Большая книга стихов

ПТИ-КРЮ

Когда я сам с собою говорю, А говорю я о своей печали, Как хочется, чтоб на часок Пти-Крю, Колдунью-собачонку мне прислали. Чтоб разогнал ее целебный лай Тоску и страхи, а у них под спудом Я обнаружил бы волшебный край, В моей душе открывшийся мне чудом. Как странник, долго шедший по местам Глухим и диким, но приют нашедший, Я землю обрабатывал бы там, Пустыню превратил бы в сад расцветший. Переселенец, жил бы в шалаше, В тиши, в трудах, в усталости желанной, И в собственной скончался бы душе Для вечной жизни, ей обетованной.

1985

24 ИЮНЯ 1985 ГОДА

Я не был ни ведомым, ни вожатым, Ни каменщиком вольным, ни в охранке, И никакой патологоанатом Не станет изучать мои останки. Обрел я в жизни лишь одну удачу, — По-детски веруя, марать бумагу И знать, что и на небе не утрачу Траву лесную и речную влагу. Забыв о глиняном непрочном грузе, И там босыми легкими ногами Коснусь голубизны, приближусь к Рузе, Изогнутой живыми берегами. И вновь возникнет предо мной складная Скамеечка и яркий твой купальник, И вновь пойму, что вам я сопечальник: Тебе, любовь, тебе, земля родная.

1985

"Над речкой взбухли ватные химеры…"

* * *

Над речкой взбухли ватные химеры, К плетню прижался новый "Запорожец", В деревне лишь одни пенсионеры Да несколько приезжих детских рожиц. Березы, как солдатские невесты, В сторонке собрались, в ячменном поле, И громко повторяют анапесты Некрасова ли, Анненского, что ли. И радостно мне знать, что неизменны, Какие б ни безумствовали грозы, И анапестов звон, и хлеб ячменный, И во поле стоящие березы.

1985

"Я никогда не видел правду жизни…"

* * *

Я никогда не видел правду жизни, А правду смерти видел на войне. Тогда-то и открылось мне впервые Незримое в том зримом, в чем живые Мнят истину, бесспорную вполне. А что это такое — правда смерти? Лежит солдат, лежит без головы, Но все же вечность — в нем, он существует, Его душа волнуется, волнует И небо, и меня, и тень травы.

1985

ЛЕШИЙ

Стоит холодное сырое лето. Мне сквозь туман, сдается, вся видна, В тулуп нагольный спрохвала одета, Бессильно-гениальная страна. Ее мутно-зеленый глаз мужичий Не знает сам, о чем его мечта: Разбойничьей ли ищет он добычи Иль тишины раскольничей скита. Куда ни глянь — поляны, поймы, плеши, Районной речки медленный поток, И, на ветвях качаясь, смотрит леший С насмешкой на военный городок.

1985

"Воды вдоль тихих берегов…"

* * *

Воды вдоль тихих берегов Охриплая певучесть, Свеженаметанных стогов Щемящая пахучесть, И зарождающихся гроз Изустная словесность, И заколдованных берез Влекущая безвестность, И на холме — вдали — музей, Где звон блаженно длился, Где царь тишайший Алексей Михайлович молился, И все, что обнимает взгляд, Преобразясь в прозренье, Со мною движется назад В четвертом измеренье.

1985

В ЧАСЕ ХОДЬБЫ ОТ ВЕЙМАРА

Тайный советник, поэт и ученый В обществе дам, двух подруг герцогини, Медленно движется рощей зеленой, Ясен покой на лесистой вершине; В купах дерев различаешь дыханье Листьев; и птицы к закату замолкли; Завечерело; и слышно шуршанье: Речь ли немецкая? Травка ли? Шелк ли? Дамы внимают советнику Гете, Оптики он объясняет основы, Не замечая в тускнеющем свете, Что уже камеры смерти готовы; Ямы в Большом Эттерсберге копают, Всюду столбы с электричеством ставят; В роще бензином живых обливают И кислотою синильною травят.

1985

"Я взлечу в небеса из болота…"

* * *

Я взлечу в небеса из болота, Там, где вязкий, погибельный прах, Я взлечу в небеса из болота И растаю как след самолета В небесах, в небесах. Растворенная в небе частица, Я увижу в лазурном стекле, Растворенная в небе частица, Я пойму, что со мною творится На земле, на земле. Кто же виден мне в гнилостной плоти Сквозь заоблачную синеву? Это вновь в своей гнилостной плоти, Вновь в погибельном вязком болоте Я живу, я живу.

1986

ВЫКЛЮЧИЛИ СВЕТ

Электроплита, батареи Служить перестали. В окне — Темнее, в дому — холоднее. Но вспыхнуло что-то во мне. Один, в темноте, в своем кресле, Зажечь не желая свечу, Я жду, чтобы тени воскресли, Всем телом я жду и молчу. Я чувствую светлую страстность Внутри существа моего, И к здешнему миру причастность, И с миром нездешним родство. Недвижный, во тьме я взлетаю, Я сам превращаюсь в свечу. И с радостью плачу, и таю, Но утру навстречу лечу.

1985

"Слышу, как везут песок с карьера…"

* * *

Слышу, как везут песок с карьера, Просыпаюсь, у окна стою, И береза смотрит светло-серо На меня, на комнату мою. Голубое небо так сверкает, Почему ж в нарушенной тиши Ужас пониманья проникает В темную вещественность души. Разве только нам карьер копали, Разве только мы в него легли? Матерь Утоли Моя Печали Не рыдала ль плачем всей земли?

1986

В ПОЛЕ ЗА ЛЕСОМ

Иду в поля, со мной травинушка Или цветочный стебелек? "Нет, не цветок я, а княгинюшка, На мне венец, а не венок. Внесла я вклад в казну обители, Уединясь от дел мирских. Нас превратили погубители В существ лесных и полевых. Мы жили в кельях, но с веселостью, Светло на родине рослось. Но мир дохнул чумною хворостью, Мы были близко, — нынче врозь. Одним путем пошла Маринушка, Другой для Аннушки пролег. А где ж монахиня-княгинюшка? Я — только тонкий лепесток. Но верю: мы друг друга вылечим, Вода пасхальная близка. Мы сорок жаворонков выпечем Для мучеников сорока! И пусть я даже стала травушкой, Но вы со мной, опять со мной. Не погубили нас отравушкой, Спаслись от хворости чумной. Зову я: "Это ты, Маринушка? Ты, Аннушка, цела, жива?" Лишь плачет надо мной осинушка, Кругом — земля, цветы, трава".