Близость на максимум

Шнырять ночью по чужой квартире, тоже желания не вызывало, но когда выбора особого не было, пойдешь и не на такое.

Приметив стул, который к моему облегчению находился прямо у изголовья кровати, чуть не завизжала от радости. Да. Это выход. Обычный стул поможет мне сделать несколько шагов. А дальше как? Как мне завтра быть и что делать?

Боже.

Схватила стул двумя руками, и встала на одну нога, вторую держа не весу. Неудобно, больновато, но терпимо. Сойдет, чтобы найти кухню, и достать кубики льда из холодильника. При всем при этом, я еще должна остаться незамеченной. Только как это провернуть, если чтобы сделать шаг, мне нужно сдвинуть стул вперед? Сложно. Всё слишком сложно. Надеюсь, Морозов не подумает, что по его квартире вор крадется и не позвонит в полицию.

Проходя мимо столика, на котором телефон мой лежал – посмотрела на время.

4:30

Черт меня за ногу.

Так. Стоп. Возвращаться в кровать и с болями ждать утра, плохой вариант. Решительно передвинула стул и сделала прыжок на одной здоровой ноге.

Почувствовала, как задрожали руки.

Выйдя из комнаты, остановилась и огляделась. Светильники не горели. Окна были закрыты. В помещении была такая темнота, что я не видела своих рук. Сомнения снова в душу пытались пробраться, я их голосом рассудка разогнала. Мне нужен – лед. О мазях и обезболивающих таблетках, я даже не мечтала.

– Значит, ты решила уйти незамеченной? – Проговорил мужской голос, и после щелчка, вся комната залилась светом.

Егор нахмурился, смотря на меня и стул, в который я пальцами вцепилась, что аж костяшки побелели. Посмотрел на мою согнутую ногу, и тихо выругнулся.

Растерянным взглядом смотрела в его глаза.

– Вот скажи мне, принцип или гордость, не знаю, как ты это называешь, того стоят? Неужели ты так боишься меня, что готова в пять утра со стулом уйти на улицу? А дальше? Что дальше делать будешь?

– Я не… – пробормотала я

– Что ты «не»? Ник, я оставил тебя одну, чтобы ты хорошенько подумала. Но, кажется, думать ты не умеешь.

А это уже обидно.

– Да остановись же ты! – повысила голос, чтобы он смог меня услышать. – Выслушай. Я не собиралась никуда уходить.

– Тогда, что это?

И взглядом на помощника моего деревянного тычет.

Забыв про боль, я даже улыбнулась.

Неуверенно пожав плечами, развернула стул и села на него, продолжая улыбаться.

Брови Морозова как-то удивлённо вверх поползли.

От этого ещё смешнее стало.

– Ника?!

– У меня нога болит. Хотела лёд найти.

– А попросить ты просто не могла? Крикнуть, например. Позвонить или смс написать. Масса вариантов, но ты решила, что прогулка тебе необходима. – сарказм в его голосе был. Но… он был каким-то веселым. Не злым. Не грубым.

Если я правильно все понимала, то Егор на меня не злился. Больше не злился.

А это радовало. Но поговорить всё же нужно.

*

Встала со стула и руки на груди скрестила.

– Лишний раз тебя беспокоить не хотела. И так успела разозлить. Решила, что тебе отойти нужно. Поэтому и молчала.

– Меня очень сложно разозлить. Тем более до такого состояния, чтобы отходить пришлось. Обычно я просто людей с балкона выбрасываю и успокаиваюсь.

Подмигнул и улыбнулся.

А я от этого облегчение почувствовала. Легкость такую. Спокойствие. Словно груз с плеч свалился. Дышать как-то легче стало.

Значит, не обидела.

– Но… Ты, Вероника, вышла на финишную прямую. Ещё немного, и ты увидишь меня в гневе.

Или всё-таки обидела.

Нахмурилась.

– Ты потом скажи, когда нужно будет начинать тебя бояться. Ладно?

Попробовала перевести всё в шутку.

– Обязательно. Этот момент ты не пропустишь. А сейчас…

Больше не говоря ни слова, подошёл ко мне, и как в прошлый раз, осторожно взял на руки.

А я в этих руках словно спокойствие обретаю. Некую защищенность от мира этого жестокого. От людей, которые могут в любой момент предать тебя. Обменять на пачку купюр несчастных.

Зажмурилась, чтобы мысли плохие от головы отогнать.

Расслабилась.

Не знала, куда Егор несёт меня, все равно было.

Я к нему поближе прислонилась, и носом в шею уткнулась. Почувствовала, как он руки напряг. Почувствовала, но не остановилась. Не отодвинулась. Наоборот, я этим запахом легкие свои наполнила. До краёв переполнила. Хотела запомнить. Успеть насладиться.

Морозов на кухню меня занёс, на стул мягкий посадил, а сам к холодильнику пошёл.

Сидела, и не знала, куда деть себя.

Посмотрела на плечи его красивые. Спину – широкую. И тут же в голове поговорка всплыла про стену каменную. Вот за такой и стоять не страшно будет. Она от всего спасет. От всего прикроет. Защитит от трудностей любых. Согреет…

Егор чуть развернулся, и мой взгляд жадно уцепился за его руки. Мощные. Накаченные. Которые без труда носить тебя будут, и ни разу не скажут, что им это в тягость.

Разглядывая содержимое холодильника, парень поморщился, чуть вытянув губы. Почему я раньше считала, что только у женщин могут быть красивые губы? Моя ошибка. У Морозова они тоже были красивыми. Эстетически красивыми. Полные. Чувственные. Представляющими весь интимный арсенал возможностей.

Егор без футболки, в одних спортивных штанах. И у меня появляется редкая возможность рассмотреть его с ног до головы.

Поворачивается лицом ко мне, и я утыкаюсь в его накачанный пресс. Мышечный спазм внизу живота мгновенно сковывает тело.

Нельзя!

Нельзя смотреть на него.

Нельзя думать о нём.

Ничего нельзя.

Но… черт. Так хочется хотя бы помечтать.

Морозов начал ставить на стол какие-то продукты, а потом вальяжно сел напротив меня.

Что дальше?

– Прежде чем ты выпьешь обезболивающее, ты должна что-нибудь поесть.

Молча, слушала его, не зная, что сказать.

– У меня нет таблеток. Я не подумала попросить твоего водителя заехать в ближайшую аптеку. Егор, ты можешь просто дать мне полотенце и немного льда, и я уйду в комнату. Напрягать тебя еще сильнее, будет невежливо. Ты и так помог. Очень сильно помог.

Если вначале моей речи Егор слушал меня с каким-то пониманием во взгляде, то в конце, кажется, он перестал слушать вовсе.