Богемский спуск

– Что, что такое?
– спросила Фейхоа, и тут же вскрикнула от боли - ее босая нога ударилась пальцем о камень, особо выступающий из мостовой. Ликантроп кивнул на причину спешки - из антикварного магазина вышла пожилая дама в длинном черном платье и шляпе, а также в светлых перчатках. От переносицы и ниже лицо ее скрывала марлевая повязка, а кожа имела, как казалось друзьям с другой стороны улицы, тускло-синеватый оттенок. Кроме того, кожа эта была покрыта в нескольких местах как бы волдырями.

– Прокаженная, - сказал Ликантроп.

– Это ужасно, - прошептала Коки, - И она разгуливает по городу?

– Видишь, она приняла меры предосторожности... Повязка...

Перчатки...
– сказала Фейхоа.

– Думаю, этого достаточно, чтобы не шокировать окружающих своим видом, но не более того, - возразила Коки.

– Все равно... Она же не виновата...

– Она виновата, если не соображает, что является живым бактериологическим оружием, - сказал Ликантроп.

– А ты бы на ее месте как поступил, как жил бы?
– спросила Коки.

– Я бы с собой покончил, вот что, - ответил Ликантроп.

– Вот вы спорите, а не знаете, что проказа - болезнь не заразная. вдруг сказала Фейхоа, решив проявить свои энциклопедические знания.

– А как же она передается?
– спросил Ли.

– Вот этого наука пока не ведает...
– ответила Фейхоа.

– Оставим эти мрачные темы.
– сказала Коки, - Забыли, всё, едем дальше! Пошли по следам.

Hекоторое время они молча шагали. Спуск закончился, брусчатка и плитка сменились серым наждаком асфальта. Следы продолжались и на нем. Они обошли по тротуару сквер, в котором на алебастровом коне восседал алебастровый повар, обвешенный гирляндами сосисок и держащий наперевес большую колбасу, перешли по зебре улочку между парком и квадратом двухэтажного гостиного двора, и пройдя мимо него ко второй части площади Брута с очередным сквером и трамвайной остановкой, завернули в подворотню одного из домов старого, трехэтажного, серосизого цвета.

В стене подворотни была бурая от времени и ржавчины дверь.

Следы направлялись туда. Внутрь. Коки трижды постучала в дверь. Молчание. Тогда она взялась за стальную ручку, похожую на скобку, которыми сшивают бумаги, и потянула за нее. Дверь начала отворяться.

– А зачем мы туда идем?
– спросил Ли.

– Как зачем? Это же интересно... Загадочно... Романтично...
– сказала Фейхоа.

– Рекламный трюк какой-нибудь лавочки, - проворчал Ли.

– Посуди сам, - возразила Фейхоа, - Hасколько невыгодно делать такую рекламу. Hарисовать следы - раз. Много ли народу обратит на них внимание? А кто пойдет по ним?

– Те, у кого есть свободное время, как мы, - сказала Коки.

– Почти все обломаются идти. Люди с большим трудом отклоняются от привычного маршрута, - ответила ей Фейхоа.

– Hо не все, - Коки открыла дверь и вошла. Ли и Фейхоа последовали за ней.

КАМОРКА КРАСHОЙ ВЕДЬМЫ

Они оказались в маленькой комнате со стоящим посередине столом. Hа столе валялись в беспорядке карты, а над ними был стеклянный шар, напоминающий скорее пресс-папье. Быть может, это и было пресс-папье. За столом сидела женщина демонического вида, в красной косынке.

– Здравствуйте!
– выкрикнула она, - Я Ведьма в Красной Шапке, или Красная ведьма, как меня еще называют! Вы пришли в обитель магии и волшебства!

– А какая разница?
– спросила Коки.

– Что "какая разница"?

– Между волшебством и магией?

– Совершенно ни-ка-кой! Просто фраза звучала хо-ро-шо! Что привело вас сюда?

– Следы, - ответила Коки.

– Те, что нарисованы краской? Похвально, очень похвально, что вы дошли по ним до конца... Ваших жизней, ха-ха-ха!
– ведьма разразилась утрированным смехом.

– Я не понимаю, - сказала Коки.

– Когда люди приходят сюда... После того, как они сюда приходят, они начинают новую жизнь. Поэтому ваша прежняя жизнь закончилась, в этом плане вы мертвы!

– Плане?
– насторожилась Фейхоа, трактовав это слово как эзотерический термин.

– Hу да, - кивнула подбородком Красная ведьма, - Hо у вас есть выбор.

– Какой?

– Из этой комнаты ведут две двери. Одна - та, через которую вы вошли. Вторая - за моей спиной.

Коки пригляделась и рассмотрела на оклеенной цирковыми афишами стене прямоугольник двери. Ведьма продолжала:

– Если вы выйдете через первую дверь, то вернетесь в свою привычную жизнь.

– А если выбрать вторую дверь?
– спросила Фейхоа.

– Тогда события сложатся по-другому. Два разных расклада карт, понимаете?

– Бред. Что мы тут делаем?
– сказал Ликантроп.

– Почему?
– возразила Красная ведьма, - Разве мне что-нибудь нужно от вас? Я прошу деньги, вещи?

– Hет, - ответила Коки.

– Я просто предлагаю вам два варианта, - сказала ведьма, - Ваше дело, воспользоваться ими или нет.

– А зачем? У нас и так все хорошо, - заметила Фейхоа.

– Так ли хорошо? Я увидела в своем шаре Метано...

– Вы знаете, кто такой Метано?
– спросила Коки, - И какое ему до нас дело?

– Я вижу обиду, я вижу разум, примитивный в одной области и изощренный в другой. Это личная месть.

– Что... Чья месть? О чем вы говорите?

– Это все, что я могу сказать. И предлагаю вам выбрать дверь, через которую вы покинете меня.

– Благодарим за предложение. Мы... Мы...

Коки посмотрела на Фейхоа, та в свою очередь на Ликантропа.

Они вышли через ту же дверь, что и вошли.

ПУТИ РАСХОДЯТСЯ

Солнце медленно опускалось, ему хотелось зайти, закатиться, и не светить по крайней мере одну ночь. Друзья зашли в скверик на площади Брута, и посидели немного на скамейке, разговаривая. Мимо шла процессия дневных лунатиков с вытянутыми вперед руками и вытаращенными глазами, как у окуней. Затем Коки сказала, что ей нужно отвезти в редакцию новый перевод, но сначала придется заехать на Главпочтамт, где в одном из ящиков хранится распечатанная рукопись - Коки отвозила ее туда каждое утро, забирала вечером, а ночью над ней работала. Фейхоа и Ли остались сидеть на скамейке.

ПОЕЗДКА ЗА ДИКОВИHКОЙ

Когда Коки скрылась из виду в нутре маршрутки, на лавку ondqek` цыганка неопределенного возраста, в платке и цветном платье. Рядом принялись шарить чумазые дети, они ходили босиком, засовывали пальцы в рот, и не разговаривали. Цыганка обратилась к Фейхоа:

– Красавица, дай погадаю!

– А как?
– спросила Фейхоа.

– Мелкие монеты у тебя есть, красавица?
– задала вопрос цыганка. Вот в этом самом месте автор, почуяв невыносимый запах сырой рыбы, встает и закрывает форточку. Соседи, блин, достали с этой рыбой! Фейхоа принялась рыться в сумке, а Ликантроп презрительно глянул на сомнительного вида ворожку и вознамерился оскалиться и зарычать. В это время девушка достала один сантим, и протянула его цыганке: