Богиня тьмы

Льдисто-голубые глаза, неотрывно глядя на богиню, расширились, сделались яркими, как свечи. Шум крови в ушах вдруг стал невыносимо громким.

— Что?.. — выдавила Далия и задохнулась всхлипом. — Ты лжешь… Мама никогда бы…

— Да неужели? — оборвав ее, Хала усмехнулась и нервно провела ногтями по шее. — Считаешь ее святой? Глупышка… Аврелия должна была поплатиться за измену своей жизнью сразу после твоего рождения. Но Арон… Вот кто воистину и глупец, и святой. Он простил ей грех, а после разделил с ней свое дыхание, свое сердце и жизнь.

— Нет… — не переставая качать головой, шепнула Лия. — Ты лжешь.

— Так посмотри и убедись сама.

Глаза Халы внезапно вспыхнули красным огнем. Взор Далии замылился, дыхание перехватило, но спустя короткое мгновение перед глазами предстала ясная, как день, картина. Она увидела маму — громко смеющуюся, бегущую по усеянному яркими цветами полю. Черные крылья, отливая в полутьме фиолетовым блеском, трепыхались за хрупкой спиной. Она бежала до тех пор, пока не угодила в объятия высокого темноволосого мужчины. Вначале Далии показалось, что это был отец, но затем она увидела бараньи рога и крепкие козлиные ноги. Фавн обнимал Аврелию, смотрел на нее своими большими голубыми глазами так нежно, улыбался так открыто… Совсем как папа.

Картинки сменялись одна за другой: тайные встречи, поцелуи, близость… А после смерть. Слезы и смерть фавна, оставившая неизгладимый отпечаток в разбитом сердце валькирии.

Это видение исчезло так же быстро, как и появилось, оставив в уголках глаз девушки жгучие слезы. Тело забило мелкой дрожью. Далия смотрела в пустоту, не решаясь взглянуть на богиню, внимательно наблюдающую за ней, без жалости в глазах, не ощущая ни капли вины.

— Оказывается, и демонам подвластна вторая влюбленность. Я не могла повлиять на это, — равнодушно произнесла Хала. — Мне хотелось, ведь я знала, что она погибнет. А ее смерть мне была не нужна… Арон решил эту проблему. Но потом… — В голосе женщины неожиданно прорезались недовольные, металлические нотки, и Далия вскинула на нее удивленные глаза. — Потом эти двое погибли, — прошипела Хала, не глядя на охотницу и до боли сжимая кулаки. — Они ослабили меня, забрали возможность ожить как можно быстрее.

Она вдруг замолкла, поймав заинтересованный взгляд Далии, и впервые при ней нервно сглотнула, будто сказала что-то лишнее, совершенно не подумав.

— Мне жаль тебя, — сдавленно шепнула Лия, чем вынудила Халу скривить в отвращении губы. — Ты воюешь против самой жизни. И в этой войне тебе не победить. — Девушка замолчала, провела ладонью по лицу, смахивая с глаз слезы, и заметила, как туман вокруг них начал медленно рассеиваться. — Ты можешь убить нас всех. Но надежду ты никогда не убьешь.

Далия не смогла понять, что почувствовала Хала после ее слов. Она лишь увидела злобу на ее лице и странный блеск решимости в родных пурпурных глазах.

Медленно женщина подошла к охотнице, опустилась на корточки прямо перед ней и едва ощутимо провела обтянутой в перчатку рукой по ее щеке.

— Твоя наивность поразительна, — сорвался с сухих губ шепот. — Жизнь — это боль, Далия. Надежды не существует. — Хала схватила ее за подбородок и выдохнула злобно: — Смотри! Смотри, как умирает то, во что ты веришь!

Туман стремительно исчез, пелена спала с глаз, и Далия встретилась лицом к лицу с кровавой бойней демонов и людей. Крики и звон мечей заполнили голову. Далия задышала глубоко и часто, наполняя легкие едким дымом, и, когда Хала отпустила ее, потерянно завертела головой, задыхаясь от ужаса и гнилого воздуха.

Некогда живое дерево пылало яростным огнем, стена из стеблей была охвачена широким пламенем. Далия видела горы трупов — женщин и детей, не успевших скрыться от огня, утративших шанс выбраться живыми из пылающего Мортемтера. По щекам охотницы покатились хрустальные горошины, оставляя после себя жгучие соленые дорожки.

Хала, стоя к Далии спиной, с таким наслаждением наблюдала за царившим хаосом, с таким удовольствием глядела на вновь горящее дерево, что девушке стало тошно на нее смотреть. Прижав руки к груди, она отвернулась и сразу же почувствовала горячую волну энергии, мигом прокатившуюся по телу. Слабость ударила, точно молот по голове; Далия завалилась набок, тяжело дыша, и бросила тревожный взгляд на напрягшуюся богиню.

— Он уничтожил его, — отрешенно шепнула та. — Уничтожил источник…

Далия проследила за ее взглядом и увидела поблизости Кая, в этот момент резко выдернувшего из тела людского короля окровавленный меч. С этим действием с губ Халы сорвался вздох облегчения, и она внезапно рванула к демону.

Все произошло слишком быстро. Далия едва успела проследить за тем, как Хала одним выверенным движением выбила из рук Кая меч и вонзила ногти в его плечи, после чего он взвыл от боли и рухнул перед ней на колени.

— Довольно, король, — прошипела женщина, сильнее сдавливая крепкие мужские плечи. Из ее глазниц заструился дым цвета сажи, на бледном лице выступили толстые черные вены. — Довольно тащить такую ношу. Теперь ты — мои крылья.

Далия вздрогнула всем телом от надрывного крика демона. Лицо его перекосило от боли и гнева, крылья охватил лихорадочный озноб. Длинные перья начали опадать, медленно завертелись в воздухе, образуя круг. Они впивались в спину богини, точно ножи, разрывая плотную ткань плаща.

Всхлипывая, Далия зажмурилась, не вынеся вида чужого страдания. Пальцы судорожно сжались, впиваясь в рыхлую землю, скребя ее. Слезы душили, не даря облегчения, не смывая с души гадкого чувства страха. Больно кольнуло в груди, сердце вдруг замерло, а когда Далия резко распахнула глаза, забилось вновь — тревожно, в каком-то ужасающем ожидании.

Она заметила вдалеке среди павших демонов и людей тело Калеба. Скользнула неверящим взглядом по безжизненному лицу и выдохнула, шумно и рвано. Чудовищная незримая тяжесть сдавила грудь, пронзила все тело, подобно копьям.

— Нет… — дрожа, сипло выдавила из себя охотница и с трудом приподнялась на локтях. — Нет… Пожалуйста…

Она не чувствовала его, как бы ни силилась уловить хоть ничтожно маленький сгусток энергии. Не чувствовала связи, не чувствовала его дыхания.

Всхлипы неожиданно превратились в удушающие, разрывающие все внутри рыдания. Девушка схватилась за ворот рубахи, оттянула его, жадно ловя ртом воздух. Кровь бешено стучала в висках, глаза не верили, а сердце замирало на долю секунды при мысли, что он погиб. Погиб, так и не услышав от нее желанных ему слов.

Плач плавно сменился редкими вздохами. Не замечая остервенелой бойни вокруг себя, Далия из последних сил встала на ноги, подняла с земли короткий клинок и, стиснув плотно челюсти, сделала один единственный шаг к Хале.

А та не видела и не ведала, что за чувства бурлили внутри охотницы, что за мысли обжигали ее разум, какое желание рвало на части сердце. Поглощенная триумфом, силой, что вливалась в источник с каждым пронзающим ее спину пером, Хала не замечала ничего вокруг. Наконец, крылья обрели новую хозяйку, оставив на спине демона рваные раны с торчащими из них мелкими черными перышками. Хала вдохнула с наслаждением и медленно выдохнула, ослабив хватку.