Блажь
Шрифт:
Скворцов угрюмо буркнул «ладно» и быстро встал с дивана.
– Дим, помнишь ты Олю Савинкину к какой-то родственнице-гадалке водил? Можешь и меня к ней отвести. Мне очень надо.
– Отведу, - тихо ответил он, - только деньги она приличные берёт, хотя если это кольцо действительно стоит нормально, то деньги будут. Ладно. Завтра и пойдем, готовь вопросы.
На следующий день стоя перед Димкиной теткой, я никак не могла собраться с мыслями, а она глаз с меня не сводила. И правда ведьма - всплыли слова Димы у меня в голове.
??????????????????????????
Глава 28
–
– Но как вы…, - запнулась я, - ведь я ничего не говорила… а-а-а, так вы и мысли умеете читать?
Женщина сухо рассеялась, а затем, с улыбкой сказала.
– Уморила ты меня, девка. Мысли я не читаю, а про то, что к ведьме пришли, все вы думаете. Кстати, я никого не разубеждаю в этом.
Вот совсем не зря так про неё думают. Её кабинет располагался в обычной пятиэтажке на первом этаже. Снаружи он ничем не был примечателен, вывески тоже никакой не было. А вот внутри…
Внутри был полумрак - ярко-бордовые шторы полностью закрывали окна и практически не пропускали солнечный свет. В большой комнате стоял столик и массивные кресла вокруг него. Все стены были увешены полками, на которых стояли книги, фигурки животных и людей из различных материалов. Так же на полках лежали многочисленные банки с сушёной травой, мешочки, связки свечей и ещё много всякой всячины.
Сама Димкина тётка была одета в черное бесформенное длинное платье и в темный платок. Она была очень ярко накрашена, а на руках и на шее было множество объёмных украшений. Женщина представилась Галиной и попросила пройти меня в глубь комнаты.
Словно на пружинах, я подошла к столику и села на кресло.
– С чем пришла? – внимательно вглядываясь в моё лицо, спросила Галина.
От волнения у меня язык к нёбу прирос и я запинаясь сказала.
– Понимаете… я… вернее у меня… произошло… и вот…
– Ладно, собирайся с мыслями, а я пока карты раскину.
Я облегчённо вздохнула и стала ждать.
Карты буквально порхали в её руках. Они словно были продолжением ее руки – все движения были быстрыми, уверенными и чёткими.
– Угу, - начала Галина, - села ты на жопу, конкретно, как я посмотрю. Все перья подрастеряла.
Я шумно сглотнула и уставилась на карты.
– Ну, ты сама виновница своего положения. Вины на других нет. Так… ничего себе…
Она оторвалась от карт и в упор на меня взглянула.
– Но ты не с этим ко мне пришла… из-за мужика.
Я молча кивнула и Галина вновь обратилась к картам.
– Так ты не любишь его! Баловство да блажь, а великой любви то нет… хотя хочешь его, куда без этого, конечно… Но… погоди.
Она перетасовала колоду и вновь разложила карты, потом ещё и ещё. После четвертого расклада, она убрала колоду и посмотрела мне в глаза.
– Если не выкинешь его из головы… и не только, всю жизнь с ним будешь ходить. Любить будешь сильно, но вместе вы не будете… судьба у вас разная.
Я сжала кулаки и отвернулась.
– Не дуй губы, ребенка ты ждёшь…
Содрогнувшись всем телом, я прошептала.
– Не может этого быть…
– Я тебе говорю ждёшь, значит так оно и есть, - сухо сказала Галина, - пойдешь с ним на аборт, не нужен сейчас этот ребенок, ты сама в полной жопе и дитя мыкаться с тобой
будет… на отца не рассчитывай, он тебя не простит, с ним другую женщину вижу и ребенок у них свой будет…– Хватит! – не своим голосом, прохрипела я.
– Э-э, ты давай здесь не командуй. Раз пришла, то слушай. Тоже мне, фифа с пустыми карманами.
Я прикрыла глаза и беззвучно заплакала.
– Мужик твой тоже сейчас жизнь свою устаивать будет и ребенок твой, да и ты вместе с ним, ему не нужны будут. Так что топай на аборт, пока не поздно.
Дрожащими руками я вытащила из кошелька нужную сумму и, положив её на столик, поднялась с кресла.
– Мой ребенок будет. Делать ничего не стану.
Галина хрипло рассмеялась и проговорила.
– Дура, ты, дура. Этот мальчишка тебе о твоем благоверном забыть никогда не даст, так и будешь сопли на кулак наматывать, да время на него тратить.
– Пусть…
??????????????????????????
Глава 29
– Слушая, Алиса, да не воспринимай ты теткины слова так близко к сердцу. Она знаешь сколько раз ошибалась, может ты и вовсе не беременная, - не очень уверенно уговаривал меня Дима, когда мы пришли домой после визита к Галине.
Я всю дорогу молчала и была очень подавлена, поэтому, как только мы переступили порог квартиры, Скворцов начал меня уговаривать. Я его слушала и даже слышала, но мыслями всё время возвращалась к словам Галины и от этих воспоминаний мне становилось всё тяжелее и тяжелее.
– У тебя есть что-то ещё на продажу? – неожиданно спросил Дима, - от кольца осталось не так много денег, да и на будущее нужно знать.
Я медленно осмотрела себя и грустно сказала.
– Только крестик с цепочкой, но они мамины и мне жалко с ними раставаться… хотя можно и их продать, если потребуется.
– Конечно потребуется. Знаешь сколько всего ребенку потребуется купить! А они максимум на пятерку потянут и то вряд ли.
Я закусила губу и промолчала.
– Можно и все твои шмотки дизайнерские загнать, а купить попроще и дешевле. Плохо, что ты их совсем мало из дома взяла.
Я кивнула и вдруг Дима возбужденно проговорил.
– Слушай, а может тебе вместо меня в деревню поехать? Там и хата и работа медсестрой в фельдшерском пункте. Я сам собирался к новому году туда рвануть, но тебе нужнее будет.
Я только удивленно хлопала глазами и молчала, а Дима начал эмоционально объяснять.
– Ну, точно. Вариант, что надо. Там деревня небольшая и практически одни старики в ней живут, а управляет сеем государством бывший военный с погонялой «Дед». Мужик суровый, но справедливый. Работы немного, воздух свежий, продукты натуральные… в общем всё для тебя.
– Не уверена… - начала я, но Скворцов меня сразу перебил.
– А жить ты где собираешься? А работать? Без опыта тебя только в государственную больничку как и меня возьмут. А уж поверь мне на слово, там далеко не сахар. Тем более беременной бабе. Я иногда под конец смены еле на ногах стою и начальство у нас далеко не ангелы, скорее наоборот. Папешь как проклятый, а зп в конце месяца получил и офигел… Ладно. Что я тебя уговариваю. Только помни, ты у меня живешь только до конца месяца, а потом я не мучаясь угрызениями совести тебя прогоню.