Боги Стикса

Первый, сделав шаг ближе к пленникам, снова заговорил.

— Разберёмся! Ты! — палец его ткнулся в Жнеца. — На выход!

— А ну граблю убрал! — похолодев, подорвался Шайтан. — Я требую немедленно отвести меня к начальнику лагеря и дать связь со штабом! Это вопиющее нарушение субординации и устава корпорации «New Gen», и я обязан доложить о сложившейся ситуации лично полковнику Бриске! И чем дольше вы будете держать меня в этом бункере, тем более тяжёлые обвинения вам будут предъявлены со стороны командования! Кроме того, я ранен, и мне требуется квалифицированная медпомощь! Напомнить про такой пункт устава Международной военно-медицинской миссии ООН, как оставление кадрового офицера в опасности?!

Произнеся свой монолог, Шайтан медленно и угрожающе поднялся. Набычился и попытался приблизиться к посетителю.

— Стоять на месте! — спокойно приказал тот. — Мы со всем разберёмся, майор. Ваши слова будут переданы начальнику лагеря. Кроме того, в течение пяти минут к вам будет прислан медик, чтоб осмотреть рану. Но до выяснения, кто вы такой, вам придётся остаться здесь. Не бойтесь за вашего агента, с ним просто поговорят. У нас есть ориентировка на похожего иммунного, и мы просто удостоверимся, что это не он. Ожидайте, майор. Прошу вас, не надо сопротивляться, мы при исполнении.

Жнец, поднявшись, едва заметно кивнул Шайтану — дескать, ничего, всё в порядке. Но у майора на душе заскребло нехорошее предчувствие. Хоть он и не помнил практически ничего о своей работе после подписания контракта с «New Gen», но те остатки памяти, которые сохранились, подсказывали — ничего человечного в ней не было. Научное, военное, да просто интересное — было. А вот то, что позволяет гордо звать себя человеком и венцом природы — отсутствовало полностью.

Шайтан прищурился, вчитался в появившуюся над головой силуэта табличку.

— Сержант, а я ведь тебя узнал. Миллер, верно? Мы пересекались мельком на базе, когда ты ещё был штабным. Что, на оперативную перевели? — попробовал зайти с другого бока Шайтан — всё внутри него противилось тому, чтоб отпустить Жнеца с конвойными.

— Верно, — кивнул посетитель, и где-то в глубине груди у майора шевельнулась надежда.

И тут же угасла.

— Простите, майор. Обещаю — мы разберёмся.

С этими словами сержант развернулся и вышел из бункера, предварительно удостоверившись, что конвойные уже вывели Жнеца. Дверь за ним закрылась, лязгнул засов, и Шайтан остался один.

Ну что, сработало? Или нет? Если начальник лагеря свяжется со штабом, то Шайтану со Жнецом конец, это точно. Тут даже идиоту Бриске докладывать не придётся, достаточно будет запросить данные по майору Штайну у секретаря, и всё. Конец. Сюда тут же вышлют группу захвата, и Шайтана со Жнецом повезут в штаб — допрашивать с применением спецсредств, зачастую несовместимых не только со здоровьем, но и с жизнью. В «New Gen» с безопасностью и секретностью полный порядок, так что на снисхождение можно не рассчитывать.

Но если сейчас Жнец поведёт себя правильно (а он поведёт, в этом как раз сомневаться не приходится), а начальник лагеря удовлетворится его ответами, то можно будет считать, что дело сделано. Шайтан знает все явки и пароли, не проколется, когда будет брать командование лагерем на себя. А если попытаются упереться, то он применит спецпротокол Международной военно-медицинской миссии ООН под кодовым названием «4XX0», который позволяет офицеру, прибывшему из штаба, взять на себя командование любой экспедицией, невзирая на должности и звания. Протокол этот — секретный, и Шайтану он известен только благодаря связям, которыми он оброс за время своей службы.

Вот и пригодится.

Когда спустя час к нему так и не прислали врача, беспокойство, которое майор старательно забивал планами о том, как возьмёт на себя командование лагерем, усилилось многократно. Потом, когда свет, поступающий сквозь щели в крыше, стал меркнуть — наступили сумерки, — оно и вовсе стало нестерпимым.

Шайтан больше не смог сидеть спокойно. Вскочил на ноги и принялся мерить шагами внутреннее пространство бункера. Исходил его вдоль и поперёк так, что даже после наступления темноты не начал врезаться в стены. Поймал себя на мысли, что из-за связанных за спиной рук в той же темноте запросто сможет сойти за сержанта Миллера — рост и комплекция у них примерно одинаковые, разве что фуражки и галифе на штанах для полного сходства не хватит.

Наконец, снова заскрежетал засов. Шайтан торопливо отошёл к дальней стене бункера и, прислонившись к спине, принял максимально расслабленную позу, ожидая, пока дверь распахнётся, и в неё введут Жнеца.

Вот только его не ввели, а втащили. Волоком, словно куль с картошкой. Небрежно бросили у стены и убрались вон, пока майор пребывал в шоке от увиденного.

Жнецу досталось крепко, и для того, чтоб это понять, не требовался свет. Странный напарник дышал тяжёло и с хрипами, словно ему выбили несколько зубов и сломали пару рёбер.

— Что за?!. — начал было возмущаться Шайтан, и тут в дверь вошёл ещё один человек.

— Так-так, и кто же это тут у нас? Майор Штайн, как я понимаю? Рад встрече, майор, очень рад. Даже и в самой смелой фантазии предположить не мог, что она вообще возможна. Но вот ты здесь.

Шайтан понял всё сразу, по одному только голосу, и мысленно разразился таким многоэтажным матом, что позавидовал бы любой русский.

Потому что голос этого нового посетителя был ему знаком, как никому другому. Ведь из миллиона разнообразных голосов любой человек тут же узнает один-единственный.

Тот, который принадлежит ему.

Глава 40 Не друзья

Внимание! Вы перевели шестьсот тридцать пять распределяемых очков основных характеристик в очки прогресса Силы. Вы перевели пятьсот девяносто два распределяемых очка основных характеристик в очки прогресса Ловкости. Вы перевели четыреста восемьдесят три распределяемых очка основных характеристик в очки прогресса Скорости. Вы перевели шестьсот пятьдесят распределяемых очков основных характеристик в очки прогресса Выносливости. Всего потрачено две тысячи четыреста восемьдесят три очка. Получена прибавка к уровню. Текущий уровень — шесть.

Поздравляем!

— Ну что? — спросила Барракуда. — Сделала?

Шпилька кивнула.

— Если там идёт такое нарастание требований, то я начинаю понимать, за что меня хотели повесить. Твоим морякам, наверное, очень обидно лишаться большей части заработанных ништяков.

Барракуда, развалившись на стуле в своей капитанской каюте и взгромоздив ноги на стол, приложилась к бутылке и расхохоталась.

— Система не дурная, нулёвка. Она каждую конкретную ситуацию анадлизирует отдельно и решает, кому какой штраф назначить. Команда потеряла в очках от силы треть, и поверь, для них это — капля в море. Просто те шестеро, которые до тебя так упорото докопались, давно уже воду мутили. Ну я и решила воспользоваться ситуацией. Ты уж извини, что так вышло, уж очень удобный был случай.