Благородный вор

С хозяином надо проделать то же, что и со слугой. Чтобы он не путался под ногами, когда я буду обыскивать его жилище.

На всякий случай я тоже смазал маслом петли двери. Чтобы не скрипнула. Осторожно открыл. Заглянул внутрь.

Так, что тут у нас? Комната побольше. Явно не каморка. Кровать у дальней стены. Большая, на ней нечто бесформенное, завернутое в покрывала.

Это Кошкин. Лежит, не шелохнется. Перед тем, как двинуть к нему, я огляделся.

Стены окрашены в желтый цвет. На одной большая картина. На ней изображен обрыв над извивами реки. На стене возле кровати светильники.

Шторы распахнуты, видно окно. Кстати, ставни тоже не заперты. Только прикрыты.

Интересненькое дельце. Можно было и сюда сразу забраться. Правда, тогда беспокойный Кошкин наверняка меня бы застукал.

У противоположной стороны шкаф для вещей. Внутри одежда и обувь. А в углу сундук и ларь, как в магазинчике.

У меня уже зачесались руки. Хотелось туда заглянуть. В сундуке точно должна быть корреспонденция.

На полу тоже ковер. Это хорошо. Он приглушает шаги.

Рядом с сундуками стол, придвинутый к стене. Как раз под картиной. На столе подсвечник с оплывшими свечами, листы бумаги, чернильница с перьями, шкатулка. Там тоже есть, где покопаться.

Ладно, хватит тянуть кота за яйца. Я осторожно двинулся к кровати. По дороге думал, как хорошо, что у Кошкина нет собак.

Когда очутился перед кроватью, обошел у изголовья. Достал тряпочку с эфиром.

Кошкин неподвижно лежал на кровати. Ногами к окну, головой к двери. Лицом вверх, к потолку.

Я хотел сразу бросить тряпку ему на лицо, но задумался. Нет, лучше не торопиться. Эфир не усыпляет быстро. Хозяин дома может проснуться.

Поэтому я зажал себе нос и вытянул руку над изголовьем. Поднес ладонь с тряпкой к носу Кошкина. Придется подержать так пару минут. Только потом набросить на лицо.

Я внимательно поглядел на хозяина дома. Вздрогнул.

Оказывается, Кошкин лежал с открытыми глазами. Смотрел на меня.

Что за чертовщина? Я не успел ничего сказать или сделать. Только теперь заметил черную полоску на подушке и одеяле. Вдоль головы и плеч Кошкина.

Убрал руку с тряпочкой. Сунул ее в бутыль. Стянул с Кошкина одеяло.

Проклятье. Кто-то перерезал управляющему горло. Длинный черный порез поперек шеи. Вся грудь под одеялом залита кровью.

Пощупал лоб и щеки Кошкина. Надо убедиться, когда он умер.

Еще теплый, но уже начал холодеть и коченеть. Его убили часа три назад. Как раз в то время, когда я сидел в канаве. Получается, чуть ли не у меня на глазах.

Черт, черт, черт! Если бы я не привык молчать во время операций, то выругался бы.

Вскочил с места, подбежал у окну. Проверил. Так и есть. Вскрыто, точно так же, как это сделал я. Ставни взломаны, хотя это чертовски трудно сделать.

Убийца фантастически ловок. Пролез снаружи. Вскрыл ставни и окно. Прирезал хозяина. Ушел. Да так, что слуга ничего не заметил.

Правда, окна выходят на Милютинский переулок. Я не видел, что здесь творится. Сидел беспечно в засаде, пока Кошкина убивали.

Так, что теперь делать? Как быть? Уходить или обыскать жилище?

Я тут же выбрал второй вариант. Слуга усыплен. До рассвета еще далеко.

У меня есть время. Судя по всему, убийца ничего не искал. Только убил и все. Может, в бумагах Кошкина я найду подсказку?

Раз так, я бросился обыскивать дом злополучного управляющего. Нечего медлить.

Первым делом осмотрел стол в спальне. Переворошил все бумаги.

Нет, не то, все не то. Счета за продукты и одежду. Другие текущие расходы. Переписка с родственниками, с семьей.

Здесь в столе нет ящиков. Я бросился к шкатулке. Ага, закрытая. Я потряс коробочку. Внутри зашелестели бумаги и что-то загремело.

Я достал нож, сунул кончик в замок. Пошуровал, щелкнул, взломал. Шкатулка раскрылась.

Что у нас здесь? Письма семье. Свежие и прошлых месяцев. Я на минуту замер, держа в руке пачку бумаг. Жаль мужика. Погиб, осталась семья. Незавидная судьба.

Еще в шкатулке золотые перстни, цепочки для часов и запонки. Хм, а это немало стоит. Я оглянулся на мертвого Кошкина.

Негоже его грабить. Даже чтобы создать впечатление ограбления. Ладно, пусть все остается по-прежнему.

Из спальни я отправился в рабочий кабинет. Снова первым делом к столу. Осмотрел бумаги. Опять всякая мелочь. Переписка с кредиторами и знакомыми.

Есть кое-что по работе. Но отнюдь не про уничтожение тиранов. Так, всякие бухгалтерские отчеты. Скукотища.

Так, что там в ящиках стола? Все закрыты. Пришлось опять достать нож. Я вскрыл ящички один за другим.

В верхнем тоже бумаги. Купчие, займы, письма должникам и в банки, записки. Рутинная ерунда. Неужели у него ничего нет?

В среднем письменные принадлежности, чистые бумаги и старые перья. В нижнем пусто. Документы на самом столе тоже не представляли интереса.

Хотя, подождите. Что это такое? Среди газет я нашел «Московские ведомости».

Сложенный листок. Как раз на том месте, где надо. Я узнал знакомые строки. Детский стишок. Некоторые места подчеркнуты карандашом.

Эге, вот оно. Первое доказательство. Я нахожусь на верном пути. Я обыскал стол дальше. Ничего не нашел.

Так, может, что-то есть в гостиной? Или в сундуках? Я снова вернулся к сундукам в спальне. Заодно проверил, как там Савелий.

Бедолага слуга безмятежно спал. Скоро, когда проснется, ему не поздоровится. Затаскают в полицию. Но что поделать. Не повезло человеку.

В сундуках тоже ничего. Новая одежда из шелка, пара жемчужных ожерелий. Тоже стоят недешево.

Я вспомнил сейф в конторе. Там ведь было двойное дно. Ну-ка, а может Кошкин повторил здесь тот же трюк? Что ему мешало?

Постучал по дну сундука. Гулкий звук. Как будто пустое пространство.

Снова вооружился ножом. Пощупал края днища. Вскоре нашел небольшое углубление.

Нажал и потянул. У сундука открылось тайное дно. Целая охапка бумаг. Я взял их и сразу увидел знакомые ряды цифр.

А еще я услышал стук. Снаружи. Не сразу понял, в чем дело.

Оглянулся. Посмотрел на окно. За распахнутыми шторами.

Там виднелась фигура человека. Кто-то хотел забраться в спальню Кошкина.