Близнецы-тираны

Марисса плачет рядом со мной, и я снова легонько шлепаю ее, чтобы напомнить, кто здесь, блядь, главный. Она успокаивается. Она знает, что не стоит связываться со мной, когда я настроен так решительно, и, кроме того, мои пощечины такие легкие, что прямо сейчас они для нее как прелюдия. Я снова сосредотачиваю свое внимание на Джун, пожирая глазами ее связанную фигуру. Сегодня я оставил ее рот свободным, потому что, черт возьми, не могу дождаться, когда услышу, как она плачет. Звук этого будет как музыка для моих ушей, и я собираюсь слизывать эти слезы с ее милого личика одну за другой своим языком, черт возьми.

Выражение лица Джун становится решительным. Я не знаю почему, но у нее нет никакого гребаного способа выпутаться из этого. Я собираюсь заставить ее смотреть, как я трахаю Мариссу, и в конце концов я собираюсь сделать это еще более трудным для нее. Я планировал это в течение многих лет. Я не могу сломать Джун сразу. Я хочу, чтобы первый раз, когда мы трахнемся, был хотя бы согласованным, ну или наполовину. Я хочу, чтобы она хотела меня, нет, я блядь жажду этого. Но ненависть в ее глазах говорит мне, что она презирает меня и желает моей смерти. Так будет продолжаться недолго. Нет, если я имею к этому какое-то отношение.

— Ты отвратителен, — выплёвывает ядом она мне, когда я глажу волосы Мариссы. — Ты заплатишь за все, что сделал со мной. Кейд никогда не позволит тебе выйти сухим из воды.

Я громко смеюсь.

— Ты имеешь в виду того идиота, который только что ушел из единственного места на острове, где тебя можно было удержать? Он гребаный тупица, сестренка. Он даже не понял, что ты здесь. Заставляет задуматься о вашей связи, не так ли? — Я наклоняюсь вперед, нежно приподнимая ее подбородок, чтобы заглянуть в ее красивые глаза. — Может быть, он все-таки не так хорошо тебя знает… Может быть, я знаю тебя лучше, чем он когда-либо знал.

Она корчит мне рожицу, и я отстраняюсь, хватаю Мариссу за волосы и притягиваю ее к себе между ног.

— Сними с меня штаны. Возьми мой член себе в рот и сделай так, чтобы я стал чертовски твёрдым.

Марисса стонет, она уже настолько мокрая для меня, что совершенно забыла о нашей маленькой почетной гостье. Она устраивается между моих бедер и стягивает с меня брюки. Мой пульсирующий член высвобождается из боксеров, и Джун отводит взгляд, как будто не может вынести моего вида.

— Я больше его, — говорю я ей. — Тебе не нужно мне отвечать, я и так, блядь, знаю. — Я ухмыляюсь над выражением ее отвращения.

Однако Джун не может сдержать своего любопытства. Как бы сильно она ни ненавидела, она не может заставить себя отвести взгляд. Но и на мой член она смотреть не хочет. Вместо этого ее глаза встречаются с моими, пытаясь передать, как сильно она это ненавидит. Проблема в том, что ее недовольство только сильнее заводит меня.

Теплый рот Мариссы обхватывает мой член, и я стону, ухмыляясь Джун, пока она смотрит, как ее двойник отсасывает у меня. Мне никогда в жизни не было так тяжело. Я столько раз фантазировал о Джун, что в то, что она здесь во плоти, почти невозможно поверить. Мысль о том, что теперь я смогу воплотить в жизнь все свои фантазии, опьяняет, и при этой мысли по моему телу пробегают мурашки.

— Смотри, как она сосет, — приказываю я своей сводной сестре. — Может быть, ты сможешь кое-чему научиться у Мариссы. Она точно знает, как мне это нравится, как заставить кончить. Тебе лучше усвоить этот урок, сестренка. Если ты не заставишь меня кончить в первый раз, когда я засуну свой член тебе в рот, я надеру тебе задницу до синяков.

— Я лучше сдохну, — выплевывает Джун.

— Это можно устроить, — спокойно отвечаю я, заставляя весь румянец сойти с ее лица.

Боже, как мне, блядь, нравится дразнить ее. Это испуганное выражение на ее хорошеньком личике просто бесценно. Я живу, чтобы увидеть это, увидеть, как выражение на её лице превращается из недоверия в страх. Боже, это делает мой гребаный член ещё тверже.

— Ты хочешь посмотреть, как я трахаю ее, не так ли, Июньская бабочка?

— Не называй меня так, — шипит она.

Через несколько секунд я вскакиваю на ноги, толкая Мариссу в сторону и заставляя ее тяжело приземлиться на пол. Я достигаю Джун в два быстрых шага. Моя рука сжимается вокруг ее горла, перекрывая доступ кислорода. Она смотрит на мой пульсирующий член, требующий внимания, предварительно истекая спермой при мысли о том, что его похоронят в ее горле, пока я вот так душу её.

— Что ты, блядь, сказала? — Рычу на нее.

— Н-ничего, — шепчет она, с трудом дыша.

— Правильно. — Я ослабляю хватку достаточно, чтобы скользнуть членом по ее губам, оставляя следы предварительной спермы на её губах.

Вид моей сводной сестры, покрытой моими соками, уже чертовски оскверненной, заставляет меня трепетать.

— Облизывай, сестренка. Я знаю, как долго ты ждала, чтобы попробовать меня на вкус.

Она начинает плеваться, когда я просовываю свой член между ее губ, заставляя меня громко смеяться.

— Тебе это не нравится, шлюха? Разве мой брат вкуснее? Мне, блядь, все равно. Попробуй его на вкус. Проглатывай. Оближи его.

Тихая слеза скатывается по ее щеке, и она смотрит на меня с чистой ненавистью. Я кладу руку ей на щеку и начинаю шлепать ее, пока она, наконец, не открывает рот. Затем я просовываю свой член ей в рот, заполняя ее жадную дырочку, пока она не задыхается от моего обхвата. Я восхищаюсь своим членом, застрявшим в ее горле, пальцами, скользящими по пульсирующей вене на моем члене.

— Ты такая хорошая девочка для меня, Бабочка, — говорю я ей. Мне чертовски нравится, как она вздрагивает каждый раз, когда я использую для нее прозвище моего брата. — Теперь достаточно.

Я вырываюсь у нее изо рта, и она всхлипывает. Я жестом приглашаю Мариссу подойти, ставя ее перед Джун так, что их губы почти соприкасаются.

— Посмотрите друг на друга, — приказываю я им, и они неохотно встречаются взглядами. Марисса так чертовски ревнива, что я почти ожидаю, что она выкрикнет оскорбление в адрес Джун, но опять же, она знает, что за этим последует. Я превратил ее в довольно послушную игрушку. — Правильно. Смотрите друг другу в глаза.

Я толкаю свой член в мокрую киску Мариссы. Она всегда такая чертовски влажная, всегда такая готовая для меня. Но на самом деле мне сейчас наплевать на ее нуждающуюся дырочку. Теперь мое внимание сосредоточено исключительно на Джун, наблюдая за малейшим намеком на ее реакцию, когда я начинаю трахать жадную дырку Мариссы.

— Скажи ей, как это приятно, — приказываю я своей шлюшке. — Скажи ей, как ты благодарна за то, что мой член в тебе. Как ей следовало бы ревновать меня сейчас.

— Это… потрясающе, — заикается Марисса, и я осыпаю ее сильными ударами по заднице.