бы мне удалось уцелеть в той резьне. И они отдали свои жизни, - прокричал я, вытирая слезы, - не для того, чтобы я загнулся тут от каких-то дурацких привидений, бестелесных миражей.
Я услышал смех, после чего появился сильный ветер. Он развеял и город, и трупы и эти ненавистные запахи.
Мираж рассеялся, и я очутился посреди небольшого двора какого-то спального района: детская площадка, парочка старых качелей, и несколько фруктовых деревьев с еще недозревшими плодами. На одной из качелей катался мальчик, с виду лет девяти-десяти. То сгибая, то разгибая ноги в коленях, он раскачивался все выше, а старая качель громко скрипела своими проржавевшими несмазанными суставами.
Вдруг мальчик увидел меня. Качель начала сбавлять скорость, пока вовсе не остановилась, после чего ребенок подошел ко мне. Я невольно вздрогнул, когда смог разглядеть его поближе. Это был я сам, такой, каким был в детстве.
– Зачем?
– Спросил мальчик, глядя мне в глаза.
– Зачем ты выбрал такой путь?
– О чем ты?
– Переспросил я.
– Разве я хотел стать таким?
– Снова спросил я из прошлого.
– Разве о таком мечтал? Что ты сделал с моими мечтами? Зачем ты убил мою душу?
Меня словно переклинило, вся эта ситуация, да еще и в комплекте с предыдущими видениями - все это было слишком давящим. И, казалось, мне понадобится вся моя воля, чтобы выстоять.
– Я не знаю о чем ты! Прекрати меня испытывать!
– Ты продал свою душу! Ты предал нас обоих! Ты убил нас!
– Запричитал ребенок и из его глаз хлынули слезы.
– Прекрати немедленно!
– А то, что? Убьешь и меня?
– Спросила моя детская копия.
– Как ты убил всех, кто стал на пути у твоих эгоистичных амбиций?
– Это не мои амбиции! На карту поставлена судьба человечества!
Мальчик засмеялся.
– Судьба человечества? Но правда ли это, или лишь обман, чтобы оправдать свою жажду власти?
– Ты не понимаешь...
– Что ты, потерявший все, гоняешься за миражами, - прервала меня моя детская копия, - за байкой странного
старика-птицевода и сказкой твоего учителя, который возможно, предал свою фракцию.– Он...
– Святой и безгрешный, - прервал меня ребенок, - этот твой Мастер. Просто в решающий момент не появился в нужном месте и в нужное время и потерял свою фракцию. А так-то он просто идеал! И как вы еще любовниками не стали?
– Мое собственное детское лицо стало злым и искаженным.
– Что?
– Хотя нет, ты хочешь не его, этого безумного загадочного вечно молодого мальчика! Ты хочешь стать им, занять его место!
– Моя детская копия засмеялась, и от этого смеха у меня мурашки побежали по коже.
– Загляни в свое сердце, ну, будь честен с собой, найди в себе желание свергнуть учителя и занять его место. О, долго искать не придется, желание это там давно и оно велико. Если бы не твоя трусливая привычка бегать от самого себя.
– Заткнись!
– Просто признайся, что хочешь занять его место, хочешь стать им!
– Исчезни!
– Впрочем, - вдруг добавил мальчик, немного задумавшись, - у тебя еще есть путь искупления. И он так прост! Ты еще можешь спастись! Назови свое имя, данное тебе при рождении!
– Исчезни! Я не стану идти у тебя на поводу!
– Твое имя! Твое настоящее имя!
– кричал мальчик.
– Я не стану...
– Скажи его!
– Проорал мальчик.
– Скажи свое человеческое имя! Мое имя! Немедленно скажи, пока еще можешь спастись!
– Прекрати!
– Имя! Назови имя!
– Странник!
– Прокричал я и ударил в мальчика энергетическими щупальцами из кончиков своих пальцев. Ударил в собственное детское тело, и наблюдал, как они впились в плоть, прошили ее насквозь, как во все стороны брызнула кровь, и эта же кровь пошла изо рта мальчика.
– Я Странник! Уже давно и всегда буду! И я отрекаюсь от своего прошлого, от своей человеческой природы! Я - маг Хаоса!
– Вот как?!
– Мальчик сквозь боль улыбнулся и тут же закашлялся, выплевывая кровь.
– Да будет так!
Иллюзия исчезла, а я стоял посреди огромного бального зала.
– Браво!
– Раздался насмешливый голос недалеко от меня, а за ним и немного саркастичные аплодисменты.
– И все возвращается на круги своя, - сказал мужчина с длинными черными волосами и насмешливой улыбкой. Он был одет в черный бархат эпохи Ренессанса и носил на поясе шпагу. Он был точно таким, каким я увидел его впервые в моем видении, там, в Заре Хаоса, когда я призвал одного из его слуг.
– А я уж заждался!
– Очередной мираж?
– Реальнее, чем ты можешь себе представить, - ответил Падший Ангел, Утренняя Зарница, дух зла, князь мира. У Люцифера много имен.
– И что ты здесь делаешь?
– Куда более интересный вопрос, что здесь делаешь ты?
– ответил мой собеседник.
– Что я здесь делаю?
– мне оставалось лишь улыбнуться.
– А ты знаешь ответ на этот вопрос?
– Знаю! Я знаю очень многое!
– И зачем же я здесь?
– Чтобы завершить свое восхождение!
– Мое восхождение?
– этот разговор начинал меня удивлять все больше.