Боевой круг

Не спеши, ведь тебя так люблю я!

Скоро будем мы вновь далеки.

Но запомни навек поцелуи Над Долиною Красной реки.

– Как это вышло, что ты стал ученым, – спросила она, закончив куплет, словно застыдившись откровенности своей песни.

– На востоке у ненормальных есть школы. А я всегда был любопытным, задавал вопросы, на которые никто не мог ответить, – например, почему произошел Взрыв. Мои родители отдали меня в услужение к ненормальным, надеясь, что те меня обучат. И я таскал за ними отходы, убирал в помещениях, а они научили меня читать и считать.

– Наверное, это было ужасно!

– Это было прекрасно. Парнем я был крепким, и работа меня не слишком утомляла. А когда они увидели, что я действительно хочу учиться, то взяли меня в школу на полный учебный день. В старых книгах были такие невероятные вещи! Из них я узнал историю мира – еще до Взрыва, тысячи лет назад. Тогда существовали нации и империи, намного большие, чем любое из нынешних племен, а людей было столько, что на всех не хватало еды. Они даже строили корабли, чтобы летать в космос к другим планетам, которые мы видим в небе…

– А, – протянула она разочарованно, – легенды…

Он понял, что продолжать не стоит. Почти никого, кроме ненормальных, не интересовали древние времена. Для человека обыкновенного мир начался после Взрыва. Дальше его любопытство не заходило. Две большие группы существовали на планете: воины и ненормальные, – все остальное не имело значения. Воины кочевали семьями или племенами, путешествуя от стоянки к стоянке, от лагеря к лагерю, приобретая личный статус и воспитывая детей. Вторая группа состояла из ученых и строителей. Поговаривали, она умножалась за счет неудачливых или выбывших из строя воинов, с их помощью строили стоянки, прокладывали дороги через леса. Они распределяли оружие, одежду и все то, что, по их же уверениям, сами не производили. И никто не знал, откуда брались эти вещи, и никого это, в сущности, не волновало.

Те, кто изучал прошлое или какую-либо подобную бессмыслицу, и были ненормальными. Собственно, они мало отличались от своих кочевых собратьев. И уж вовсе не были идиотами. Сос искренне их уважал. Прошлое принадлежало им, и будущее, как он подозревал, тоже. Их только существование и было плодотворным. Нынешнее положение вещей неизбежно должно было измениться. Цивилизация со временем всегда вытесняла анархию, о чем ясно свидетельствовала история.

– А почему ты не…

Она оборвала фразу. Слабые отблески огня уже совсем угасли, и теперь только голос выдавал место, где она сидела. Он подумал, что его спина заслонила от Солы последние крохи тепла, хотя она и не жаловалась.

– Ненормальный? – закончил Сос.

Он и сам не раз думал об этом. Но кочевая жизнь имела свое очарование, а подчас и мгновения нежности. К тому же, она служила хорошей закалкой для тела и дорогой воинской доблести. В книгах, конечно, были чудеса, но они были и в окружающей жизни. Он хотел и того, и другого.

– Я всегда считал нормальным для себя сражаться с мужчиной по своему выбору и так же любить женщину. Делать то, что хочу, и когда хочу. И зависеть лишь от того, насколько сильна моя правая рука.

Сейчас это прозвучало глупо. Его лишили всех воинских прав, женщина, которую он желал, предпочла связать свою жизнь с другим. Его собственная наивность была причиной этого краха.

– Давай спать, – угрюмо буркнул он, ложась снова.

Она подождала, затем, без единого слова, взобралась на него и распласталась на спинах мужчин. Сос чувствовал, как ее голова с копной мягких волос устраивается на его правом плече; щекочущие пряди скользнули между рукой и туловищем, словно побуждая к действию… Он знал: то было чистой случайностью. Женщины не всегда понимают, как их длинные волосы иногда действуют на мужчину. Левая грудь ее, – теплая, нежная, – сплющилась о его спину, гладкое тяжелое бедро прильнуло к внутреннему изгибу колена. При дыхании теплый живот ее ритмически прижимался к его напрягшимся ногам.

В темноте он до боли сжал кулак.

5

– В следующий раз, советник, если ты скажешь, чтобы я в лепешку расплющил булавой вот эту руку, я сделаю это с радостью, – сказал Сол. Он был бледен и слаб, но болезнь уже отступила. Перед тем, как он проснулся, они обрядили его в новые брюки из поклажи и предоставили свободу думать об утраченной одежде что угодно. Он о ней и не спрашивал.

На дикой яблоне Сола обнаружила зеленые плоды, этой едой им и пришлось удовлетвориться. Под одобрительные кивки женщины Сос, не вдаваясь в подробности, поведал о битве с землеройками.

– Значит, мы не сможем использовать эту долину, – сказал Сол, не дослушав до конца.

– Напротив. Это прекрасная тренировочная площадка.

– С этими землеройками? – Сола скосилась на него.

– Дай мне двадцать крепких ребят, – Сос решительно посмотрел в лицо Солу, – и один месяц на работу. Я очищу эту территорию на год вперед.

Сол пожал плечами.

– Хорошо.

– А как мы отсюда выберемся? – озабоченно поинтересовалась Сола.

– Так же, как и пришли. Землеройки – рабы своей прожорливости. Они не могут долго оставаться на одном месте. Тем более, что в этой долине им и так нечем было поживиться. Они, должно быть, уже перебрались на новое пастбище. А вскоре и вовсе перемрут: у них короткий жизненный цикл. В такие полчища они, надо думать, собираются каждое третье или четвертое поколение. Правда, это случается несколько раз в году.

– Откуда они взялись? – спросил Сол.

– Скорей всего, мутировали от радиации. – Он пустился в описание возможной эволюции землероек, но Сол откровенно раззевался. – В любом случае, они должны были измениться, чтобы здесь выжить, и теперь сметают все на своем пути. Чтобы не погибнуть с голода, им приходится забираться все дальше и дальше. Но бесконечно это продолжаться не может.

– И ты сумеешь очистить от них долину?

– После некоторых приготовлений.

– Ну хорошо. А теперь нам пора идти.

Долина снова была свободна: нигде ни одной землеройки. И только трава, затоптанная мириадами когтистых лапок, да холмики вырытой в поисках жирных личинок земли напоминали о пронесшейся лавине. Казалось, животные взбирались на каждое деревце, прижимая его к земле совокупным весом, и даже пытались грызть листву. Настоящий бич природы!

Сол рассеянно оглядел унылую картину.

– Двадцать человек?

– Да, и месяц работы.

От ходьбы к Солу возвращались силы, но спутники его время от времени обменивались озабоченными взглядами: не слишком ли он старается выглядеть молодцом, ведь смерть стояла так близко!

Они торопились, надеясь покинуть Больную землю еще до темноты. Ноги словно сами несли их, и на закате они были недалеко от границы. Глупыш по-прежнему сидел на плече Соса, и под его защитой они не боялись двигаться и в сумерках.

На стоянке они задержались на сутки; наслаждаясь теплом, уютом, безопасным сном и обильной пищей. Сола спала рядом с мужем и более ничем не возмущалась. Ничто вроде не говорило о том, что происшедшее на Больной земле что-либо для нее значит, пока Сос не услышал, как она тихонько напевает «Зеленые рукава». Он понял: из их круга еще никто не вышел победителем. Ей придется еще сделать выбор между противоборствующими желаниями, и после – либо вернуть Солу его браслет, либо остаться с ним.