Больше, чем друзья

— Ма-ша, — хрипло зовет Костя. — Это что за игры? Ты зачем так делаешь? — возвращает мне мой ночной вопрос, поворачивается и пытливо смотрит в глаза.

Я не знаю, как сказать словами,и пытаюсь невербально — кусаю губы и часто моргаю. Потом кладу руки на его плечи и поглаживаю.

— Ты чего добиваешься? Прямо говори, — настаивает.

Сам все понимает, но вынуждает озвучить. Сердечко трусливо сжимается, но я решаюсь и выпаливаю:

— Давай переспим!

— Переспим? — выгибает брови, повторяя дурацкое слово.

Боже… Вот зачем я так сказала? Тупо, старомодно, еще и тоном перепуганной школьницы.

— Потрахается, снимем напряжение… — пытаюсь исправиться, но делаю только хуже, потому что теперь звучу пошло. — Ты же хотел. Я тоже хочу. Нас влечет друг к другу — ты прав.

За секунду на его красивом лице проносится вихрь эмоций. Я выхватываю мелькнувшую среди них радость и смущенно улыбаюсь.

Костя остается серьезным. Смотрит внимательным взглядом, поджимает губы и качает головой.

— Понимаешь, Маша, — начинает спустя выразительную паузу, — у меня немного принципов, но они есть. Я не трахаюсь с наивными барышнями, мечтающими о вечной любви. От них потом проблем не оберешься.

— Но я к таким и не отношусь! — моментально ощетиниваюсь. — Преследовать не буду, не переживай. В долгосрочной перспективе ты меня точно не интересуешь.

— Правда? Почему-то я тебе не верю, — улыбается.

— Пфф… Ну и самомнение у тебя, Коть. Только последняя дура захочет связать свою жизнь с таким отпетым бабником.

— Но ты хотела — сама призналась, — продолжает самодовольно улыбаться.

Взглядом при этом так и сверлит. Дышит учащено, держит за талию крепко. Хочет меня, но зачем-то снова расшатывает и бесит.

— Мне было шестнадцать, Баринов! И да, я была дурой! Влюбилась и страдала по тебе после того поцелуя, — выдаю на эмоциях. — Но с тех пор я сильно поумнела. Узнала и попробовала других мужчин, определилась с тем, какой мне нужен. Это точно не ты! По тебе гештальт не закрыт. Меня по старой памяти тянет, понимаешь?

— То есть больших и светлых чувств ко мне ты больше не испытываешь? — прищуривается подозрительно.

— Абсолютно точно — нет! — уверяю так пылко, что сама себе верю. — Это временный затык, банальный интерес и чистая физиология.

На языке вертится еще несколько фраз. Я готова и дальше доказывать, что ни капельки в него не влюблена, но этого не требуется.

— Ок, Маш. Я утолю твой интерес, — как-то недобро соглашается он.

Берет меня за руку и ведет за собой.

— Что, прямо сейчас? Так сразу? — удивляюсь, но послушно семеню.

— Ничего себе сразу! Я по твоей милости пять дней без секса. Яйца крутит, нервы сдают…

Мы поднимаемся по лестнице. Он идет впереди. За руку держит так крепко, что не вырвать, но я и не пытаюсь. Сама предложила, сама настояла. С отчаянной упертостью шагаю по ступенькам на негнущихся ногах. Сказать, что волнуюсь — ничего не сказать. Меня аж потряхивает. Но этот шанс для меня точно последний, и я его не упущу. Пришло время закрыть тему растянувшейся на годы болезненной влюбленности в друга старшего брата.

— Тебе прям каждый день секс нужен? — спрашиваю.

— Как минимум. Желательно несколько раз, — бросает через плечо.

— Что, совсем терпеть не умеешь? А если болеешь? Или дел навалилось? Все равно стоит?

Пытаясь разрядить обстановку, я стараюсь вести непринужденный диалог, но слишком нервничаю, и вопросы звучат как насмешка.

— У меня всегда стоит. Тебя это удивляет? Твои кенгурятники только раз в неделю могут?

— Ну почему же? Ты недооцениваешь темперамент австралийцев, среди них встречаются офигенные любовники!

— Но тебе, походу, попадались только хреновые. С первого дня на хороший трах напрашиваешься, провокаторша.

Пока я возмущенно тяну в себя воздух, пытаясь придумать достойный ответ, Костя тормозит на пролете и зажимает меня в угол. Его зрачки расширены, грудная клетка вздымается. Что-то, а бесить друг друга мы умеем.

— Так покажи уже на что способен, а то только пугаешь! — выпаливаю ему в лицо.

— Машка, — качает он головой, — я ведь могу так оттрахать, что ходить будет больно.

— Да ладно? — театрально округляю глаза. — А давай!

Стебать почетного кобеля сексом и брать его на слабо — все равно что дергать тигра за усы, но я сегодня рисковая. Тормоза сорваны, меня несет, и скорость не сбавляется. Ни за что не признаюсь, что он будет первым, пусть сам узнает.

— Любишь пожестче? — хрипит Костя, наваливаясь на меня. — Окей, я тебя услышал.

Обхватывает шею, сжимает. Смотрит то в глаза, то на губы. Во взгляде концентрированная похоть. Капец как это заводит. Мощный выброс адреналина разгоняет пульс и сбивает дыхание. Я срываюсь на дрожь. Размыкаю вмиг пересохшие губы, провожу по ним языком.

Костя считывает мои мысли. Фиксирует рукой подбородок и немедленно нападает на мой рот. Целует порывисто, грубо. Прихватывает нижнюю губу, оттягивает и резко отпускает. В ответ я делаю так же с его губой и слишком увлекаюсь — получается до крови. Костя шипит и облизывается.

Накал стремительно растет.

Рывком задрав сарафан, Костя с силой сжимает мои ягодицы и толкается бедрами. Выгибаясь навстречу, я вцепляюсь в его плечи и впиваюсь в кожу ногтями.

Снова целуемся, теперь с языками. Глубоко и жадно. Как одичалые. Телами тремся, трогаем друг друга, рушим последние запреты.

Костина рука оказывается между моих ног. Пальцы накрывают остро пульсирующую промежность, сминают тонкое и насквозь мокрое кружево белья. У меня там пожар и потоп одновременно. Страсть накрывает, как стихийное бедствие.

Разум в отключке, здравый смысл временно покинул чат. Костя Баринов имеет мой рот языком и давит пальцами на вход, намеренно создавая легкую вибрацию, а меня это нисколько не смущает. Желание только одно — продолжать.

Я тискаю офигенскую бариновскую задницу и молюсь, чтобы нам никто не помешал.

Именно в этот момент снизу слышится гадское пиликанье.

— Тебе там снова звонят, — выдыхаю раздраженно.

— Не отвлекайся, у нас с тобой крайне важное дело. Все остальные идут лесом, — удивляет Костя ответом.

Вид у него немного сумашедший. Движения нетерпеливые, глаза бешенно горят. Когда я думаю, что это из-за меня, вострог охватывает дикий.

Разлепляемся как по команде и второй лестничный пролет минуем за секунды. Костя уверенно тянет меня в свои хоромы.

— Почему сюда? — останавливаюсь на пороге.