Блокада молчания

И все же его пришлось тащить. Схватили за шиворот, как шелудивого щенка, поволокли в глубину пустующего хлева. Швырнули за невысокую загородку, да еще и утрамбовывали ногами, чтобы хорошенько извозился в дерьме. Он очнулся в полусгнившем корыте для кормежки свиней. Желудок выворачивало, он обливался собственной рвотой. Запах царил несусветный. Пелена густела перед глазами. А рядом что-то скрипело, штыковая лопата вгрызалась в засохшие свинячьи фекалии, размельчала, а потом весь этот пахучий «компост» вываливался на Александра Павловича. Он весь уже был в навозе, глотал его, отплевывался, попискивал тонким голосом:

— Не надо, пожалуйста, не надо…

Возможно, он пару раз терял сознание. Приходил в себя от свежей порции облепляющей его субстанции.

— Хватит, начинаем снимать кино, — прозвучал над головой ироничный женский голос. — Называется «Месть и загон».

Мужчина смеялся так, что выронил лопату. Но взял себя в руки, настроился на серьезный лад.

— Да, уважаемые пользователи Всемирной паутины, пора начинать. Сегодня у нас в гостях еще один интересный человек из управляющей когорты города Кабаркуля. К сожалению, мы не можем затягивать эту сцену, поскольку его верная секретарша, женщина недюжинного самообладания, о чем говорю без иронии, многим мужчинам стоит у нее поучиться, — уже вызвала полицию, и скоро сюда примчится шумная кавалькада. Перед нами человек, к которому сходятся все нити управления местной жизнью. Для аборигенов — царь и бог, для сюзеренов в крае и столице — обычный вассал. Они прикроют, но они и потребуют. С вас ведь уже потребовали, Александр Павлович? Что за безобразия творятся в вашей курортно-санаторной зоне, где мы проводим свой досуг и решаем текущие вопросы? Навести порядок и срочно вернуть статус-кво. Вам дали время, поскольку вы на хорошем счету. Решили шум не поднимать — никакого спецназа, никаких следователей из Москвы. Но терпение боссов не безгранично, оно уже на грани, а воз и ныне там. И вот вы замыслили побег, Александр Павлович. Вы готовы предстать перед суровыми очами начальства, но как огня боитесь нашей простенькой видеокамеры фирмы «Sony». Но мы ведь не скажем ничего нового, уважаемый мэр. Все известно. Об этом шепчутся люди, об этом злопыхает Интернет… Вам неудобно, Александр Павлович? А вы подайте жалобу в Европейский суд по правам человека, вдруг поможет? Вы не выиграли ни одних выборов — ни в прошлом году, ни пятью годами ранее. В первый раз за вас проголосовали 34 процента избирателей, во второй — семнадцать. Это люди, которых устраивает текущий порядок вещей, которые кормятся из вашей ладошки. Сотрудники полиции, охранных предприятий, государственных учреждений, приласканных властью коммерческих предприятий и, разумеется, члены их семей. Официальные же цифры — 69 процентов и 74. Выходит, выиграли? Это наглость, дорогой градоначальник. Это больше, чем в среднем по стране. Зачем проводить избирательную кампанию, тратить бешеные суммы, если ее результат все равно предрешен? Не уследили — председатель участковой избирательной комиссии номер 14 отказался переписывать протоколы, и в тот же вечер ему стало плохо с сердцем, возмущенного человека увезли в больницу. Приказание исполнил его помощник — более сговорчивый и «законопослушный». Узнав об итоговых результатах, председатель комиссии прямо из больницы связался с краевым избираемом и краевым наблюдательным советом. Ему было что сказать, и не только про свой участок. Это стало ошибкой. Человек, идущий на поправку, скончался ночью при загадочных обстоятельствах. Личность посетившего больницу «призрака» всплыла на следующий день. Некто Скобарь, штатный киллер одной из значимых краснодарских ОП. За несколько часов до случившегося он беседовал с начальником вашей службы безопасности. Полиция палец о палец не ударила, прокуратура даже ухом не повела. Комментарии, как говорится, излишни. В вашем ведомстве воруют все, но это обычная практика, лишь бы переводили на ваши счета оговоренные проценты от наворованного. А вы с ними делитесь щедрыми финансовыми вливаниями, поступающими из столицы. Ни один из социальных проектов не доведен до конца. Общественные здания и дома граждан не ремонтируются, дороги в жалком состоянии, регулярно обновляются лишь те, что ведут к элитным поселкам. «ЖЭК-потрошитель», как прозвали его в народе, ежемесячно повышает расценки, а работу свою не выполняет. Управляющие компании погрязли в лени и мздоимстве. Экономика региона чахнет и деградирует, работают лишь те предприятия, чье руководство терпит ваши кабальные поборы либо является чьей-то родней. Это, в частности, птицефабрика, мебельная фабрика, специализирующаяся на плетеных изделиях из привозного ротанга, районный молокозавод, кинокомпания «Морской совхоз». Вы совершенно не думаете о том, что будет после вас. Это плохо, Сан Палыч. Воруют во всем мире, но там еще и работают. А у нас вся деятельность государственных органов строится лишь на том, чтобы набить собственный карман да, по возможности, отвести потенциальную беду. Прокуратура надзирает, полиция пляшет под дудку, суд карает тех, на кого укажут старшие товарищи. Про население, как водится, забыли. В январе — а это не самый теплый месяц в Черноморском регионе — более трехсот домов частного сектора в районе улиц Жемчужной и Красногвардейской остались без газа и горячей воды. Объяснение — невыполнение требований Рос технадзора. Многочисленные нарушения, игнорирование требований проверяющих председателями кооперативов. А по-простому — упомянутые председатели забыли поделиться с чиновниками Рос технадзора, у которых выросли аппетиты. И пока вертелась эта канитель, тысячи людей мерзли, жгли костры во дворах и привычно материли власть. Игорь Алексеевич Вассальский из упомянутой надзирающей организации с вами поделился — ваш счет в муниципальном банке поправился на восемьсот тысяч, неплохая прибавка к январской зарплате. В том же месяце вы лично потребовали у частного предпринимателя крупную сумму в ответ на его просьбу предоставить ему в аренду заброшенные строения военного городка на улице Измайловской. Предприниматель отказался от своих планов, узнав, что степень сохранности зданий не соответствует его нуждам, но вы уже вцепились в него мертвой хваткой, и горе-коммерсанту пришлось платить. Как написали бы в уголовном деле в случае его возбуждения, «за предоставление согласия на заключение договора на использование недвижимого имущества, принадлежащего государству». Крупные аферы с вашим участием — строительство дворца спорта для командных состязаний — волейбол, баскетбол, плавание. В афере помимо вас участвовала краевая администрация и коррумпированные чиновники из Недоразвития. На счета подставной фирмы, якобы подрядчика будущих работ, перевели гигантскую сумму. Фирма испарилась. Тишина при этом стояла — как на кладбище в будний день. Ваша доля составила 48 миллионов, на которые вы позволили себе шестикомнатную квартиру в Барселоне и славный особнячок в турецком Амариллисе. То же самое — с дельфинарием, о необходимости которого в вашем городе говорят все кому не лень. Было четыре попытки построить дельфинарий, и все оборачивались мыльными пузырями. Зачем его строить, если можно безнаказанно украсть выделенные деньги? На вырученную сумму, по совету друзей, вы приобрели новый автомобиль «Ламборджини», но так и не смогли им воспользоваться, поскольку у вас его выпросил сын-студент, живущий в Москве. Вы не гнушались даже мелким жульничеством. В сговоре с начальником районной ГИБДД Штопаном, вашим давнишним партнером по сауне, вы незаконно передали дубликат ПС на автомобиль «Хам мер-НЧ», принадлежавший местному коммерсанту, другому человеку — вашему однокашнику из Пятигорска. После этого господин Штопан, воспользовавшись служебным положением, снял автомобиль с регистрационного учета. Машина оказалась как бы проданной вашему однокашнику. Ущерб, причиненный коммерсанту, — более двух миллионов рублей. Но он ведь не жаловался, нет?

Громов сделал попытку выбраться из корыта. Он плевался навозом, приступы рвоты следовали без остановки. Женщина ногой затолкала его обратно, брезгливо стряхнула с кроссовки налипшую субстанцию.

— Может, дровишек подкинуть, дорогой? А то что-то выглядит фигурант неважно, нет в нем огонька.

— Охотно, — сказал мужчина, втыкая лопату в соседнюю кучку.

Через пару минут, хорошенько извозив дрожащее тело «удобрениями», он продолжил:

— Ощущение безнаказанности взывает к чему-то большему, не так ли, дорогой градоначальник? Вы довели до самоубийства бывшего мэра Кабаркуля Лохова, критично относящегося к вашей деятельности. Вы лично навестили его на городской квартире, выпили по рюмочке, после чего несчастный повесился. Он был неизлечимо болен, но разве в этом истинная причина? А в том, что вы стали шантажировать Романа Савельевича расправой над его детьми, окончившими школу и поступившими в высшие учебные заведения краевого центра. До них так просто дотянуться! Уйдите по-доброму, Роман Савельевич, сделайте полезное дело, не коптите больше воздух, а то ваши необдуманные высказывания нервируют горожан. А мы устроим вам достойные похороны, погребем рядом с вашей покойной женой… Вас пригласили на стрелку наркоторговцев в «Гнездо дракона». Стрелка проходила за закрытыми дверьми. Протокол не велся. Вам сделали предложение присоединить ваш город к системе наркот рафика. Мол, будут в гавань заходить корабли, не часто, раза три-четыре в год, некий груз будут перегружать на автомобили и развозить по региону потребителям. Риска — никакого, все куплено, а проверять суда и автомобили, разумеется, не надо. Ежемесячный доход в «городскую казну» — порядка миллиона долларов (всего лишь за бездействие). Причем имелась прекрасная возможность отказаться, у торговцев героином был выбор, но вы согласились. Лишняя копеечка, как говорится. Отныне в гавань изредка заходят корабли, а все вопросы с преступной организацией курирует ваш нач без Голиков. Стороны довольны друг другом. Вы лично дали добро на ликвидацию честного следователя Иванова, случайно оказавшегося в полицейских рядах и начавшего копать там, где не надо. В автомобильной аварии погибла вся семья — следователь, жена и дочь. Измышления не голословны, Александр Павлович. Вы не поверите, но имеется аудиозапись, на которой человек «с голосом, похожим на голос господина Громова» в грубой форме, изобилуя ненормативной лексикой, требует у господина Вровеня раз и навсегда избавить его от подобных неприятностей…

— Дорогой, кавалькада на подходе, — напомнила женщина.

— Да, ты права, переходим в отступление, — согласился обвинитель, вытаскивая пистолет. Узрев ствол, нацеленный ему в лоб, Александр Павлович жалобно заскулил и сделал круглые глаза. — Будем считать, что операция прошла успешно. — Мужчина передернул затвор. — По совокупности предъявленных обвинений подсудимый Громов приговаривается к… — Глаза в отверстиях «Балаклавы» сделались суровыми, колючими.

— Нет!!! — давясь навозом, завопил градоначальник.

— Вы заслужили, — произнес «мститель», поднес пистолет к голове осужденного и нажал спусковой крючок. Грохнул выстрел, встряхнув заброшенное сельскохозяйственное помещение. Чиновник рухнул в свое корыто…

Это был полный крах. По распоряжению Дементьева провайдеры включили Интернет — глупо пребывать в информационном вакууме в то время, когда у соседей все есть. «Мстители» в своем репертуаре: уже к вечеру новый фильм в Сети… Олег Михайлович был спокоен как удав. Стоит ли рвать жилы, когда все кончено? Еще одно дерьмо вынесли на солнышко — Дениса Валерьевича Парнасов. «Фиктивный арест» нечистоплотного чиновника. Снимали с улицы, а микрофон, похоже, висел в петлице у липового капитана. С фантазией у «мстителей» все в порядке. Ушат обвинений, ряженые зэки с сексуальными домогательствами, признание трясущегося чиновника в организации убийства семьи коммерсанта. Лиц участников массовки не видно, голоса искажены. Рано утром полицейский патруль наткнулся на бредущего по дороге человека в халате. Речь у него была бессвязна, движения заторможены, зрачки расширены. «Наркоман», — подумали полицейские, не сумевшие в трясущемся ничтожестве узнать второго по значимости чиновника в регионе. «Демоны», — подумал «наркоман» и, когда к нему приблизились с дубинками и наручниками, начал дергаться, кидаться в драку. Когда его доставили в отделение, Денис Валерьевич был разукрашен, как новогодняя елка. Синяки и гематомы красовались везде. «Кого вы привезли, гении?» — схватился за голову смертельно побледневший дежурный капитан. После выброса в Сеть посвященного чиновнику фильма патрульные машины устремились к селу Неелово, на окраине которого находился закрытый еще до перестройки лечебно-трудовой профилакторий, отдельные помещения которого ничем не отличались от тюремных камер. Часть помещений использовалась коммерсантами в качестве складов. Злоумышленникам потребовалось лишь привезти «массовку», компактный генератор, вкрутить несколько лампочек и связать, заткнув им рты, складских охранников…

Добрались и до мэра, что было полной катастрофой! На зоне так не опускают! В полицию позвонила потрясенная Инесса Леонтьевна, сообщила, что босс в беде, а охранники искалечены. Пока ехала полиция, она добежала до старой фермы, выкопала из навоза любимого шефа, успокаивала его, убаюкивала. К прибытию полицейских он сидел, раскачиваясь, на загаженном полу и вялым голосом твердил, как попугай: «Меня убили… меня убили…» При этом пахло от него не только животными экскрементами, но и собственными. Ничего удивительного. Злоумышленник стрелял в него в упор холостым патроном. От такого немудрено обделаться…

Властная структура Кабаркуля рухнула и рассыпалась. Рассчитывать на протекцию бывших покровителей было глупо и наивно. Всех сдадут, уволят с отрицательной формулировкой, заведут десятки уголовных дел, рассуют чиновников по зонам, закроют роскошные отели близ Черепашьего оврага и торжественно объявят, что накрыли в Южном федеральном округе очередную банду, сросшуюся с властными структурами. Кущевская-Сущевская-2. Хотели? Получите! Дементьеву придется исчезнуть. Он обкатывал эту мысль и приходил к выводу, что не такая уж она и кислая. Но не сегодня. И не завтра. Он должен испариться умно, без потерь и неприятностей в дальнейшем. Он покинет эту страну и обоснуется там, где никто не достанет…

Он получил жестокий удар по профессиональному самолюбию. И должен ответить — пусть и с опозданием. Будь он проклят, если у «мстителей» нет сообщников в полиции! Они владеют информацией, которую им может предоставить только полицейский. Дементьев с угрюмым видом шатался по управлению, смотрел на озабоченных людей, шныряющих по зданию, мысленно составлял список. Прибыли черные от усталости помощники, поежились, когда он уставился на них, как на ярких представителей мирового зла.

— Ну типец, — с убитым видом вымолвил проницательный Макагон. — Да пошло оно к чертовой матери, уволюсь из органов, работать пойду… Шура, мы с тобой в черном списке, нас завтра расстреляют.

— Товарищ капитан, поимейте совесть, — заканючил обиженный Лапчик. — Что мы вам сделали? Мало того что ишачим как проклятые, не видя личной жизни, так вы еще и предъяви нам абсурдные кидаете.

— Ничего я вам не кидаю, — процедил сквозь зубы Дементьев. — Но скажите, дорогие мои, — за последнюю неделю что вы сделали на работе такого, за что бы вам не было стыдно? Говоря иначе, где хоть одна реальная зацепка? Хоть в деле маньяка, хоть в деле любителей глумиться над чиновниками?

— Так это самое, Олег Михайлович… — сконфуженно пробормотал Шура. — Не только у нас нет зацепок — у вас их тоже нет… — И зажмурился, ожидая заслуженную оплеуху.

К вечеру субботы стала поступать информация, что крысы покидают тонущий корабль. Посадил семью на джип и скрылся в неизвестном направлении начальник районной ГИБДД подполковник Штопан. Не отвечает на телефонные звонки руководитель бюджетного отдела мэрии Вольский, но люди видели, как он с вороватым видом садился на собственный катер. Убыл в сопровождении бледной жены председатель горсовета Заклинав, но не на «буере», а на битой побрякушке Волжского автозавода, принадлежащей его садовнику. Бежал руководитель отделения Рос технадзора, бежал главврач районной больницы, владелец племенной фабрики, совмещающий свои обязанности с обязанностями руководителя местной ячейки правящей партии. При этом не возникало уверенности, что к вечеру воскресенья они вернут в дома свои семьи, а утром в понедельник выйдут на работу.

Из «Гнезда дракона» поступали новости еще краше: алюминиевый магнат пакует чемоданы, вызвал дополнительную охрану из Краснодара. Переговоры отменяются… Руки опустились окончательно. В девять вечера, когда на улице стемнело, он распустил по домам своих помощников. Сил уже не было смотреть, как эти двое измеряют друг другу давление и жалуются на несуществующие болячки. В десять тридцать позвонил дежурный по управлению и поведал срывающимся от волнения голосом, что за гаражами на Маниловской совершено нападение на женщину. Снова маньяк?! А почему бы нет, собственно? Служебные обязанности никто не отменял. Дементьев выехал в составе оперативно-следственной группы. Долго тряслись по закоулкам, и не сказать, что были в благодушном настроении, когда стали выгружаться. Странно весьма, но жертва оказалась живой. Молодая продавщица оптово-розничной текстильной компании, офис которой расположен в этой глухомани. Фамилия — Кравченко. Суббота выдалась напряженной, ревизия, клиенты, пришлось трудиться до десяти. Решила срезать через лесополосу, чтобы быстрее добежать до остановки, маршрутки пока ходили, где и подверглась нападению неизвестного. Про маньяка, орудующего в Кабаркуле, девушка слышала, но что же теперь — на работу не ходить и с работы не возвращаться? Она тряслась, сидя на подножке полицейской машины, бледная, с посиневшими губами, не сказать, что сильно симпатичная, повествовала, спотыкаясь через слово. Незнакомец шел за ней. Возник из ниоткуда и шел. Она испугалась, ускорилась, но и он ускорился, побежал. Настиг, когда она выхватила из сумочки свисток, сжал ее сзади за горло. Она ударила его локтем в живот, вырвалась, засвистела. До остановки было рукой подать. Понятно, что никто не прибежит, но… Маньяк, как видно, удивился, отпрянул, вроде как задумался. Она промчалась метров двадцать, споткнулась о коряжину, вскочила, глянула назад. Он стоял между деревьями, смотрел ей вслед. Девушка не уверена, но ей показалось, что он засмеялся. Потом развернулся, потопал в темноту, а девушка, чуть живая от страха, кинулась на дорогу. Примет изувера она, естественно, не разглядела. Мужчина, вроде не старый, средний рост, такое же сложение, ничем особенным от него не пахло. На месте преступления оперативники ничего не нашли, кроме странных следов без рисунка подошвы. Медик осматривал кровоподтеки, оставшиеся на хрупком вибрирующем горлышке, и как-то неопределенно хмыкал.