Боги вне подозрений

Оказавшись в особняке, Ро не убрал презрительную гримасу с лица. Ожидая хозяина этого места, духовник вспоминал слова прозорливого Шаи: «Он не сможет не принять тебя. Это будет выглядеть излишне подозрительно. Много лет этот тип приглашал самых знаменитых – как, впрочем, и любых других – духовников, жрецов и прядильщиков в свой дом. Все знают об этом. И отказ встретиться с тобой именно сейчас может вызвать излишне много вопросов. Такие личности, как господин Мартин, никогда подобного не допустят. Это первое. Второе же – это подозрение. Он уже волнуется из-за визита Фиро. Теперь ты. Как вести себя, ты знаешь… Об одном жалею – что не посмотреть мне этого представления!»

«Мерзавец», – прошипел мысленно (а Шерши умел шипеть даже мысленно) Ро в тот самый момент, когда Эмбос Мартин наконец-то почтил его своим вниманием. Впрочем, дабы не быть пристрастными, заметим, что времени много не прошло. Роста хозяин проклятого особняка был среднего, а во внешности его ничто не указывало на род деятельности или какие-нибудь прегрешения, приписываемые ему. Наоборот, этот человек казался весьма достойным господином, мужественно несущим тяжкое бремя своей горькой и несправедливой судьбы.

Шерши погасил улыбку: похоже, представление действительно выйдет на славу.

– Протектор Ро. – Эмбос отвесил положенный этикетом поклон. – Рад приветствовать столь прославленного духовника в своем скромном доме.

Протектор Ро чуть задержался взглядом на позолоченной росписи потолка, скользнул им по муреанскому драгоценному хрусталю на резном столике, малахитовым вазам, вновь входившим сейчас в моду, по прозрачного мрамора камину и ответно кивнул мужчине.

– И мне приятно находиться в этом скромном, – голос изменился лишь на самую малость, – доме, роненон Мартин. – И продолжил рассматривать помещение. – Миленько, миленько, – резюмировал он через минуту недоуменного – со стороны Эмбоса – молчания.

– Эээ… благодарю вас. – Бывший налоговый служащий переступил с ноги на ногу. Шерши его отлично понимал: если они правы, то у него были дела поважнее, чем терпеть выкрутасы капризного духовника. – Я, право, удивлен вашим визитом, протектор. Ведь, помнится, вы отказали в моей просьбе.

Шерши чуть улыбнулся и излишне легкомысленно ответил:

– Я передумал. Решил помочь вам.

– В такой час? – За окнами уже невозможно было что-либо разглядеть из-за густой ночной темноты.

– Вас это смущает? – удивленно посмотрел на собеседника духовник.

– Пожалуй, да. Это… несколько необычно, – продолжал гнуть свою линию тот. – Мне казалось, что вы предпочтете оповестить о своем визите заранее. Дабы мы могли к нему подготовиться…

Протектор сделал вид, что прислушивается к своим ощущениям и оттого не слишком споро ведет беседу. Возникла небольшая пауза, потом Шерши натужно усмехнулся:

– К чему такие условности? Я их не жалую, знаете ли. Высокомерие, как мне кажется, никого не красит. Да-да, – Ро так же фальшиво улыбнулся. – Как можно оставить человека в беде? Да еще такой! Так говорите, именно в этом здании вас и заперли проклятием? Какая, однако, неприятность. И как велико оно? Помещение, – зачем-то уточнил он.

– Когда заперт в нем, то кажется, что совсем крошечное, – вздохнул Эмбос.

– Да-да, понимаю. Тяжко-тяжко. Но все же – каковы его размеры? Это нужно знать, – Шерши быстро провел языком по нижней губе, – для снятия проклятия.

– А вы сможете это сделать? – с надеждой в голосе и раздражением в глазах спросил бывший чиновник.

– Прежде чем давать такие ответы и обнадеживать, мне нужно получше присмотреться к… этому проклятию. Да, именно к нему. Могу я пройтись по дому?

«Даже если ты уверен, что сделал все, чтобы я не почувствовал Зеркало, ты будешь сомневаться», – думал Шерши.

– Ээ… конечно, да, это, наверное, было бы возможно, – начал юлить Эмбос. – Право, первый раз слышу такую просьбу. Я, знаете ли, немало повидал всяческих прядильщиков… и жрецов, и духовников в этом доме, – мужчина неопределенно махнул рукой, – но они никогда не…

– И многие из них сняли ваше проклятие? – Шерши раздраженно повел веером, алчно глядя на двери, из которых вышел хозяин этого здания. Зеркала Ро не чувствовал, но это еще ничего не значило.

– Увы мне, – вздохнул Мартин, – как это ни прискорбно. Я понимаю, что у вас свои методы. Как все-таки было бы удобно, если бы вы предупредили о них заранее. Мы, видите ли, затеяли что-то вроде ремонта. Надоело на одни и те же стены смотреть все время. Как-то хочется их… изменить. И поэтому… поэтому везде такой беспорядок…

– Меня это не волнует, – нахмурил гневливые брови Шерши. – О чем мы вообще говорим? Ремонт, стены, беспорядок! У меня создается впечатление, что вы не хотите пускать… снимать проклятие! – Он сделал вид, что осекся, и тут же быстро поправился.

– О нет-нет, что вы! – замахал руками чиновник, благодаря даже Нарру за капризный нрав этого конкретного духовника. – Просто… как бы вам это поделикатней сказать… – Теперь он изображал смущение. – Я не один.

– И что? – внешне теряя терпение и внутренне неприкрыто веселясь, резко спросил Шерши.

– Дело в том… что мне не хотелось, чтобы эту госпожу видели в моем доме, – продолжил его собеседник юлить.

– Сейчас меня интересует ваше проклятие, а не ваши женщины, – фыркнул Ро и, обогнув Эмбоса, направился к двери, из которой тот недавно вышел. – Мне нужно осмотреть дом.

Мартин оказался на его пути в мгновение ока:

– Прошу вас, протектор, не губите меня и мою даму!.. Я не могу допустить, чтобы кто-то ее видел!

– Уверяю вас, мне нет дела до вашей дамы!

– Это пока вы не узнали, кто она! Ее репутация будет погублена! Я слишком люблю ее, чтобы такое допустить!

– То есть осмотреть дом вы мне не позволите? – Теперь Шерши выглядел не просто рассерженным, а откровенно злым. А все знали, как он опасен в этом состоянии, но как ему казалось, у его собеседника в рукаве тоже были припасены кое-какие козыри. Кажется, он даже их слышал.

– Простите, нет. – Вид мужчины иначе чем сокрушенным назвать было нельзя, самое жесткое сердце дрогнуло бы. Но в глазах, смотрящих прямо на духовника, мелькнула темная, нехорошая решимость.

Противостояние взглядов длилось какое-то время. Шерши не отказал себе в удовольствии пометать из очей молнии, однако нельзя было передержать. Вдруг в его лице что-то дрогнуло, взор расфокусировался, но через мгновение духовник вновь был собран, но планы его, похоже, резко изменились.

– Что ж, воля ваша, – высокомерно, хоть и чуть торопливо проговорил он. – Я пришел к вам с добрыми намерениями, но, похоже, вы не желаете себе помочь. Я вынужден откланяться.