Бочаров Ручей

– Тогда, может, купальник с собой взять?

– Какой купальник, вода в море холоднее, чем у нас в колодце на даче.

Андрей сворачивал кабель газонокосилки в кольца и был неподалеку.

– Куда сегодня запланировали поехать?
– спрашивает у меня.

– По окрестностям прогуляемся и пляж ближайший посетим. Сегодня - мы пешком.

– Я тоже сегодня без машины, - он посмотрел в сторону своей парковочной площадки во дворе у дома за прудом под пальмами.

– Сломалась?

– Она мне сегодня не понадобится.

Заканчиваем диалог, открываем калитку в воротах с бронзовыми цветочками на металлических листах, а вместо стены резиденции и улицы Инжирной видим бок автомобиля с мигалкой и синей полосой на борту. И двух полицейских в форме.

– Мы вам мешаем?
– спрашивает полицейский, разглядывая наши удивленные лица.

– Нам бы выйти, - говорю ему.

– Здесь живете?
– он смотрит то на меня, то на мою супругу.

– Здесь, - отвечаю. И добавляю для фактической точности ответа: - уже неделю.

Полицейский юркнул в служебную машину, завел её и отъехал на пару метров. Мы вышли из ворот, машина вернулась на то место, где стояла.

Глядим, в глубине переулка еще одна полицейская машина, но стоит она поперек дорожного полотна - движение перекрыто. Те машины, что местные жители парковали около своих домов - исчезли. Наверное, во дворы закатили или припарковали на других улицах в целях безопасности.

У ворот резиденции наблюдается суета: одна за другой подъезжают автомобили представительского класса, их пассажиры, без признаков вальяжности в жестах и позах, энергично открывают двери и торопливо шагают к проходной. Большие черные автомобили быстро разворачиваются и тут же уезжают. Генералы собираются на планерку - определил я суть "рабочего момента".

Сделали с супругой несколько шагов вверх по склону и тут же остановились - глазам своим не верим. Еще вчера напротив проходной мы видели небольшой участок земли, метров семь длиной и четыре шириной. На этом клочке не было зеленого газона: на разворошенной земле лежали засохшие кривые стебли, как на огуречной гряде в дни поздней осени или ранней весны. Я несколько дней гадал: неужели охранникам разрешили тут огородик организовать? Но сегодня "грядка" неожиданно превратилась в мозаичное панно из выкрашенной в разные цвета древесной стружки. Когда успели? До третьих петухов изловчились "ковер" расстелить.

Проходим здания "гпту" - так я сам для себя назвал корпуса, напомнившие мне внешний вид профессионального училища нефтяников в поселке Винзили под Тюменью: всё новенькое, всё покрашено, бордюры побелены, дорожки подметены. И летом - никого вокруг, потому что каникулы.

Тут, на улице Инжирной в ее сегменте внизу у ручья, тоже есть такие корпуса, и когда мы проходили ежедневно мимо них, там тоже было как на летних каникулах - никого. А сегодня на всех лавочках сидят парни, но не хлипкие "пэтэушники", а такие здоровенные молодцы лет тридцати. Некоторые из них в пятнистых шароварах и шлепанцах на босу ногу. А рядом поджарые дяди в строгих пиджаках, которые оживленно беседуют с "пятнистыми", и слышен дружный смех - они из одной команды.

Перед лавочками останавливается автобус, из него выходит новая группа "учащихся" - суровые мужчины, всем около сорока лет, одеты "по гражданке", у каждого огромный длинный мешок с ручкой. Это не сумка, не баул, не чехол для хоккейной формы. Это что-то тяжелое, потому что мускулы на руках мужиков сильно напряглись, когда они взяли свои мешки и цепочкой направились ко входу в здание "гпту".

– Здравствуйте, - говорю мужикам с мешками, когда они стали пересекать пешеходную дорожку. Пара мужиков кивнула мне в ответ, но ни один ничего не сказал. Суровые ребята.

Продолжаем с супругой движение вверх по холму и замечаем, что "окрестности" приобрели прозрачность: кусты прорежены, трава уложена, и дерновину можно разглядеть под каждым деревом. А между деревьями на "сене" рассредоточились полицейские: один, через несколько шагов - второй, чуть дальше - сразу трое. У того, что ближе к дороге - парадная белая рубашка, у тех, что за кустами - форма будничная.

Везде, где могут появиться люди из окрестных коттеджей и жилых высоток - выставлены полицейские. А там, где к дороге примыкают выезды из дворов - полицейские машины.

Кордоны, патрули, наблюдатели в "секретах", в общем, Андрей был прав: не заметить усиление охраны невозможно. Особенно, когда видишь рядом с дорогой полицейского в юбке и на каблучках - девушек из различных подразделений МВД, которые играют роль караула, приятного для глаз.

Но нам никто не мешает идти по узенькой пешеходной тропе, никто не останавливает и не приказывает показать аусвайс и вывернуть карманы. Жизнь окрестная как бы катится своим чередом, но с некоторыми заметными отклонениями от нормы.

Стоит жилой дом, на детской площадке мамы с колясками. Среди колясок - вооруженный полицейский. Стоит другой дом, около теплового узла сантехник раскапывает вручную трубу небольшого диаметра, выходящую из земли. Грунт каменистый, поэтому он иногда берет в руки миниатюрный отбойный молоток. Тра-та-та - раздается звук из его окопчика. Натурально, как пулеметное гнездо в минуту боя.

Но на бруствере сантехнического окопа стоит полицейский. Слышу, как он приказывает сантехнику: "Отдыхай!". Тот кладет отбойник и садится на край окопа. Через несколько секунд по дороге проезжает черный автомобиль в сопровождении машины ГБДД. После этого полицейский дает знак сантехнику: можешь продолжать. Слышим за спиной: тра-та-та, тра-та-та. Вдруг звук "стрельбы" опять стихает. Оборачиваюсь, чтобы подтвердить моё предположение о причинах прекращения работы: точно, сантехник сидит, отдыхает, а по дороге вновь шуршат "копыта" какого-то важного чина и его сопровождения.

Я почему слово копыта вспомнил, потому что маршал Ворошилов, первый хозяин резиденции, привозил сюда своего коня и прогуливался вдоль забора верхом в седле. Правда, "коней" сопровождения он не брал - во времена, когда народу объявили, что повсюду скрываются враги, наймиты и шпионы, маршал лишь поправлял усы и за свою жизнь не беспокоился. Да и других красных маршалов "ушатали" не вражеские снайперы и подрывники, а служба госохраны - чекисты из тогдашнего НКВД. И Блюхера семь раз допрашивал не резидент забугорной разведки, а заместитель Ежова - Берия.

Впрочем, на охране свое внимание лучше не заострять: пусть специалисты делают свою работу, как считают нужным, я в ней мало смыслю. Всякое в истории бывало: и люди "с улицы" покушались на жизнь первых лиц, и гвардейцы их собственных охранных полков.

Попросил супругу не доставать мобильник и не "щелкать" у дороги затвором фотофункции. Сейчас, кстати, жалею, что супруга не сделала снимки тех клумб, что жители сотворили своими руками у домов вдоль правительственной дороги: они на стволах пальм развесили плюшевых мартышек, а среди цветов расставили зеленых крокодильчиков.