Богиня тьмы

Наконец губы демона переместились к шее, мягко коснулись раны, оставленной клыками. Сильное разгоряченное тело прижалось ближе, теснее, вызывая рваные вздохи, сбивая дыхание. Воздух раскалился от откровения, наготы и пылких движений, наполненных страстью, тайным трепетом. Нежность, граничащая с жадностью и голодом, довела до исступления, до приятного бессилия. Сладкая истома сдавила сердце, завладела всем телом, и я выдохнула — тяжело и рвано, впиваясь ногтями в спину демона, делая ему больно — хоть и неосознанно.

Кай чуть отстранился, лег рядом и запечатлел поцелуй на моем влажном лбу, укрывая нас большим обессиленным крылом. Пелена медленно спадала с его глаз, но мягкость до сих пор хранилась на лице, отражалась в легкой улыбке. Мы долго лежали друг напротив друга — очень близко, держась за руки, то сжимая пальцы посильнее, то ослабляя хватку. Взгляд прямой, открытый, ничего не таящий.

— Что?.. — спросила едва слышно, улыбнувшись в ответ.

— Ничего. — Его дыхание обожгло и так горячую кожу. — Просто смотрю. Хочу запомнить тебя такой…

— Какой?

— Расслабленной.

Желание продлить это мгновение сделалось более сильным, становясь неисполнимой мечтой.

— Это будет жестоко, — произнесла сипло и закрыла глаза, пряча слезы. — Если это будет всего лишь сном.

Я не знаю, сколько еще пролежала так, отчаянно стараясь не провалиться в дрему. Затаивала дыхание каждый раз, когда демон разжимал пальцы, забирая на миг тепло, но глаза не открывала, боясь увидеть, как он уходит, оставляет одну. Несмотря на мои жалкие попытки не впасть в беспамятство, усталость утянула меня в глубокий сон, но перед этим я почувствовала, как Кай поправил пряди моих волос, упавшие на лицо, и поцеловал в губы — нежно, осторожно, оставляя мне на жалкое мгновение иллюзию тепла.

Утром в таверне царила удивительная тишина. С наступлением рассвета ночное веселье закончилось; постояльцы спрятались в своих комнатах, а деревенские жители, отдыхавшие всю ночь, поплелись домой. Из посетителей остались только мы — ранние пташки, намеревающиеся покинуть деревню после завтрака, — молодая женщина, уединившаяся за столиком в углу, и двое мужчин, одетые в простую льняную одежду.

Рыженькая девушка, заменившая близняшек-подавальщиц, поставила на наш столик поднос и, мимолетно улыбнувшись, скрылась на кухне. Сладкие гренки пахли приятно, но отчего-то не вызвали аппетита. Кажется, чувство голода не коснулось только меня — Далия и Калеб, забрав с подноса свои тарелки, живенько приступили к завтраку, с наслаждением похрустывая черствым хлебом и запивая его теплым молоком.

В голове роилось множество мыслей. Меня не покидало ощущение, что встреча с Каем была лишь игрой моего воображения. Об этом говорила не только пропавшая с тумбочки засахаренная фиалка, но и исчезнувший с шеи след. Рана, оставленная клыками, затянулась, словно ее там и не было. А ноющая боль отчего-то осталась, так и норовя сказать, что кажущееся ложным сновидение было реальной встречей, и именно она принесла удовольствие и оставила неприятный осадок в душе.

— Где вы были ночью? — спросила я в попытке завязать разговор и избавиться от гложущего чувства — хотя бы на время. — Я несколько раз просыпалась, но тебя так и не застала спящей на койке.

Внимательно посмотрела на Далию, ожидающе изогнув бровь, а та, то ли испугавшись неожиданного вопроса, то ли смутившись моего взора, поперхнулась и, откашлявшись, опустила взгляд на свою тарелку.

— Не спалось, — выпалила Ли, краснея. — Гуляли поблизости.

Я лишь кивнула в ответ, слабо улыбнулась и приметила на губах Калеба такую же легкую, смущенную улыбку.

— Лив, — позвала Далия и посмотрела на меня уже без прежней смущенности. — У тебя на тумбочке засахаренный лепесток лежал… Прости, я не удержалась — съела. Такой запах не оставляет меня равнодушной.

— Все нормально, — заверила я, боясь признаться, как сильно обрадовалась признанию Далии. Это значило, что встреча с Каем была не сном и не видением. И хоть от осознания этого на плечи осел груз в виде тоски, тепло все же вспыхнуло внутри, согревая и утешая.

Одарив меня теплой улыбкой, сестра продолжила грызть гренки. Я придвинула к ней свою тарелку, а после залпом выпила теплое сладкое молоко. Исчерпать очередную попытку заговорить мне не дал тихий разговор двух мужчин, сидевших за мной у окна. Говорили они практически шепотом, но острый слух охотника не позволил мне пропустить ни единое слово из их беседы.

— Не знаю даже, что и делать, — сказал один из мужчин, и после послышался тяжелый вздох. — Она ж у меня такой бойкой была. Веселая, часто бегала в конюшню да верхом в поле уезжала. А сейчас что? Лежит целыми днями, ни тени улыбки — едва ли не мертвец. Захворала бедная, мать извела своей болезнью. Та молится, да без толку все это… Дите мое уже находится на тонкой грани между жизнью и смертью.

— А лекарь что говорит? — спросил второй.

— Да что этот лекарь знать может… Один на всю деревню. Не сталкивался он с таким. Приходил вчера снова, осмотрел мою девочку, а после ни слова не вымолвил о ее состоянии! Лишь головой покачал… Говорит, что нам может помочь только маг. Даже настоятельно порекомендовал одного.

— Ну, так чего ж вы медлите? Сходите к нему. Маги хоть и вздорны, но знания их чуть ли не безграничны.

— Глупец ты, Рин, — недовольно шикнул мужчина. — Маги не помогают таким как мы. Они все скрылись в своей небесной цитадели подальше от глаз простых людей. А этот, говорят, отшельник… Живет на юге столицы, в лесу. Он умен, знает толк в алхимии. Лекарь сказал, что его кличут целителем. Люди идут к нему за помощью, надеясь на чудо. Но за свои услуги он, правда, дорого берет. А где ж я такие деньги возьму?

— Ты случаем не о Лориэне говоришь? — уточнил второй человек.

Мы с Далией и Калебом недоуменно переглянулись. По их лицам было понятно — они тоже подслушивали разговор, и их, как и меня, заинтересовало упомянутое имя. Оно — оказавшись единственной зацепкой за последние дни — было чем-то сродни глотку свежего воздуха. Так и не озвучив свои мысли, мы продолжили слушать людей.

— Да, кажется, его именно так и зовут, — подтвердил первый мужчина. — Знаком с ним?

— Не имел чести познакомиться. Но кузина моя, когда из столицы погостить к нам приезжала, рассказывала о неком Лориэне — маге-целителе. Он сына ее на ноги поставил. А все говорили, что недолго ему осталось. Ты все же сходи к нему… Может, договоритесь о цене. Дочку тебе спасать надо, а как заработать — подумаешь потом.

— Да, прав ты…

Дальше мы не слушали. Помолчали некоторое время, собираясь с мыслями и укладывая в голове услышанное, а затем Калеб решился первым задать мучивший его вопрос:

— Думаете, это тот, кого мы ищем?

Ли пожала плечами:

— Но они говорили о мужчине. А мы разве не женщину ищем?

— Почему мы вообще решили, что Лори — это женщина? — спросила тихо, аккуратно постукивая ногтями по поверхности стола.

— Мама вроде не уточняла… — выдохнула в ответ Далия и задумчиво поджала губы.